- Может, по камерам можно что-то увидеть? - попыталась я ухватиться за последнюю ниточку.
- Уже подумал, уже проверил, - угрюмо отрапортовал Миша. - Мы тут тоже, знаешь ли, не в пинг-понг играем. Место там сейчас глухое, со всех сторон - строительный мусор, техника и ямы с котлованами. Камер нет, свидетелей нет, прохожих не было со времен татаро-монгольского нашествия.
- А строители? – не хотела я сдаваться. - Они могли кого-то видеть.
- Не могли они никого видеть, потому что уже пятый день практически всей толпой лежат в инфекционке с пищевым отравлением. Им на стройку обеды привезли, они поели, а через час их начало коллективно так полоскать, что пришлось медиков вызывать.
- Не густо, - печально вздохнула я.
- Да уж, жиже воды, - выдал Миша странный пассаж и отсалютовал: - Будут новости - звони.
- А если не будет?
- Тогда не звони, и без тебя дел от сегодня и до завтра, - бессовестно заявил Миша и отключился.
Через пять минут телефон беспокойно зажужжал вновь.
- Да, - ответила я, включая громкую связь.
- Это я, - торопливо произнесла Ниса.
- Да уж поняла, - хмыкнула я. - Что случилось?
- А как ты поняла, что что-то случилось? - выдохнула Ниса.
- По голосу, - подметила я. - Надеюсь, на этот раз без трупов? Потому что если мне придётся еще раз кого хоронить...
- Нет, нет, - прервала меня Ниса. - Дело в другом, мне надо тебе кое-что рассказать. Только пообещай, что не будешь злиться.
Я сбросила скорость и быстро съехала на обочину.
- Что случилось? Надеюсь, ты с девчонкой у себя дома?
- Да дома мы, дома, - быстро подтвердила Ниса. - Мы тут разговаривали, она мне рассказывала про этого своего рокового препода, и я кое-что вспомнила.
- Свои студенческие годы? - любезно подсказала я. - Вроде не так давно выпускной отгуляли, чтобы ностальгировать.
- Нет! Слушай, когда еще в своей квартире Наташа начала вещать про этого своего Дмитрия Александровича мне уже тогда показалось, что я это сочетание имени и отчества где-то слышала. Сперва не придала этому значения, мало ли Дмитриев Александровичей на свете. Имя не редкое, а уж отчество и подавно. Но сейчас… сейчас вспомнила! Я вспомнила!
- О Боги, - простонала я, закрывая глаза рукой. - И что же ты такого вспомнила? Как тебе в детстве памперсы меняли?
- Нет, я вспомнила, что мы... мы были с ним знакомы, Ди. Близко. Я бы даже сказала, очень близко…
- Вот как раз в этом ничего удивительного нет, - закидывая ногу на ногу, рассмеялся Лозовский. - Меня половина города знает либо лично, либо от других людей.
- А вы со всеми этими людьми занимались, прошу прощения, петтингом? - проговорила я, не зная, как это в принципе можно сформулировать вежливо.
- Что? - прыснул от неожиданности Лозовский. - Вы о чем?
- О том, что на трех девушек было совершено нападение, - твердо заявила я. - Двое из них погибли. Одна выжила и то только по счастливой случайности. И единственное, что объединяет всех троих — это вы. Они все были знакомы с вами. Вам не кажется подобная тенденция подозрительной?
- Бред какой-то, - выдохнул Лозовский возмущенно. - Мало ли кто с кем знаком! И даже если у меня с ними что-то и было, во-первых, я не обязан оправдываться. Они все совершеннолетние, более того, незамужние. Я также холост. Так что, даже с точки зрения морали меня не в чем винить. А во-вторых, я не имею никакого отношения к их гибели!
Теперь пришла моя очередь со зловещим видом подаваться вперед.
- Знаете, господин Лозовский, - медленно проговорила я, отпуская контроль и позволяя магии начать заполнять моё сознание. По-настоящему заполнять, так, как это происходило раньше и так, как это должно было бы происходить, используй я магию постоянно и во всю мощь своих возможностей.
Тело мгновенно отреагировало на прилив силы. Кожа засветилась, отливая серебром, вены проступили отчетливее, подсвеченные голубым, пальцы рук и ног закололо словно в них одновременно воткнулись тысячи мелких иголок. А глаза залило бирюзой. Цветом моря. Я не видела этого, но знала, что именно так и происходит. Оно всегда так происходит. - Банши, на которую напали, возможно, не вы, но по вашему приказу, моя близкая подруга. И тому, кто попытается её обидеть я вырву сердце голыми руками. И мне плевать, кто вы - бизнесмен, учитель или маньяк. Я сильнее. И злее, когда дело касается близких мне людей.
