Если две недели назад Настя предстала передо мной в обольстительном виде первой красавицы полусвета, заставляя меня с трудом отбиваться от ее ментального напора, то сегодня она была сама скромность, надев короткое меховое пальто до середины бедер. Щегольские темно-синие «денимы» из шерстяной саржи, заправленные в невысокие сапожки дополняли наряд обычной девушки из мещанской семьи. В этом мире «денимы» считались аналогом джинсовых штанов, и охотно носились не только мужчинами, но и городскими модницами. Разве что светские воротили нос от удобной, на мой взгляд, одежды. Джинсы, кстати, здесь тоже существовали в правильной своей ипостаси: как рабочая униформа в городах и в сельской местности.
Поправив на голове вязаный берет, Анастасия растерянно оглянулась по сторонам, недоумевая, почему меня нет на стоянке. А я не торопился идти на встречу, изучая с верхотуры близлежащего холма приезд Окуневой. Меня интересовало, ведет ли кто-то из спецслужб Настю. «Хвост» я бы заметил. Удобная позиция и бинокль позволяли рассмотреть все нюансы. Но — нет. Все чисто. Видать, господин Елизаров махнул на нас рукой или посчитал неделикатным следить за свиданием молодой девушки.
Ладно, пора двигаться. Анастасия может разозлиться, а разговор с шипящей кошкой — это не беседа, а сплошное мучение. Для более уютной встречи я заказал столик в ресторанчике, принадлежащем роду Крынкиных. Он был построен на склоне холма в старорусском стиле, с многочисленными башенками и открытыми террасами, которые сейчас пустовали из наступающих холодов. А вот внутри должно быть уютно.
Я спустился вниз к машине, положил бинокль в карман чехла, закрыл дверцу и потопал в обход по тропинке, чтобы выйти на основную парковку. Анастасия первой увидела меня и помахала рукой, чуть не подпрыгивая на месте. Подойдя ближе, я учтиво поклонился, не обращая внимания на хмурые морды охранников. Вот что за дело этим-то! Или хозяин покусал их, что каждый готов сожрать меня.
— Анастасия Николаевна! — беру прохладную ладонь в свою руку и подношу к губам, едва касаясь. Легкий запах духов, усиленный на морозном воздухе, будоражит обоняние. — Вы, как всегда, блистаете! Ваш отец сильно рискует, отправив только трех телохранителей! Нужен достойный эскорт!
Рынды оскорбленно засопели. Я на них даже не взглянул, даже когда они произвели перестановку, и один из них оказался за моей спиной.
— Папа сказал: эти ребята очень надежные, — Настя попыталась защитить своих сопровождающих. — Дескать, нечего строить из себя знатную даму, когда все расклады пошли прахом.
— Хм, я понял, — киваю задумчиво. Все-таки Окунев не сбавил градус своего недовольства. — Тогда предлагаю компенсировать отцовское недовольство чашечкой хорошего кофе. Вы не против пройтись вон до того красивого павильона?
Хотя мы и договорились общаться между собой без лишних манерностей, но присутствие телохранителей сдерживало от излишних вольностей. Сядем за столик, отбросим напыщенность.
Девушка согласилась, и без промедления вцепилась в мой подставленный локоть. Рынды перегруппировались. Теперь на приличном расстоянии сбоку от нас шли двое, а третий прикрывал спину. Меня забавляла такая ситуация. Можно подумать, Настя является чуть ли близкой родственницей Великого князя. Вероятнее всего, сам Окунев придает невероятно большое значение демонстрации важности своей дочери. Чего ей бояться? Это за Мирославой охотились серьезно и основательно.
— Как ваш батюшка? Здоров ли? — поинтересовался я, чтобы не молчать, пока поднимаемся по лестнице, ведущей к павильону на холме.
— Ворчит в моем присутствии и ругается, когда меня нет рядом, — хихикнула Настя. — Братьям достается так, что дым коромыслом по дому.
— А в чем причина?
— Не вразумили младшую и глупую сестру, — девушка посерьезнела и сильнее вцепилась в меня, чтобы ненароком не поскользнуться на обледенелой ступеньке. — Я не должна была давать тебе телефон. А все, кто находился рядом с нами в ресторане, это видели. Неприлично.
