— Курэа, — она показала на вещи и на меня.
— Спасибо, не стоит, — я покачала головой. Очевидно, что люди живут небогато. Я не собиралась их обирать. Просто переведу дух и пойду на поиски цивилизации.
Женщина покачала головой и стала показывать, что у меня рукав короткий, а на улице песок и солнце. Я чихнула. Хозяйка строго повторила:
— Курэа!
Сдавшись, я потянулась за одеждой, а женщина отправилась к очагу. Через минуту я была облачена в длинную, до пят, юбку, шаровары под ней, кофту с длинным рукавом и что-то вроде халата поверх всего этого. Хозяйка удовлетворенно меня осмотрела, поправила пояс, который, оказывается, нужно было обернуть вокруг себя дважды. Потом женщина снова взяла меня за руку и отвела на одну из лежанок за импровизированной ширмой. Прежде чем я, выбитая из сил, провалилась в сон, меня напоили горьким, вязким отваром с неприятным запахом. Мои спасительница показывала, что это от насморка, и я послушно сделала несколько глотков. И, едва голова коснулась жесткой подушки, крепко уснула.
Открыв глаза, я увидела встревоженную хозяйку рядом.
— Ки? — спросила она, и коснулась моей щеки. Я поняла, что плакала во сне, и, вероятно, этим потревожила добрую женщину.
— Брат, — ответила я хриплым со сна голосом и разрыдалась, остро ощущая одиночество и нехватку Эля.
Хозяйка утешала меня, гладила по голове и что-то причитала. Когда слезы закончились, мне дали платок вытереть слезы и позвали к костру. Там, на низкой скамеечке уже сидели дети и что-то уплетали из одной на всех миски. Старшая девочка сидела в центре и помогала братьям. Когда я, расчесавшись, вышла из-за ширмы, девочка улыбнулась и сказала:
— Халиэ!
— И тебе здравствуй, — ответила я, проходя к костру за хозяйкой. Женщина усадила меня на вторую лавку, и коленями я почти уперлась себе в подбородок. Попробовала отвести пятки вправо, но так сидеть тоже оказалось неудобно. Я нахмурилась. Дети потешались, глядя на мои потуги, и строили гримаски. Хозяйка погрозила им пальцем и показала, как надо сидеть. Оказалось, что на таких низких «табуретках» сидят, соединив ступни и раздвинув колени. Мне это казалось странным и неудобным, я возилась, а дети продолжали хихикать, замолкая под строгим взглядом матери. Хозяйка принесла откуда-то еще пару мисок и плоские деревянные ложки к ним. Наполнила миски из котелка над костром и протянула одну мне. Я поблагодарила и приступила к завтраку. Это оказались финики, тушеные с мясом и незнакомыми специями. Было непривычно, но вполне вкусно. Потом мы пили кисломолочный напиток, отдаленно напоминающий кефир. После еды я попыталась помочь хозяйке с посудой, но та строго на меня посмотрела и отмахнулась. Опять эти их предрассудки, что женщина должна всё делать сама, иначе она плохая хозяйка. Я попыталась объяснить, что мне нечем ей отплатить, поэтому хочу отблагодарить хотя бы таким образом. Женщина раздраженно отмахнулась. Я со вздохом вернулась на скамью, пытаясь придумать, что же делать дальше. Ни денег, ни вещей, ни понимания языка. Чековая книжка вместе с наличностью осталась в рюкзаке, у Эля. Через пустыню я одна не пройду, а проводнику нужно платить. Еще и запастись провизией и водой, подходящей одеждой и обувью. Я потерла лоб. Хранитель Дракона сказал, что лучшее, что я сейчас могу сделать, — это держаться подальше от политических и магических игр и просто выжить, терпеливо ожидая, когда Мир освободит Эля. Моё благополучие будет самой большой наградой для брата. Ну что же. Раз я пока всё равно ничего не могу сделать, буду следовать совету Па. В человеческие города сейчас возвращаться рискованно, но пустыня — не худшее из укрытий. Моя жизнь теперь очень долгая, день, год, десятилетие ничего не изменят. А там, возможно, придет удачный случай. Надо только дождаться.
