Однажды я заглянула к Мастеру. У него и его семьи было всё в порядке. Я умилялась, глядя, как он учит младшего сына вешать полки, как за столом он нежно переглядывается с женой или помогает среднему сыну решать задачки. Из разговоров я сделала вывод, что старший сын уехал учиться в большой город и надеется получить диплом с отличием, так как отец обещал тогда сосватать его красавице из соседней деревни. Мастер по-прежнему лечил людей, собирал травы, был отцом и мужем. Этот сон дал мне ощущение, что жизнь продолжается, не смотря ни на что. Мир не рухнул, и есть люди, которые умеют радоваться каждому дню и нести свет окружающим. Я проснулась с улыбкой на губах, в первые за долгое время.
Но интереснее всего было наблюдать за Арикой. Эта непоседливая эльфа ни дня не могла провести без приключений. Она исправно работала у пожилого родственника, закидывая ученого вопросами. Попутно разбиралась в хитросплетениях семейных связей, отвечая на почту своего нанимателя, и иногда оказывалась втянута в какие-нибудь интриги. То два брата наследство делят, то соседи не могут найти границу своих территорий. Профессор, как юрист, пытался их рассудить, дать совет, и Арика принимала в этом самое активное участие. Попутно эльфа изучала человеческие законы и законы прочих народов, сравнивала их между собой и училась применять. Врытый за домом столб был весь покрыт дырками от метательных ножей, с которыми эльфа теперь не расставалась. С луком у неё дела шли хуже, но она не опускала руки. Когда брата отправили с каким-то поручением в человеческое королевство, Арика воспользовалась его отсутствием и сбежала. Вот всполошился Карасай! Мамыкин кинулся за ней следом и успел очень вовремя — неугомонная эльфа повздорила с двумя «свободными разбойниками», и те едва не скинули её в овраг. И как бы Арика не ругалась, Мамыкин не оставлял её ни на минуту, за что ему лично от меня огромная благодарность.
И прекрасная эльфа отравилась путешествовать. В коляске, без денег и особых запасов, имея только голову на плечах, плащ от Эля в сумке и верного орка за спиной. Эта парочка многих переполошила. Пытаясь подзаработать денег, они помогали разбираться в спорах, ссылаясь на законы и судейскую практику. Они отбивались от проигравших спорщиков и простых разбойников на дорогах. Тут навыки метания кинжалов Арике и пригодились, а Мамыкин вспомнил, как по молодости лет участвовал в походах и набегах, ни на миг не выпуская оружия из рук. В пути Арика стреляла из лука дичь им на обед, и иногда они меняли добычу на хлеб в деревнях. Эта парочка выглядела более, чем странно, но таиться и маскироваться они не собирались. Они шли без какой-то определенной цели, и, хотя эльфа выбирала пути, ведущие в сторону скалы-святыни, которую я зачем-то посоветовала ей посетить, они не стремились туда специально и наслаждались дорогой. Арика продолжала заниматься физкультурой, теперь под присмотром Мамыкина, который давал ей всё более сложные упражнения. Удивительно, но в этом плане орки оказались развитее эльфов, и у них был специальный комплекс упражнений для раненных в боях. В какой-то миг Арика обнаружила, что может недолго, всего несколько секунд, стоять на ногах. И теперь к её креслу были прицеплены еще и костыли, которые эльфа пыталась освоить, но пока безрезультатно. Зато, стреляя из лука, она стала чаще попадать в цель, а кинжалы и вовсе порхали, как бабочки. Неугомонная парочка из зеленокожего орка и прекрасной эльфы везде находила себе приключения, и я радовалась их достижениям.
Помимо снов, реальность тоже не стояла на месте. В деревне смирились с моим присутствием. Старцы стали относиться с уважением, ведь я подавала пример на их уроках, задавала умные вопросы и рассказывала об удивительных вещах. Например, про «твердую лохматую воду, которая падает с неба». Это я про снежинки так объясняла, и даже рисовала их на песке.
Но дело было не только в занятиях. Как-то я шла к озеру с кувшином, принести в дом воды. В это же время верблюд, будь он неладен, решил взбеситься. То ли колючка под хвост попала, то ли муха укусила. Но массивная зверюга стала наступать на ребенка, мальчишку, который его чистил. Малец выскочил из загона и помчался по деревне, а верблюд сломал ограду и ринулся следом. Я испугалась. И с криками «стой, гад такой, кому говорю» встала на пути разъяренного верблюда, выставив перед собой руку ладонью вперед. Зверь обалдело на меня уставился, что-то высказал нелестное на мой счет (видимо, сетовал на умственные способности некоторых людей), и затормозил. Последние пару метров он проехал буквально на попе. Неожиданно я обнаружила, что вокруг собралась чуть ли не вся деревня, а спасенный мальчишка держится за мамкину юбку и растеряно переводит взгляд с меня на зверя. Я же была зла. Отчитав верблюда, который выслушал меня, понурив голову, я отправила того обратно в загон. И, о чудо, он пошел! Занял свое стойло, еще и выломанные доски поворошил, словно надеясь, что они встанут на место. Вечером старец расспрашивал меня, как я сумела остановить «одержимого темным духом зверя». На что получил ответ, что я испугалась. Не за себя, за мальчика. А там, откуда я родом, женщины с перепугу и не такое делают. Верблюда на скаку остановят, из горящей избы всех спасут, еще и плавать могут. Последнее мы и обсуждали на этом занятии, и все очень сожалели, что не могут попробовать прямо сейчас — вдруг они тоже умеют? Только вот вода на вес золота, в ней не то, что купаться нельзя, количество кувшинов на день на каждую семью ограничено. Я утешила ребят тем, что хоть они и не плавают в воде, зато их отцы бороздят пески пустыни, как корабли море. В этой фразе тоже пришлось многое объяснять. Старец сидел в тени, под пальмой, и довольно улыбался. Такой тяги к знаниям у детей он давно не видел, а как они расширят кругозор!
После случая с верблюдом некоторые жители деревни стали со мной здороваться. До этого я была вроде изгоя. Не местная, пришла не понятно откуда, не понятно зачем. Но женщины видели, что я помогаю своей хозяйке в меру сил, детям нравились мои истории. Днем другие хозяйки стали оставлять мне малышей, или просили успокоить норовистую скотину. За это угощали едой, молочными продуктами или водой. Не всем такое положение вещей нравилось. Например, тот пузатый мужик, который хотел меня выставить в один из первых дней, смотрел на это всё с неодобрением. Но женщин в деревне сейчас было большинство, и они могли бы послушать своих мужей, которые ушли с караваном, но не злобного старосту. Тем более, как я поняла, в дела, которые считаются женскими, мужчинам здесь вмешиваться запрещено. Сложные вопросы решает общий совет женщин. Это разумно, когда мужчин по полгода нет дома. В итоге староста бурчал себе под нос и жаловался старикам, а те посмеивались и звали его послушать мои истории. Конечно, староста ни разу не появился на наших уроках, где порой собиралась половина деревни.
