— Он позади вас, хозяин. На подоконнике сидит.
Элиор даже подпрыгнул, будто его ущипнули за филейную часть, Юки не пошевелился, продолжая разглядывать весенние пейзажи за окном.
Корин отметил, что ни голодным, ни побитым медиум не выглядит, что одет он в довольно дорогие обтягивающие джинсы и полу расстегнутую белую рубашку из тонкого шелка, рукава которой закатал до локтей. Видно, в плену он не бедствовал, только привычку шататься босым сохранил.
— На мне цветы распустились? — глухо вопросил Юки, не поворачиваясь, почувствовал взгляд.
— Никак нет. — улыбнулся колдун, все негативные эмоции как ветром сдуло.
— Что ты сделал с моей сестрой? — спросил Эли и обиженно добавил — Она даже для меня никогда не готовит.
— Она сама так захотела. — парень неопределенно дернул плечом — Ножницы есть?
— Зачем?
— Не хочу вырастить такое же помело, как у тебя. — Юки задумчиво ощупал отросшие за время пребывания у демонов волосы.
— Илима тебя пострижет, попозже. — пообещал Эли, восхищаясь наглостью гостя, который даже не соизволил повернуть к собеседникам головы, и удивляясь, почему не может на него сердиться.
И Корин так же заметил, что Эли слишком спокойно реагирует на наглость мальчишки. Почти все, кто сталкивался с Юки, не злились на него. Решив подумать об этом позднее, колдун с удобством разместился на маленьком диванчике и, воззрившись на медиума, потребовал:
— Рассказывай.
— Что рассказывать? — вяло откликнулся Юки.
— Как жилось у демонов?
— Не били, не пытали, голодом не морили. Даже заперли совсем недавно, до этого я мог свободно передвигаться.
— Ничего себе! — присвистнул Элиор — А ты удачливый, парень!
— Виар научил меня стрелять из лука и арбалета. — продолжил Никита.
— Что? Виар? Тебе даже по имени разрешили обращаться к главе? — снова не сдержался Эли — Интересно, за что такая любовь?
— Какая тебе разница? — огрызнулся медиум.
— Мне? Честное слово, никакой. Тут либо Виар размазня, либо ты уникум.
— Я уникум. — безэмоционально признался Юки.
— То есть?
— Эли, он не просто медиум, он проводник. — пояснил Корин.
В комнату вошла Анна. Водрузила на низенький столик целый поднос хорошо прожаренной, до золотистой корочки, свинины, отдельное блюдо отнесла Юки лично и полюбопытствовала:
— Разве люди такое могут? В тебе же нет ни капли магии.
— А он и не человек. — снова ответил Корин — Мы оба пока не знаем его расу.
— Я полукровка. — признался Никита.
— От кого? Демонов?
— Нет, он из верхних миров. — колдун задумчиво уставился на блюдо с мясом, мысленно сопоставляя похожесть Юки и Ниаса — Не может быть!!!
— Что? — тут же заинтересовались брат с сестрой.
— Полукровка от ангелов!!! — Корин даже привстал от собственной догадки — Юки, они брали у тебя кровь? — осипшим от напряжения голосом спросил он.
Юки не стал ни подтверждать, ни опровергать бредовую догадку, только раздраженно тряхнул головой:
— Сказал же, я полукровка!
Теперь кусочки мозаики встали на свои места. Каким бы жестоким ни был Ниас, к нему привязывались до состояния невменяемости, будто он наркотик. А к полукровке Юки испытывали симпатию, может, даже любовь и желание позаботиться о нем.
— Кстати, ты можешь почувствовать Ниаса? — спросил Корин почти скучающим тоном светской беседы, на самом деле боясь услышать отрицательный ответ.
Юный, еще не пробудившийся, демиург прислушался к собственным ощущениям, в подробностях вспомнил лицо ангела, сосредоточил все внимание на серебристых радужках глаз и просто пожелал видеть этими глазами. Юки не знал наверняка, правильно ли он делает, действовал интуитивно, не раздумывая. И сам удивился, едва не упустив смутные видения, когда увидел старые обои зеленого цвета, маленький кухонный стол возле окна и старушку, сидящую за ним. Узловатые старческие руки быстро и юрко стучали спицами, она что-то говорила, но звука не было. Словно через силу, огромными трудами, Юки перевел взгляд за окно — обычный дворик, каких на его родине были тысячи, занесенный снегом.