Это был акт показательной агрессии. Я хотела, чтобы он видел, кто я. Хотела, чтобы он знал.
Лозовский внимательно, даже не моргая, выслушал мою тираду, а после медленно поднялся и произнес:
- Ну, что ж, видимо, мы начнем войну раньше, чем планировалось.
А дальше он ударил. Ударил не физически, а магией. Силовая волна влетела в меня с такой силой, что в какой-то момент показалось, что именно здесь и именно сейчас я и умру.
Тело отбросило к стене, в ушах страшно загрохотало и в том месте, где мы с ней столкнулись, образовался пролом. Вылетев из кабинета вместе с кусками кирпичей и обломками отделки, я оказалась в приемной, приземлившись на стол секретарши. Стол оказался стеклянным, а потому я практически мгновенно услышала треск под собой и в компании груды ранящих осколков рухнула вниз.
Каким-то отдаленным уголком сознания я услышала тяжелые приближающиеся шаги, эхо от которых оглушительно било по вискам словно набатом.
И тут включилась та часть меня, которая очень хотела жить и которая очень не любила, когда ею ломают стены. Секунда - и сила воли заставила тело подняться на ноги. В венах бурлила, клокотала и требовала выхода магия, но я все еще контролировала себя, контролировала свою силу, потому что это была та ответственность, с которой я пришла в этот мир. Фируса видела в людях свет таланта. Она умела вдохновлять тех, кто способен созидать, помогая маленькому зернышку прорости и дать сильные побеги. Ниса существовала на тонкой грани между жизнью и смертью, постоянно ощущая как теплоту одной, так и холод другой. А я... моя сила была частью меня и при этом она была той частью, от которой мне пришлось отказаться. Моя магия никогда не была такой тонкой и изящной, словно морозный рисунок на окне, как у Фирусы. При этом, она никогда не была такой стабильной и цельной, как у Нисы. Она больше походила на огромную дубинку, которую очень трудно удержать в руках и еще труднее правильно направить. Когда я ушла из моря на сушу я знала, что одновременно с этим не смогу пользоваться своей магией. Потому что одно дело управлять морской стихией будучи в море, и совсем другое - призывать её, находясь в густонаселенном городе, среди людей, которые даже не осознают те опасности, что каждый день бродят рядом с ними. А потому призывать силу стихии в тот момент, когда я стояла посреди заполненного работниками офиса в центре города было опасно. А я не хотела жертв. Но кое-что все-таки могла сделать.
Вдохнув, я замерла на одно очень долгое, словно целая вечность мгновение, кожей ощущая молекулы воды, находящиеся в воздухе. Мысленно потянувшись к ним, я протянула вперед руку, представляя, как вся влага словно магнитом притягивается на мою ладонь. И в момент, когда Лозовский приблизился, я ударила, направляя всю собранную влагу в его легкие. В последний момент он понял, что я хочу сделать и попытался уйти с траектории удара, но я все же была быстрее, а потому попала прямо в цель. Единственное, чего я не ожидала, так это сильнейшего порыва ветра, который возник по мановению руки Лозовского и который отшвырнул меня в угол полуразрушенной приемной. А когда я смогла поднять голову, протерев глаза от пыли, кроме меня здесь больше никого не было.
- Ты - прекрасна, дочь моря, как в спокойствии, так и в гневе своём, - едва я смогла подняться, прошептал вдруг бестелесный голос, проносясь мимо меня и отбрасывая мои волосы за спину, словно кто-то невидимый провел по ним рукой. - Мы еще встретимся с тобой.
В разгромленное помещение начали вбегать люди, что-то крича, размахивая руками и пытаясь мне помочь. Кое-как растолкав их, я выбралась сначала в коридор, а после проковыляла к лифту и спустилась на первый этаж. Когда я уже шла по улице, послышался звук сирен. Мимо меня промчалась кавалькада машин, оглашающая окрестности сигнальными гудками и вторящими им проблесковыми маячками, пугая прохожих. Стараясь выглядеть невозмутимо, что было довольно трудно, ведь видок у меня был такой, словно я только что вернулась с Вьетнамской войны, мне удалось все-таки дойти до автомобиля Гриши.
