Двэйн чувствовал себя опустошенным морально.
— Если госпожа Мерч-Фаррент была арестована и находится в тюрьме на территории Solas, я постараюсь добыть сведения. — Сказал Морни, но спустя месяц он только с сожалением покачал головой в ответ на вопросительный взгляд Двэйна.
Скорее всего, Триссы не было в живых. Она исчезла, оставив после себя саднящий кровоточащий след сожаления в душе, со временем превратившийся в тупую, периодически оживающую боль старой раны.
И кто бы мог предположить, что память вспыхнет с новой силой — полтора века спустя.
* * *
Попытки кражи Темного Алмаза, казалось, сошли на нет. Сложная система защиты, установленная Двэйном, исключала возможность проникновения в сейф в Кэслин Эльдендааль. Чувствительность Двэйна к зову Dorcha Cloch была достаточно велика, чтобы постоянно быть уверенным в его местонахождении. Эрик покидал Ирландию раз в год, оправляясь в заокеанское путешествие в Канаду, принадлежащую Темным. Двэйн не собирался этого делать — больше никогда в жизни, принимая вахту Хранителя при отъезде Эрика. А когда стало ясно, что с обоими Алмазами что-то не так, потому что у эльфиек, рожденных до Сопряжения, быстро снижается способность к зачатию… Многие осознали, что пора устраивать жизнь иначе. Она утратила свою бесконечность, а бессмертие Перворожденных было всего лишь мифом.
Двэйн предостерег Эрика от задумки Владыки Светлых — научной программы исследования Сакральных Алмазов, а Эрик к совету прислушался, как и ко многим другим, исходящим от древнего дроу. Он отказался — и не зря, потому что программа могла оказаться для Белого Камня роковой, а впоследствии — и для всего мира в целом. Прим. авт.: события романа «Алмаз Светлых». К этому времени у Двэйна были не только обязанности штатного наномеханика в Кэслин Эльдендааль и вообще управленческой верхушке Темных, не только сеть компаний, где ведущие позиции занимали люди из числа его потомков, но и дополнительное занятие, принявшее характер интеллектуального увлечения. Правда, с немалой пользой.
Речь шла о цепочке поиска наномехаников-нелегалов, прежде всего людей, в чьей наследственности постепенно проявлялись эльфийские гены «первой волны» переселения после Сопряжения, а также — эльфов, скрывающих способности наномеханика. И те, и другие часто оказывались по ту сторону закона. Двэйн отыскивал следы их деятельности, входил в анонимный контакт, а затем старался увести из-под контроля криминальных структур и дать все возможности к нормальной жизни — так, чтобы им не пришлось провести годы в тюрьме.
— Ох, чует мое сердце, вы втихаря плодите новых жуликов. — Ворчал Морни, поначалу относившийся к методам Двэйна с большим подозрением.
— Из этих жуликов никто не был замешан в серьезных преступлениях. Важно не отловить и посадить, а перевоспитать. Напомните-ка, милорд, откуда у вас в штате Департамента парочка лучших специалистов-полукровок?
Морни махнул рукой и перестал вмешиваться вовсе.
Обычно задуманное удавалось Двэйну, но не все такой нормальной жизни хотели. Печальная неудача постигла с одним из Темных эльфов по имени Грег. Тихий грабитель банковских хранилищ, специализирующийся на редких драгоценностях. Его не получилось переубедить встать на сторону закона, он брался за все более рискованные дела и однажды был застрелен эльфийской полицией на месте преступления. Причина неоправданного риска крылась, как ни странно, в любви… к смертной женщине. Болезненный удар такой любви порой ломал эльфов, родившихся на Небиру, и только на Земле познакомившихся с тем фактом, что жизнь людей конечна, как и полукровок. За тысячи лет в этом мире такие, как Двэйн и Хед, научились мириться с печалью утрат, но не все Перворожденные готовы были принять жестокую истину, когда любимый человек — женщина или мужчина, — стареет и умирает, как и общие дети. Кто-то не выдерживал психологически. Грег выбрал гибель. Если бы он не торопился, трагедии удалось бы избежать — через двадцать лет стало понятно, что эльфы смертны.
