Тело Августа изменилось, и вся энергия, которую он забрал у Авелины в виде части трех сущностей, так же превратились в чистую магическую энергию, направленную в тело него самого. Сейчас, он почувствовал себя таким «здоровым», что было очень тяжело поверить, что это происходит взаправду. Он почувствовал, как его болезнь отступает.
— Я свела все отрицательные и внешние признаки вампиризма к минимуму, и я так же обратила поглощенную тобой силу в чистую магическую энергию. — Прокомментировала Авелина, глядя на Августа. — Ты стал выглядеть немного непривычно, но таким… ты мне нравишься даже больше, чем раньше. — Улыбнувшись, приободрила его она.
— Ты… вылечила меня… — дотронувшись до своей груди, заметил Август. — Тяжесть внутри исчезла, я больше не чувствую той боли… — не веря в происходящее, он начал лапать себя от и до, проверяя, не привиделось ли ему все это. — Как ты… я…
Август, как и всегда, не мог найти слов, чтобы описать, что он чувствует в данный момент. Не желая заставлять его утопать в собственном потоке мыслей, Авелина подлетела поближе и обняла его так же, как он совсем недавно обнял ее. Он прислонился к ее шее, и, сам того не осознавая, вдохнул ее запах, что скорее умилило Авелину, нежели смутило. Во всяком случае, у него был такой счастливый вид, что она просто не могла позволить себе сделать хоть малейшее замечание в его сторону.
Кожа Авелины в данный момент казалось ему самым шелковистым, до чего ему в принципе доводилось касаться за всю свою жизнь. Сейчас, для него она была словно ангел, и ее внешний вид вполне себе соответствовал этому определению. Но, как она и сказала ранее, все дело было в так называемым «чудесах» — в каком-то смысле, чудеса даже были похожи на энергию Астрала, потому что не являлись магией в привычном понимании. Чудеса действуют несколько иначе и намного более непредсказуемо.
— Пахнет девственницей, не так ли? — ухмыляясь, спросила Авелина, поглаживая его по голове.
После этого, для Августа было весьма проблематично сказать, изменился ли ее характер. Сейчас, она однозначно была другой, он чувствовал это сердцем, но и та Авелина, с которой он был знаком, тоже никуда не делась — даже избавившись от магических сущностей, она не потеряла черты характера, которые приобрела при контакте с тем же самым Вишем. Он не знал ее настоящую, а потому не мог судить, но так ему казалось.
Но сейчас ее душа была намного чище, чем раньше — даже жажда крови, присущая вампирам, у нее исчезла. Животные инстинкты, с которыми ей приходилось бороться на протяжении долгого времени просто взяли и исчезли. Сейчас она была человечной так, как никогда раньше. И все же это была та же самая Авелина, а не кто-то другой.
— Да, это все еще ты. — Усмехнувшись, сказал Август. — Пахнешь просто по-ангельски, если тебе интересно. Да и выглядишь ты, сказать по правде, так же по-ангельски… — засмотревшись на нее, приметил он. — Ты теперь всегда будешь вот такой?
Крылья Авелины стали прямыми, избавившись от демонической и драконьей формы — сейчас, они были похожи на крылья птицы. За этим, они увеличились настолько, что их хватило полностью закрыть Августа… это было похоже на то, как птица защищает своих птенцов. Эти двое исчезли, и появились уже на верхней части стены Бастиона, внизу.
Они сидели так, будто ничего и не произошло, хоть и мгновение назад они парили в воздухе. Будто время в какой-то момент начало пропускать некоторые моменты, но на деле, это с самого начала была магия чудес, которую Авелина и использовала. Сейчас она, к слову, выглядела как обычно — лишь ее глаза все еще светились еле заметным солнечным светом, все так же смешиваясь с ее кровавой радужкой.
Свесив ноги со стены, они наблюдали за падающим снегом, который, к этому времени, уже более-менее затих. Теперь, во всяком случае, не было необходимости находиться внутри. Таким образом, Авелина непрозрачно намекнула Августу, что она не всегда будет выглядеть «вот так», вопреки его опасениям, или же его надеждам. Вопрос исчерпал сам себя, и Август решил ничего не комментировать вслух.
— Крылья демона, крылья дракона, крылья ангела… боже, я видел за твоей спиной столько крыльев, что аж страшно становится. — Подметил Август, выразив свое удивление. До встречи с Авелиной, он никогда не видел крыльев у людей за спиной.
— У тебя тоже появятся крылья, если ты станешь достаточно сильным в магии. — Объяснила она. — Крылья, подобно глазам человека, отражают его внутренние предпочтения и умения в магии — чем более внушительны крылья, тем сильнее в данный момент человек. Но само наличие крыльев уже является весомым аргументом.
— Хотелось бы и мне взлететь… — замечтался Август. — Не просто упасть с часовой башни, а по-настоящему взлететь, как ты.
Авелина подсела поближе к Августу и взяла его за руку, положив голову ему на плечо. Здесь было достаточно холодно, чтобы промерзнуть от и до, но тепло, которое сейчас исходило от Авелины, могло перекрыть любой холод — стоило ей только дотронуться до Августа, как его тело пробрала приятная дрожь от того, что бесконечный холод отступил.
— Я помню эту крепость еще тогда, когда здесь кипела жизнь.
— Это было давно, не так ли? — приобняв Авелину, спросил Август.
— Из-за того, что произошло в ту эпоху, мир изменился так сильно, что теперь и нельзя точно сказать, насколько давно это было. — Вспоминая прошлое, говорила она. — Здесь войско Центра собралось на последний сбор, чтобы вместе пойти по душу Винтера. Они думали, что если им удастся убить его, то Конец Времен никогда не произойдет… все это собралось в один большой ком непонимания, и в итоге произошло катастрофа.
Бастион — это крепость, некогда принадлежавшая Центру, огромному городу, который сгинул в момент, когда Винтер и Элли встали против всего мира, противясь смерти. Это был не просто замок с войском, это было так называемым оплотом всего Центра… местом, на которое было возложено столько неоправданных надежд, что и представить страшно.
После катастрофы, Бастион опустел — и теперь все, что от него осталось, это голые стены, которые лишь могут позволить человеку представить былое величие этого места. По правде говоря, все это было обречено еще до катастрофы из-за разломов во времени-пространстве, но деяния Винтера и Элли ускорили процесс исчезновения этого места.
— Я не могу даже представить, насколько значимым для тебя стали те события.
— Это третья эпоха, до которой я дожила. Вероятно, я сделала это благодаря чудесам — иначе это не объяснить. Я должна была умереть еще в тот момент, когда меня в первый раз перенес в будущее разлом во времени, появившийся из ниоткуда. Я лишилась своей семьи, а потом лишилась ее еще раз, и вот теперь… в третий раз, когда я вновь обретаю близких людей, мой самый большой страх заключается в том, что я потеряю и тебя тоже.
— Должно быть, ты очень скучаешь по своим близким. Так же, как я скучаю по своим, и даже больше. Не представляю, как ты пережила разлуку в самый первый раз.
— Я хочу либо забыть навсегда, либо наконец успокоить себя по этому поводу… ведь такие воспоминания, раз за разом, причиняют мне сильную моральную боль. Мне хочется, чтобы случилось еще одно чудо, и все мои близкие оказались в одном месте… но этому, очевидно, никогда не бывать, потому что даже чудесам такое неподвластно.
— Не говори так. — Обнадежил ее Август. — Чудесам подвластно все, на то они и чудеса.
— Да. Чудеса не являются ни «магией», ни «явлением» — и именно в этом и заключается их прелесть. Нельзя объяснить, как они действуют… это и есть настоящее чудо. Даже я не знаю, как они работают на самом деле, хоть и умею их использовать.
— Как я и сказал — на то они и чудеса. — Сделав небольшую паузу в разговоре, Август закончил мысль: — То, что ты сделала сейчас — это действительно чудо.
Авелина, сама того не осознавая, в очередной раз стала первооткрывателем — мало того, что она заставила чудеса буквально подчиниться ей, так она еще и использовала магическую энергию таким образом, каким до этого никто и не пытался ее использовать.
