— Зачем это вам?
— Может, мы сможем помочь? — предположила я.
— Да чем вы сможете помочь, — наморщила красивый носик девушка.
— Советом? — предположила Шайта.
— В своих отношениях лучше разберись сначала Рассен, — буркнула Ви.
— А я, кажется, догадалась, — вдруг выдала полуэльфийка. — Это из-за нашего нетрадиционного преподавателя, да? Вы с ним о чем-то поговорили, и это «о чем-то» тебе не понравилось.
— Даже если и так, то что? — не стала отрицать бывшая глава элиты.
— Просто у нас завтра занятие по танцам…
— Да чихать я на него хотела! — слишком громко выкрикнула Ви. Проходящие неподалеку студентки посмотрели на нее с явным укором, но говорить ничего не стали и быстро засеменили дальше.
— Оу… — невольно вырвалось у меня.
— Если хотите знать, то мне Камиль больше не интересен, — снова буркнула Виера. — Он сказал, что то, что произошло в последний раз между нами в зале для танцев просто игра на публику! Что ему было просто лень объяснять ректрисе, что это я на нем повисла. Да и, видите ли, он побеспокоился о моей репутации. Да кого в наше время волнует эта самая репутация?!
— Ви, тише, — я приподняла руку в примирительном жесте. — Ну что ты в самом деле по нему так убиваешься?
— А я по нему больше не убиваюсь, — уже гораздо спокойнее произнесла аспирантка и вздернула подбородок. — Хватит, набегалась. Пора и на других мужчин посмотреть.
После этих слов девушка, обогнув нас, направилась в сторону общежития.
— Ну что, прошла любовь, завяли огурцы? — спросила Шайта.
— Помидоры, — автоматически поправила я.
— Что помидоры? — сразу не сообразила огневица.
— Говорят «прошла любовь, завяли помидоры», — пришлось пояснить.
— А у меня на родине говорят, — подала голос Риэль, — что, если ты хочешь заставить мужчину ревновать, надо переключить свое внимание на кого-то другого. Тогда он сам к тебе прибежит, когда поймет, какое сокровище потерял. Поэтому я думаю, что Виера поступает правильно.
— Ерунда, — я отмахнулась. — С чего он вдруг должен осознать, что потерял именно сокровище? Может, это вовсе и не сокровище было, а так, муляж, фальшивка.
— И такое возможно, — не стала спорить полуэльфийка. — Эльфы, особенно чистокровные, всегда были сентиментальны.
— Подъе-е-ем!!! Кто спит, того объе-е-ем! — ворвался в мой сон противный голос амура. И когда он от нас съедет? В эти моменты больше всего на свете мне хотелось запульнуть в него подушкой.
— Да помолчи ты, будильник, — шикнула на него Ри.
— А чего она спит, когда я уже бодрствую?
— Мы же не спрашиваем тебя, чего ты жуешь, когда мы не едим.
— Святое не тронь! Еда это… это…
— В таких количествах, в которых употребляешь ее ты, — подала голос я, не открывая глаз, — это лишний жир, расстройство желудка и отдышка.
— У-у-у-у-у, — возмущенно произнес толстопоп. — Безжалостные женщины!
— Ага, — я все-таки открыла глаза.
— Пошел я от вас. Даже стрелы на таких деспотичных персон тратить не хочется…
— Сто-о-оп! — я резко села в кровати и уставилась на крылатого почтальона. — Стрелы…
Перед глазами сразу же встала картинка: Виера входит в зал-аудиторию, видит Сусаля, а потом… потом амур запустил в нее стрелу!
— Чего тебе? — нахмурился любитель красных комбинезонов.
— Крис, что с тобой? — насторожилась подруга.
— А зачем ты в свое время использовал стрелу, выстрелив ею в Виеру? — Я проигнорировала вопрос полукровки и внимательно изучала лицо толстопопа. Чтобы не смог увильнуть от ответа.
— Ну… зачем тебе это знать? Разболтаешь еще…
— Не разболтаю, — уверенно произнесла.
— И то верно, — махнул толстой ладошкой крылатик. — А иначе я всем расскажу, что у тебя зеленая прядь волос. Ты ведь ее так усиленно прячешь…
— Это шантаж? — прищурилась.
— Предупреждение.
— И когда ты увидел…
— А тут сложно не увидеть, мы живем в одной комнате. Да и во сне ты иногда так по кровати метешься, ужас просто. Вот она один раз и вылезла, — пожал плечами амур.
А я же посмотрела на замершую возле шкафа подругу. М-да… сложно не увидеть. А от Риэль я это два года скрывала. Причем успешно.
— Так зачем ты запустил в нашу бывшую главу стрелой? — снова спросила я.
— Пообещайте никому не рассказывать, — попросил нас амурчик.
— Как нечего делать, — заверила его Ри.
— Ну-ну, — хмыкнул в бороду крылатый почтальон. — Про тебя я тоже много чего рассказать могу остроухая, если проболтаешься.
— Напугал ежа голым зад…
— Ри! — возмущенно воскликнула я. — Ну не при амуре же! Он еще маленький…
— Шутки, значит, шутите, — вздохнул толстопоп. — А я вот возьму и ничего не расскажу.
— Да рассказывай уже, партизан, — я встала с кровати и подошла к шкафу, у которого продолжала стоять полукровка. Отодвинула ее в сторону и открыла дверцу. А тем временем амурчик стал рассказывать…
А все оказалось неожиданно просто. Та стрела, которую амур запустил в Виеру, не заставляла ее влюбляться в Сусаля. Стрела просто усиливала возникшие чувства. Так же крылатый почтальон рассказал о том, что он бы не стал использовать стрелу, если бы интерес был только с одной стороны. То есть и Камиль должен был что-то испытать при встрече с нашей бывшей главой. И это означало только одно — Ви его заинтересовала как женщина сразу, но он до сих пор этого не осознал. Да и на тот момент у него был… эм… как бы это… спутник жизни? Возлюбленный? В общем, свое глубоко зарытое влечение к одной определенной женщине наш преподаватель танцев пытался всеми силами подавить. Неужели суслик так и не может принять тот факт, что ему понравилась женщина?
— А если в Камиля стрелой запульнуть? — предложила я, натягивая черного цвета платье из плотной ткани. — Тогда он быстрее встанет на путь исправления.
— Вот еще, — фыркнул сидящий на моей кровати амур, — буду я свои стрелы за просто так тратить. Пускай теперь сам берет дело в свои руки.
— Так он и не будет это самое дело в руки брать, — Ри была уже полностью готова и ждала, пока я закончу одеваться. — Раньше его Ви в коридорах отлавливала да к стенке припирала, а теперь что?
— Что? — спросили мы с амуром одновременно.
— А теперь наша бывшая глава умыла руки. Сама же слышала, что она вчера сказала.
— Ну да, — я надела поверх платья мантию с зеленой полоской по краям и, подойдя к зеркалу, стала сооружать на голове нехитрую прическу, уже привычно пряча зеленую прядь. — Только вот мне слабо верится в то, что она так просто отступит. Не зря же Виера уже третий год вокруг суслика вьется.
