Я улыбнулся:
— Вот так дилемма, не так ли, брат Макин? Сможет ли Йорг наколдовать что-то и в этот раз?
Братья смотрели только на меня. Все, кроме Барлоу, который после такого подъема даже головы не мог повернуть.
Я заставил себя встать, слегка поклонился:
— Ах уж этот Йорг, принц Йорг, да он с приветом. Здравого смысла никакого, а еще — в это сложно поверить, но он даже симпатизирует смерти.
Макин обеспокоенно нахмурился, явно желая, чтобы я заткнулся.
Я медленно обошел их всех:
— Юный Йорг из сиюминутной прихоти в дурацкой игре готов пожертвовать братством… однако непонятно, каким образом ему удается выворачиваться!
Я похлопал по грязной голове избитого Райка, тот одарил сердитым взглядом.
— А может, просто везет? — вопрошал я. — Или мне помогает некая королевская магия?
— Там, наверху, в Красном Замке, Йорс, девятьсот Краснолицых. — Элбан ткнул большим пальцем вверх. — Нам никак не выбить их оттуда. Разве что будь нас в десять раз больше.
— Старческая мудрость! — Я подошел к Элбану и приобнял за плечи. — О, братья мои, отдать-то нашего священника я отдал, но меня огорчает, что вера ваша исчезает так же быстро, как следы от его ступней.
Я развернул Элбана в сторону лестницы. Когда мы подошли к обрыву, я почувствовал, как он напрягся, — видно, вспомнился командир Дозора.
Я указал на уступы русла реки, которые ступеньками поднимались вверх:
— Вот куда лежит наш путь, престарелый отче.
Он облегченно вздохнул, когда я отпустил его. Повернувшись, я снова взглянул на братьев. Горгот следил за мной своими кошачьими глазами, а Гог, высунувшись из-за скальной породы, был просто очарован.
— Сейчас я очень надеюсь найти то, что ищу, причем прежде, чем выберемся из подземелий Красного Замка, — я придал голосу жесткие нотки, — придется пойти на безумный шаг — пробраться по тихим коридорам в опочивальню герцога Мерла, наколоть его на меч, словно куклу на палку, вынудить отписать мне свою собственность. — Я обвел всех взглядом, даже Барлоу сумел чуть приподнять свою башку. — Тогда… — я возвысил голос, и его чудесным образом повторило эхо, — тогда, черт возьми, не пожалейте сил, а тот из вас, кто первым усомнится в моей гребаной удаче, первым же покинет наше маленькое семейство.
И я дал понять, что прощание с таким братом не будет нежным.
Мы продолжили подъем, и через какое-то время Великая Лестница осталась далеко позади, опять потянулись квадратные Залы Зодчих. Горгот знал дорогу только до лестницы, поэтому я принял командование на себя. Все в голове перепуталось — прямые, прямоугольники, квадраты и коридоры расплавились, как пластик. Повороты, залы… И неожиданно я будто выпил одно из зелий Лундиста, и головоломка сложилась в кристалл, последний мельчайший осколок встал на свое место. Теперь я с уверенностью мог сказать, где мы находимся.
Я начертил в уме карту и мог сверяться с ней. Книга Зодчих лежала в мешке, я много раз возвращался к ее страницам во время нашего путешествия из «Падшего ангела». Сейчас не было нужды доставать ее. Пусть братья насладятся магическим представлением.
Мы подошли к развилке из пяти проходов. Я приложил руку ко лбу, другой помахал в воздухе, словно выбирая нужный коридор:
— Сюда! Мы близко!
Проход налево, там, где от давно исчезнувшей двери осталось лишь пятно ржавчины.
Я остановился, зажигая новый факел из просмоленной кости:
— Вот мы и на месте!
Изобразив радушие, я пригласил всех войти и первым переступил порог.
Мы вошли в переднюю, которая, насколько я мог понять по карте, вела в погреб. Дверь, преградившая нам путь, была около трех ярдов высотой, огромный круглый клапан из сверкающей стали с заклепками толщиной с мою руку. Проклятье, если б только знать, как волшебство Зодчих не дало ей проржаветь. Она стояла прямо передо мной, сверкающая и неумолимая.
— И как ты собираешься ее открыть? — невнятно пробухтел Райк. Хорошо так я ему наподдал, превратив губы в месиво.
Но как открыть дверь, я не имел ни малейшего понятия.
— Подумал, а не попробовать ли выбить ее твоей башкой.
Я обозвал его Лжецом в тот день, когда всадил ему нож в руку. Нож вытащил, а прозвище оставил. Он был жалким убожеством — кожа да кости. Слова правды могли обжечь его язык, но вот глаза Лжеца не лгали никогда.
— Как по мне — прочнее не бывает, — заявил Макин.
С этим не поспоришь. Никогда не доводилось видеть ничего прочнее этой двери. Едва ли меч оставит на ней хотя бы царапину.
— Итак, какой у нас план? — Красный Кент стоял, держа обе руки на своих коротких мечах.
Я взялся за сверкающее колесо в центре и потянул на себя. Никакого результата. Видать, много серебра ухлопали, только за королевские сокровища такую дверку можно поставить.
— Попытаемся пробиться сбоку, — предложил я.
— Ковырять камень Зодчих? — Брови Макина взлетели вверх.
— В любом случае стоит попробовать. — Я оставил колесо, указал на Барлоу, потом на Райка. — Вы, двое. Начинайте вон там.
Пожав плечами, они потопали к указанному месту. Райк сразу врезал по стене. Барлоу, скривив физиономию, предпочел вначале прощупать стену.
Оба обладали недюжинной силой, поэтому я и выбрал их, а что до их инициативы, то обойдусь как-нибудь без нее.
— Макин, отдай им свой цеп. Роу, давай попробуем твой боевой молот.
Райк схватил молот, причем одной рукой, и принялся колошматить им по стене. Барлоу разок ударил цепом, но когда утыканные шипами железные шары отскочили, то едва не угодили ему в физиономию.
— Ставлю на стену, — заявил Макин.
Минут через пять я и сам увидел: пустая трата времени. От стены отлетали не куски, а только каменная крошка. А после яростных атак Райка оставались лишь мелкие царапины.
Братья начали устраиваться на привал, подложив под спины походные мешки. Лжец принялся чистить ногти небольшим ножичком. Роу снял шлем, напоминавший фонарь, Грумлоу достал карты, и братья, усевшись на корточки, приступили к игре. Ставили на добычу, и она переходила из рук в руки, но, несмотря на постоянную практику, Роу и Грумлоу сегодня не везло. Макин достал кусок сушеного мяса и принялся жевать.
— Запаса еды хватит самое большее на неделю, Йорг, — произнес он, прервавшись.
Я принялся расхаживать по комнате. Вгрызться в стену не получалось. Работа бессмысленная, хорошо хоть, все помалкивают. По крайней мере ведут себя тихо, если можно так сказать, кроме тех, кто молотит по стене.
«Возможно, никакого обходного пути не существует в природе». Эта мысль терзала меня вроде зуда в таком месте, которое толком и не почешешь.