Но ничего нельзя повернуть вспять. Двэйн был расстроен неудачей, а вскоре вдова Грега, женщина, носившая теперь имя госпожи Грин, обзавелась воспитанницей, Пэнти, для которой она начала подыскивать консультанта. Двэйн взял талантливую малышку на заметку, а потом…
Сюрпризы посыпались как из мешка. Юная рыжеволосая воришка, проникшая в Кэслин Эльдендааль под видом кошачьей горничной. Вполне оправданная ярость Эрика, вышедшего из состояния привычной отстраненной холодности; ярость, сменившаяся неподдельным мужским интересом к упомянутой воришке. Невероятная новость о том, что воришка слышит восьмую ноту и крайне быстро раскручивает всю цепочку доступа к Темному Камню, не подозревая, какие силы толкают ее на преступление, и чем это чревато не только для нее, но и для всех — если Алмаз окажется в руках, для которых не предназначен… Прим. авт: события романа «Алмаз Темных».
И все бы ничего, но рыжая девочка носит такую «лунную» фамилию, Мун… Команде Морни Эльдендааля хватило нескольких недель, чтобы найти и поднять все возможные факты биографии девочки, чье происхождение имело весьма неоднозначные корни.
— Думаю, вам будет интересно. Смотрите-ка, кто тут ну нас! — заявил Морни. — Не всех потомков вашего приятеля нашли, не всех… Эрик в бешенстве, но все эта возня его изрядно забавляет.
Удивление Двэйна — и понимание, что отчаянную девочку нельзя упускать из виду вовсе или как-то повредить ей, у нее уникальный дар, доставшийся от прапрадеда, Лунного эльфа! У рыжеволосой воришки была тяжелая и непростая судьба, а теперь она бросала вызов кому угодно — от Эрика до целого мира. Двэйн увидел шанс для них обоих: для Пэнти — вырваться из жуткой преступной среды, для Эрика — перешагнуть через осознанное одиночество, обретя не драгоценность в сейфе, а подлинное чувство, способное сделать его другим.
Никто до конца не был уверен в финале истории с Темным Камнем, как впоследствии — с результатом удачной кражи Камня Белого. Никто не догадывался о том, какую роль в ближайшем будущем сыграет смешение крови представителей эльфийских кланов и — людей. Всем участникам этих тесно переплетенных историй удалось выжить только потому, что они смогли измениться и стать на голову выше.
Они наконец-то повзрослели.
ЭПИЛОГ
— Прошу принять мою отставку, милорд.
Осенние краски пылали вокруг Кэслин Эльдендааль. На смену летней роскоши непременно приходит угасание природы, мягко ведущее засыпающий в предчувствии холодов мир к зиме. Это не смерть — только предчувствие сна в вечном круговороте времен года.
Так задумано.
Оглядываясь на свою долгую жизнь и перебирая воспоминания, отшлифованные и тщательно сохраненные эльфийской памятью, Двэйн мог сказать — жизнь была прекрасна. Не нужно спрашивать себя, для чего она нужна и кому, потому что ответа вы не найдете. Каждый из нас оставляет какой-то след — материальный или духовный, и каким бы малым он ни был, он должен быть таким, чтобы следующие поколения могли идти вверх, ступенька за ступенькой.
Наследием Двэйна был вклад в объединение двух миров — эльфийского и человеческого. Древний дроу мог быть уверен, что потомки его, эльфы и люди, не уронят и не растопчут искру этого дара, позволяющего управлять материей и придавать ей новые свойства не во вред, а во благо, и крохотная метка в виде стилизованной тисовой ветви и полной луны на многих и многих вещах — знак надежности и доверия к вещам и тем, кто их сделал.
Два года назад не стало Хеддвина. Когда-то люди придумали красивую легенду о «волшебных похоронах фэйри», время которых приходит, когда вечно молодые фэйри устают от жизни. Можно ли устать?.. Для понимания необходимо подойти к последнему рубежу и осознать, готов ли ты переступить за него. Двэйн так и не понял, готов ли к этому сам, но знал, что Хед уже давно сказал себе «да», полностью прекратив прибегать к любым имеющимся технологиям омоложения.