Хозяйка что-то сказала детям, указав на меня, и ушла. Малыши играли с палочками, косточками от фруктов и прочим мусором, а девочка села напротив меня на скамейку и, косо поглядывая, принялась что-то плести из длинных веревочек.
— Рита, — сказала я, приложив руку к груди, когда молчание затянулось. Ребенка явно мучило любопытство, а мне нужен был учитель.
Девочка ненадолго нахмурилась, а потом повторила мой жест:
— Киа.
— Очень приятно, Киа. А я Рита.
— Ки? Гита?
— Нет. Ри-та, — я как можно отчетливее произнесла сложное имя.
— Лита? Ита! — девочка нашла наиболее приемлемый для себя вариант, а младшие братья присоединились к нашей игре. Дети бегали по дому, приносили мне всякие мелкие вещи и называли их, а потом смеялись, когда я не могла с первого раза что-то произнести. Тарелка, ложка, стакан с водой, небольшой кувшин с маслом, финик, одинокая детская босоножка, лоскуток кожи и другие мелочи. Вскоре у моих ног скопилась гора предметов, я наугад тыкала в них пальцем и называла. Девочка качала головой и поправляла, когда я ошибалась, а мальчики хлопали в ладоши, если я отвечала правильно. Потом дети сами выкрикивали названия, а я должна была вытаскивать нужные вещи.
Хозяйка вернулась поздно, когда с улицы уже начало тянуть прохладой. Здесь климат был удивительный — днем жарко так, что плавятся кости, а ночью холодно. Поэтому шкуры на лежанках оказались вовсе не лишними.
На следующий день я в сопровождении девочки обошла оазис. Её мама с утра опять ушла, наказав детям за мной присматривать. Киа бродила за мной по пятам, показывая, что уходить от дома нельзя. Я ей жестами объясняла, что хочу только посмотреть. В итоге ребенок сдался, и мы пошли гулять. Сначала огляделись возле домика. Ничего примечательного, пустыня с одной стороны, оазис с другой. А вот когда мы пошли по селению, выяснился интересный факт. Моя хозяйка жила очень бедно даже по местным меркам. Чем ближе к воде, тем лучше дома. Со стеклами и ставнями, расписные, с навесами из пальмовых листьев возле входа. На мою маленькую проводницу смотрели кто с усмешкой, кто с жалостью, а моё появление явно не одобряли. К самой воде мы не пошли, слишком много было подозрительно поглядывающих людей рядом. Но сделали круг, чтобы увидеть рощу на другой стороне речки. Пышные кроны пальм и каких-то раскидистых деревьев давали притягательную тень, и среди них трудились женщины. Поливали, убирали засохшие листья, собирали урожай, опыляли цветы меховыми кисточками. Так вот куда уходит хозяйка! Но по такой жаре это же адский труд. Девочка потянула меня за руку, и я послушно вернулась в дом. Мальчишки успели измазаться в липких финиках, и я помогала девочке приводить их в порядок. Вообще, здесь финики были постоянно на столе. Их сушили, жарили, тушили самостоятельно или с другими продуктами и специями, фаршировали орехами или мясом. Были финики сочные, сладкие, медовые. Были мясистые и пресные на вкус. Иногда хозяйка приносила инжир. И постоянно на столе были кисломолочные продукты благодаря дикой ослице, которая принадлежала хозяйке. Мужа и отца семейства я не видела, но, похоже, в деревне сейчас мужчин вообще мало. Возле богатых домов были стойла, но они пустовали. Только один верблюд вяло бродил по селению. Из этого я сделала вывод, что взрослые мужчины ушли с караваном. Хозяйка так и не позволяла мне делать что-либо по дому, а как еще помочь, я не знала.
