Поднявшись на второй этаж, они остановились возле входа в ординаторскую, и стали ждать. Датсон нетерпеливо, ритмично притопывал ногой, словно прокручивал в голове какую-то навязчивую мелодию. Наконец, к ним подбежал мужчина, одетый в медицинский халат.
– Профессор Датсон, какая честь! – запыхавшийся доктор Ниммель, крайне неумело пытался изобразить радость на своём, покрытом многочисленными морщинами, лице. – Чем обязан визиту?
– Узнаёшь? – Датсон протянул ему зажим, который часом ранее он извлёк из пациента.
– Я что-то… не очень понимаю… – промямлил доктор Ниммель.
– А я сейчас объясню, давай-ка зайдём. Нет, ты подожди здесь, Гордон, – сказал он мальчику, который так же подался вслед за своим учителем.
Они скрылись за дверью, и Гордон оказался счастлив, что он снаружи, а не внутри. Здесь крики Датсона хотя бы немного заглушала закрытая дверь.
-КАК МОЖНО БЫЛО ЗАБЫТЬ ЗАЖИМ ВНУТРИ ПАЦИЕНТА? ОН ЧУТЬ НЕ УМЕР У МЕНЯ НА РУКАХ! – кричал он, а доктор Ниммель что-то невразумительно отвечал в своё оправдание.
Через несколько минут всё было закончено. Красный как помидор Датсон вышел в коридор, а вслед за ним семенил доктор Ниммель, тихим голосом бормоча оправдания:
– Операция шла восемь часов, а я в ту ночь был на дежурстве, устал… Я не понимаю, как это могло произойти. Но я обещаю, что впредь я буду более внимателен.
– Ладно! – махнул рукой, Датсон. – Главное что всё закончилось хорошо. Понаблюдай за ним ещё два-три дня, и если не будет никаких осложнений, выписывай. И я тебя предупредил, Ниммель! Что бы больше никаких промашек!
– Да! Конечно! – отвесил несколько глубоких поклонов доктор, вслед уходящему Датсону.
Гордон двинулся следом, не веря своим ушам. Не может быть, чтобы Доктор Ниммель так легко отделался! Ведь человек едва не погиб. Это же нельзя оставить так просто. Кипя от возмущения, Гордон нагнал учителя и стараясь сдерживать гнев спросил:
– И что, это всё?
– В смысле? – небрежно ответил Датсон, не сбавляя шаг.
– Его что, даже не накажут? – возмутился Гордон. – Он же чуть человека не убил.
– Маленький ты ещё… – вздохнул Датсон. – Не понимаешь ничего.
– Я вовсе не маленький, мне уже тринадцать! И я в отличие от вас, очень хорошо понимаю, что ему нельзя оперировать. Он опасен, для своих пациентов. – Гордон даже не заметил, что уже кричит на Датсона, переходя все дозволенные границы.
Тем не менее, Датсон не выказал недовольства поведением своего ученика, лишь смирил его укоризненным взором.
– Ладно, что ты предлагаешь? Уволить его? Ну, давай вернёмся, уволю, а дальше что? Увольнять всех кто хоть раз ошибся? Ты пойми, у каждого врача и целителя, за плечами своё собственное кладбище, и я не исключение. Представь скольким людям доктор Ниммель спас жизни, и скольким ещё может спасти? Мы ничего не добьёмся, уволив его.
Гордон почувствовал себя слегка пристыженным. Он бы никогда не догадался посмотреть на ситуацию, с такой стороны. Конечно, Датсон был прав, но Гордону было мучительно тяжело признать это.
– Но ведь с тёмной магией так же. Один раз ошибся и всё! – нашёлся Гордон.
– Не сравнивай. Доктор Ниммель пытался спасти жизнь, когда допустил ошибку. А тёмная магия не способна принести ничего, кроме разрушений и смерти. Её нельзя применить во благо. А такие строгие меры по отношению к тёмной магии, Квинт Купер принял, чтобы ни у кого не возникло соблазна. Что бы каждый маг с малолетства учился подавлять себе тёмные помыслы и эмоции. И регулярные отчисления из школы, за применение тёмной магии, лишь стимулируют осторожность.
Не говоря более ни слова, они вышли из больницы, попав на посадочную площадку. Возле одного из медицинских кораблей, крутился тот самый парнишка, что отвёз исцелённого Датсоном в больницу. Видимо он подготавливал свой корабль к новому вылету.
– Эй, пацан! – окликнул его Датсон и парень, вздрогнув всем телом, обернулся, сверкнув рубиновой брошью.
– А-а, это вы? – он вновь широко заулыбался.
– До Белого Омута подбросишь? – спросил Датсон и, не дожидаясь ответа, полез внутрь корабля.
– Не вопрос, – пилот скользнул внутрь корабля и, заняв своё место, исполнил несколько жестов, которые оживили приборную панель. – Только на высоте будет холодно, вы уж извините. Система обогрева полетела, а я если вы помните в техномагии не очень-то силён.
– Насколько я помню, ты ни в чём не силён, – хохотнул Датсон. – Только в этих ваших сумасшедших гонках. Даже победил один раз, да?
– Два, – возмущённо поправил его пилот, и потянул штурвал на себя. – На третьем и на пятом курсе.
Гонки! Гордон совсем о них забыл. Первую тренировку Роджер Бредсон назначил на понедельник, то есть уже на завтра. Сегодня было так много событий, что Гордон и думать забыл обо всём. Но вот теперь, он вспомнил, и обещание участвовать в гонке вновь тяжким грузом легло на его плечи. Корабль оторвался от земли и начал набирать высоту.
ГЛАВА 17 "ПЕРВАЯ ТРЕНИРОВКА"
И вот наступил понедельник, которого Гордон ждал с замиранием сердца. Весь день, сидя на лекциях, он никак не мог сосредоточиться на том, что рассказывали преподаватели. Эли, которая специально решила пойти на те же лекции что и Гордон, весь день пыталась уговорить его отказаться от участия в гонках. Но мальчик не желал даже обсуждать это. Он уже сказал Бредсону и Киту что будет в их команде, а отступаться от своих слов он не привык. Как только закончилась последняя лекция, он, невзирая на мольбы сестры, отправился в корпус техномагов. На днях Бредсон подробно объяснил ему, как добраться до подземных ангаров, расположенных под корпусом техномагов, где ученики собирали свои собственные армадиллы для участия в гонках. Именно там они и договорились встретиться. Добраться до корпуса техномагов было не трудно, но что дальше? Ага, кажется вот эта спиральная лестница в главном холле, уходящая вниз, это именно то, что Гордон искал. Лестница уходила вниз на многие сотни метров. Гордон спускался так долго, что ему показалось, будто он уже спустился к самому основанию горы. От мысли, что по этой же лестнице придётся возвращаться наверх, становилось совсем тоскливо. Наконец, он вышел в самое огромное помещение из всех, которые он когда-либо видел. Своды каменные стен уходили настолько высоко, что терялись в темноте, и было невозможно определить, где находится потолок. По бокам в ряд располагались ангары, с массивными железными воротами. Большинство из них были закрыты, но там где ворота были распахнуты, Гордон мог видеть армадиллы, и снующих вокруг них учеников. Время от времени, в открытых ангарах вспыхивали яркие, сварочные вспышки. Он шёл вперёд, пытаясь припомнить, какой номер у ангара, принадлежавшего их команде. Кажется номер тридцать четыре. Он так увлекся, разглядывая место, в котором оказался, что не заметил, как сбоку от него распахнулись ворота очередного ангара. Он едва успел отскочить в сторону, от выкатившегося изнутри армадилла.
