— Дай-ка мне посмотреть твои сувениры, — велел я.
Он недовольно заворчал, но повиновался. Я поднес к глазам невзрачный камешек и стал рассматривать его.
Странный минерал! Образец был небольшим, величиной с мизинец. Мягкий, довольно тяжелый, свинцово-серого цвета с синеватым оттенком. Я сжал камень в ладони, почти не думая о нем, и перевел взгляд на стоявшего рядом Шефрона. В голове у меня мелькали некие цифры — что-то о химическом составе человеческого тела и о том, насколько ничтожна ценность этого сырья. Кажется, мне припомнилась статья в популярном американском журнале… Я даже смог бы привести точные цифры — стоимость составляющих нашу плоть химических элементов, которая с 1936 года повысилась в три с половиной раза, с 98 центов до 3 долларов 50 центов в настоящее время. Углерод, кислород, кальций, азот, фосфор, даже немного золота и серебра — и всего этого меньше чем на четыре доллара! Я смотрел на тощего Шефрона и думал, что в этой шкале за него не взять и шиллинга.
Главное все-таки заключалось в том, что эти воспоминания натолкнули меня на мысли о минералах, и я опять стал внимательно разглядывать амулет барабанщика. Что-то зашевелилось у меня в голове, какие-то смутные ассоциации, но ничего конкретного я припомнить не смог.
Я бросил камень в койку и сказал Шефрону, что разберусь с ним попозже, когда как следует изучу этот минерал. Барабанщик сделался еще угрюмее, однако поклонился и ушел. Затем мне пришлось выслушивать очередную нотацию Пелопса.
— Если ты будешь держать камень при себе, сьон, то заболеешь и покроешься язвами. Я в этом уверен! Погляди, он мягкий, словно олово, и от него летит ядовитая пыль. Надо бы выкинуть его. Я долго думал…
Тут я оборвал Пелопса.
— Хватит, приятель, ты мне надоел! Забудь о своих страхах, за одну ночь я не отравлюсь! Лучше найди слиток чистого метита или тираннскую монету. Да поживее!
Пелопс посмотрел на меня, как на помешанного.
— Слиток метита, сьон? Откуда я возьму его на борту?
Мне пришлось согласиться, что это маловероятно.
— Ладно, тогда принеси мне монету. Любую. Ведь монеты Оттоса сделаны из метита, верно?
— Да, сьон. Но они чеканятся только в Тиранне, а в Сарме их не так много. Редкая и ценная вещь, куда дороже золота! Как я найду такую монету среди рабов? Знаешь, я был учителем в сармакидском дворце, но видел их не так много раз. Говорю тебе, сьон, что…
Я погрозил ему пальцем и сказал:
— Пелопс, отправляйся хоть к чертовой бабушке, но раздобудь мне монету. Обыщи всех на борту. Я уверен, что хоть один из наших бездельников припрятал монетку-другую. Иди и найди ее. И не возвращайся, пока не выполнишь приказ.
Когда я говорю таким тоном, Пелопс не решается возражать и не лезет со своими нотациями.
Он ушел, а я снова примялся рассматривать кусочек метитовой руды. Пытаясь мысленно вернуться в кабинет минералогии в Оксфорде, где мне довелось учиться, я прикрыл глаза.
Эта штука сильно напоминала молибденит; в оксфордской коллекции был образец из Гренландии, и я припомнил, что на Земле его добывают также на Аляске, в Никарагуа и Казахстане. Однако блеск камешка на изломе казался более серебристым, как будто бы минерал содержал еще какую-то примесь. Откинувшись к стене каюты, я на миг прикрыл глаза. Молибден сам по себе немалая ценность, но молибденит является еще и практически единственным источником гораздо более редкого металла — рения. Но почему же близкий контакт с рудой приводил к появлению незаживающих язв? Содержался ли в ней какой-то радиоактивный компонент? Возможно ли такое? Черт возьми, почему бы и нет? Ведь я в Сарме, не на Земле!
Вскоре вернулся мрачный Пелопс с маленькой квадратной монеткой. Протянув ее мне, он объяснил, что ему пришлось тщательно отмывать сию драгоценность — этот умник, ее хозяин, прятал монету в анальном отверстии. Как Пелопс разыскал там небольшой металлический квадратик, я не решился расспрашивать, но владелец, несомненно, захватил его во время грабежа судна Экебуса.
Я внимательно рассмотрел монету с помощью неуклюжей лупы, которую нашел у себя в каюте. Царапнул ее ножом. Тяжелый плотный металл, похожий на никель, но цветом больше напоминавший серебро. Очень прочный. Все сходилось!
Ближе к вечеру, перед тем, как зажечь масляную лампу, я опять изучил кусок минерала. Потом, уже сомневаясь в собственном зрении, решил позвать Пелопса и Айксома.
Нет, мне не померещилось. Они тоже это увидели — слабое, едва заметное свечение, не флуоресценцию, а скорее намек на нее, мерцающий нимб вокруг странного камешка.
Это была руда, содержащая молибден, рений и еще что-то, какую-то радиоактивную примесь! Но главное — рений!
Кажется, я нашел сокровище — нечто, имеющее бесспорную ценность на Земле. В этом мире, в Сарме, были целые горы рения! Почему бы и нет? В Кате целые горные хребты слагались из нефрита, а Райна оказалась богата золотом… Что касается язв Шефрона и гибели рабов в шахтах, то их, несомненно, вызывала радиация!
Я сунул монетку и кусок руды в маленькую бронзовую флягу, обернул ее кожей и подшил изнутри к своей тунике; пусть эти драгоценные образцы всегда будут со мной. Рабу, из задницы которого Пелопс извлек монету, был выдан бочонок спиртного — в качестве компенсации за потерю. Он не возражал против такого обмена.
***
"Примечание Акнира, переводчика:
Эпизод с метитом носит совершенно загадочный характер. Этот металл является обычным для Сармы и до сих пор используется нами для чеканки монет и производства особо прочных сплавов. Да, он ценится выше золота и серебра, однако интерес, который проявил к нему Блейд, непонятен. Вероятно, в его стране метит очень дорог и, следовательно, если бы мы нашли родину Ричарда Блейда, он мог бы послужить предметом выгодной торговли.
Где же, однако, эта родина? В первом отрывке упоминалась Британия, теперь же Блейд пишет о Земле, о Гренландии, Оксфорде, Казахстане и других абсолютно неизвестных нам местностях. Возможно, они находятся в другом полушарии планеты? Миновала уже сотня лет с тех пор, как ученые убедились в шарообразности нашего мира, и если Ее Величество тайрина Ферта соизволит послать морскую экспедицию к южному полюсу или в просторы Великого Западного океана, наши моряки, возможно, сумеют отыскать там Оксфорд или Казахстан.
Я должен обратить внимание читателей на то, что и в первом, и во втором отрывках Блейд часто говорит о Пелопсе, своем спутнике по странствиям. Как известно, святой Пелопс — дух воздушной стихии, правящий колесницей самого Бек-Тора. Согласно религиозной традиции, он умеет летать и почитается в Сарме как младшее божество, благожелательно настроенное к людям. Я не сумел проследить связи между Блейдом и этим гением воздуха; скорее всего, тот Пелопс, о котором упоминается в записках, не имеет никакого отношения к нашему святому Пелопсу".