— Что-то изменилось в твоей жизни после этого? — я улыбнулся.
— Все по-прежнему, — пожала плечами спутница. — Вчера уснула простой дворянкой, проснулась ею же. И не в царских палатах, а в своей скромной спаленке. И сваты от рода Долгоруких не появились на пороге. Увы…
— У тебя здоровое чувство юмора, — поддержал я Настю. — И мощный ресурс в виде времени. На твоем месте я бы намеренно затягивал решение о замужестве.
— Ты и так не на моем месте, — фыркнула девушка, и по голосу, чувствуется, расстроилась из-за моих слов. — И меня никто не спрашивает. Показали жениха — и будь рада.
— Тем не менее, отец тебя отпускает на встречу с человеком, с которым не горит желанием родниться.
— Он позавчера разговаривал по телефону с Елизаровым, — вдруг призналась Настя. — Я подслушала. Матвей Александрович очень жестко давил на папу, отверг все его аргументы и особенно часто повторял, чтобы не своевольничал. Фактически нас оставили наедине друг с другом, чтобы мы сами окончательно закрыли вопрос.
Пока разговаривали, успели подняться на вершину холма и направились к центральному комплексу с большими резными дверями и зеркальными стеклами. Увидев нас, швейцар в строгом классическом костюме черного цвета распахнул тяжелые створки. Мы вошли внутрь, я помог Насте снять шубку и разделся сам. Девушка тут же прикипела к ростовому зеркалу, одернула толстый вязаный свитер с рельефными рунами на рукавах и груди, поправила прическу.
Тут же появился администратор зала. Он уже заранее получил свою долю, поэтому самолично проводил до нашего столика, и предупредил:
— Заказ будет готов через пять минут. У вас есть какие-нибудь пожелания?
— Есть, — кивнул я и небрежно показал на топчущихся возле входа рынд. Да, это вам не высокородные со своей свитой. Те вообще плевать хотели на условности. — Посадите наших телохранителей как можно дальше от нашего столика. Скажите, что все они уже зарезервированы. Понимаете меня?
— Абсолютно, — улыбка мелькнула на лице администратора, а очередная ассигнация перекочевала в его карман.
— И обслужите ребят. Кофе, чай, булочки. За мой счет.
Краем глаза отслеживаю реакцию недовольных рынд, когда им предложили самый дальний от нас столик, аккурат возле плотно закрытой двери на террасу. Ничего, переживут. Уши греть — не их работа. А в случае гипотетического нападения на нас каких-нибудь злодеев я и сам сумею защититься.
— Эти цветы мне? — Настя кивнула на высокую стеклянную вазу, в которой стояли свежие розы.
— Только для тебя, и ни для кого другой, — подтверждаю я и удостаиваюсь улыбки.
Да, здесь по-домашнему уютно и тепло. Бревенчатые стены, легкие плетеные перегородки отдельных кабинок, свет магических светильников, мягко подсвечивающих помещение, хоть сейчас на улице день, и в ресторане не так уж и темно. Из главного зала вправо и влево ведут широкие коридоры. Там есть еще залы, побольше. Но сегодня здесь немноголюдно. Через два столика сидят молодые мужчина и женщина, о чем-то тихо переговариваются. Дама взглянула на меня мельком и тут же потеряла интерес.
Возле нас появились аж два официанта, заскучавшие от безделья. Заказ уже был готов, поэтому столик накрыли мгновенно, как будто скатерть-самобранка проявила свои волшебные свойства. Легкие салаты, закуски под вино и бисквиты. Нам налили вина в бокалы, пожелали приятного аппетита и быстро испарились.
— Здесь мило, — оживленно покрутив головой по сторонам, сказала Настя. — У тебя есть вкус приглашать девушек в такие места, которые им нравятся.
Я был с этим согласен, и предложил выпить за встречу.
— На дне рождения Марии Новицкой я встретился с интересной дамой, — утолив первый голод, сказал я. — Алевтина Георгиевна утверждала, что знакома с тобой. Мне стало интересно, что вас связывает помимо слабых родственных отношений.
— Она угрожала тебе? — улыбка снова тронула губы девушки.
— Так…, - я неопределенно покрутил пальцами в воздухе. — Намекала недвусмысленно, не переходя на жесткие угрозы. Вы и в самом деле дружите?