— В моем мире, в моей стране. — сказал медиум — Там какая-то старушка, она что-то ему говорит.
Заклинатели почти не дышали, они заворожено смотрели, как Юки сверлит комнату отсутствующим взглядом тусклых, словно помутневших, зеленых глаз.
— Большего сказать не могу. Могу описать бабушку.
— Да ему цены нет! — восхитилась девушка — Тут такой дар! Так далеко увидеть даже еще не мертвое, а живое существо — тут клан Ходящих за Грань отдыхает!
— Ошибаешься. — парень посмотрел на нее — Ниас не живой. Он мертвый.
Ответить на это заявление никто не успел, никто не успел даже просто пошевелиться. Ослепительно белая вспышка и волна пришедшего за ней жара смела присутствующих, словно цунами, Анну больно приложило спиной о камин, Эли вместе со стулом снесло к стене, Корина сбросило с дивана. Когда заклинатели сумели наконец-то проморгаться и собраться, ни света, ни жара не было. И вместе с ними пропал драгоценный медиум.
Никогда в жизни Лира еще не чувствовала себя одинокой и потерянной. Она вообще раньше не задумывалась об этом. Охота, ночная жизнь, отдых в одиночестве — это было нормально. Но теперь, возвращаясь домой из ночных клубов, она открывала дверь своей квартиры и ощущала надежду, что сейчас увидит высокую гибкую фигуру, гладкие черные волосы рваными прядками и серебристые мерцающие глаза, похожие на звезды. И эта надежда рушилась с треском, когда раз за разом ее встречала только тишина и пустота. Куда же этот ангел исчезает? К кому он уходит? И неприятное, царапающее изнутри, болезненное чувство мешало ей нормально дышать.
Лира подтянула к груди голые коленки и тяжело вздохнула. Охота прошла неудачно, она и думать не могла о еде, все мысли занял треклятый Ниас, и потому еду увела другая цыпа. Вот и сидит она теперь голодная, в одиночестве вдруг переставшей быть уютной квартиры, на полу и думает о том, где может еще гулять ангел. Один раз она попросила своих знакомых людей присмотреть, куда он исчезает, сказать ей хотя бы в каком районе города он является. Сама не могла, потому что боялась, вдруг ангел заметит слежку и оторвет ей ее хорошенькую голову.
Оказалось, Ниас периодически сбегает от нее на окраину города к какой-то бабусе. Демоница просто поверить не могла в это. Променять красивую молодую демоницу на дряблую старую человечку — это выше какого-либо понимания. Что он там вообще забыл?
И Лира начинала медленно сходить с ума от того, что ангел не обращал на нее чисто мужского внимания, и что уходил и приходил, когда ему заблагорассудиться. Ей хотелось просто взять и привязать его к стулу в своей квартире. И одновременно вместе с этим нелепым желанием обладания, она боялась его. Что нужно сделать, чтобы он был только с ней? Убить старушку, к которой ангел так привязан? Нет, сама она этого не сделает, ей жизнь дорога. А что, если чужими руками, и потом замести следы, убив исполнителей? Это, пожалуй, лучший план, чем лезть напрямик.
Ангел сидел на маленькой кухоньке, как сотню раз до этого, и смотрел на бабулю, на ее добрую улыбку, на ее шустрые пальцы, плетущие что-то узкое и длинное из шерстяных ниток. Мерно стучали спицы, бабуля напоминала ему, чтобы он не забывал есть, и улыбалась. Что означала эта ее улыбка, ангел не знал, но смотреть на нее ему нравилось. И он так и застывал с ложкой в руках, глядя на старческое испещренное морщинами лицо.
— Бабушка, почему люди улыбаются? — спрашивать он не хотел, вопрос сам слетел с губ. Да и просто захотелось послушать ее голос, ведь все равно не поймет то, что она скажет.
— Когда на сердце радостно, тогда и улыбаются. Улыбка это же, как маленькое солнце, если она от сердца, то тепло от нее исходит.
Ниас не понял, почему это улыбка от сердца идти должна. Он же тоже улыбаться умеет, просто растянет губы, и уголки вверх поднимет, вот и улыбка. Что он бабе Тосе и продемонстрировал. На что старушка посмеялась и сказала:
