Пётр Вереницын - Алхимик

Она выставила к столу туесок с квасом, и, помогла нарезать продукты, непринужденно продолжая ритуал знакомства. В комнату, привлеченные вкусными запахами, заглянули ее дети — мальчик и девочка, лет по двенадцать, возрастом. Настороженно уставились на меня.

— Гара, мне все не съесть — давайте вместе поедим, кстати, меня зовут Птур.

Практику брать имена местных я счел порочной, и решил выдумывать похожие, по звучанию, имена.

— Фаги, Джея, пойдите, умойтесь, перед едой. Вымойте руки, я проверю!

Я перехватил ее взгляд, она ждала, что я начну расспрашивать об их отце. Оно мне надо? Оно мне не надо.

— Сколько Вы хотите за комнату — тесная комнатенка меня вполне устраивала. Крыша есть и удобства во дворе. Что еще нужно? — Много чего, но не здесь.

— Меньше пяти сильвов в месяц, никто Вам жилье не сдаст. Я задумчиво почесал затылок, на котором уже отрос короткий ежик волос. Цирюльников я боялся, в личине под бритву ложиться? Без личины, возможно опознание. Поэтому я алхимически обрился налысо, еще на болотах. Воздействуешь на луковицу волоса, он и выпадает, целиком — только потри рукой.

— Согласен, я плачу пять сильвов в месяц. Вот, возьмите оплату за месяц вперед.

Прибежали детишки, скрывая жадный голод, похватали хлеб и сыр, с ветчиной. Бутерброды — это мировое изобретение.

— Как насчет обучения ремеслу?

— На доходные места, Вы можете даже не рассчитывать. Все, что я могу придумать — пойти чернорабочим к одному из неудачников, стоящих на пороге разорения — ее глаза подозрительно заблестели влагой. Плакать, что ли собралась?

— Я устал с дороги, пойду в свою комнату, обсудим завтра, к кому мне сходить. Да, чтобы не отвлекаться от своих поисков, я попрошу Вас заведовать закупкой еды на ужин, вот еще, десять сильвов. Завтракать и обедать я буду в городе, а вот вечером, поесть могу и не успеть! Закончатся, обязательно сообщите! — Не возражайте! Средства у меня пока есть.

— Подмастерье Понк, позвольте чернорабочему угостить Вас пивом.

— Вечно ты, Птур, политесы разводишь. Худой ученик камнереза, сделал демократический жест, но глаза его выдавали — нравилось ему чувствовать свое социальное превосходство. — Пошли в «Чайке», погудим, там наши соберутся.

Я устроился на работу к одному старикану — травнику, у них своей гильдии не было, а аптекари выживали их с доходных мест, «пробили» запрет на лекарство. Но кто запретит понимающему покупателю, подойти к продавцу, поболтать о жизни, о том, о сем, пожаловаться, между делом, на здоровье, да купить пакетик травяного чая. Просто для горячего питья. Чайная лавка.

Возможность регулярных походов в лес, за корневищами, устраивала как нельзя лучше, леший собирал заказанные травы, а я обтяпывал свои делишки. Но мне нужно было обработать Чёрные Кремни!

— Птур, я тут подобрал в дороге вот эту пару красивых камушков. Помоги, по дружбе, из них крупные бусины для ожерелья, нарезать да отполировать — у тебя в мастерской, на отрезном круге. Как же! В его мастерской, он весь с потрохами, мастеру принадлежит.

— Красивые камни. Но, если заметит мастер… и просверлить их я не смогу, у нас нет ювелирных свёрел. А зачем тебе ожерелье? Гара так не дает? — он пошло засмеялся — мне что с того будет?

Неважно парень, гравировальный инструмент я достал через Лузна, но тебе об этом знать ни к чему.

— Я в лес хожу, и к горам тоже, там, возле оползней, можно красивые камни поискать. Хочешь, сходим вместе?

— Нет у меня времени, Фоск не пустит. Сам сходи и принеси мне, что-нибудь покрасивее, твоя идея с подарками для девок и мне сгодится.

— Покрасивее и точно таких не обещаю, но похожие должны найтись. Согласен? — сплавлю гаденышу пару обычных кремней.

— Согласен, давай их сюда.

Свои отношения с Гарой я не форсировал, хотя «осенние ундины» стали квелыми и раздражительными, искали себе укрытия Долгого Сна. Я снизил им поставки манны, практически прекратил — в спячке они им не требовалась. Мне просто не хватало сил: работа в лавке, ломающиеся извилины в постоянной тренировке Мага. Теперь я знал, что обнаружить, с расстояния, можно только высокоэнергетические заклинания. Ритуальная Магия, в учебнике, удостоилась грозного предупреждения о необходимости разрешения Гильдии.

— Ясное дело, за власть свою боятся. Даже слабенький, в классической магии, может невероятно усилиться, удачно вызвав Сущность.

Молодой леший стал моим спарринг-партнером, мы много бегали по осеннему лесу, где он больно швырялся сосновыми шишками, а я ненасыщенными шариками заклинаний. Рукопашная была запрещена — похожий на сплетенный пучок древесных лиан, леший обладал просто чудовищной силой и с легкостью ломал толстые коряги.

— Если бы старый леший не потерял с годами гибкость, быстроту и авантюризм молодости, то он сам смог бы меня сломать, в нашем споре. — Привычка разговаривать с самим собой стала уже моей неискоренимой частью натуры.

Леший предупредил меня, что к зиме они впадут в спячку, залягут в берлоги с медведями-грелками. Мне было жаль терять наработанную спортивную форму, я стремился использовать все открытые знания и внутренние возможности, для увеличения гибкости, скорости и выносливости. Поэтому, я забурился, в «Основы Магии» и нагрузил свою соображалку, задачей ее автоматического поддержания.

— У меня есть самый лучший инструмент работы со своим телом — Магия! Я должен решить эту задачу!

Теперь я был гордым обладателем Магического Эспандера, правда, когда я ложился отдыхать, по моим мускулам часто пробегала дрожь, а внутри тела возникали и исчезали статические напряжения сухожилий. Пришлось привыкать игнорировать эту «дрожь породистого жеребца», чтобы она не мешала спать.

Стук в дверь.

— Птур, ты не спишь? Я слышала твой голос. — Блин, надо кончать бубнеж вслух. Я откинул щеколду двери и впустил смущенную Гару.

— Почему ты все время запираешься от нас на засов? — Она что, проверяла? Прячу исчезновение личины, девочка.

— Я боюсь впустить Темноту Ночи — засмеялась и присела на краешек кровати. Ясно! Я почувствовал возбуждение от приближающейся любовной игры. Какая бы ни была гордость, а ей хочется… тверденького. То, что я ее игнорировал, как женщину, распалило ее еще больше.

— Вы, чужеземцы, такие странные. Я принесла тебе свечу, она рассеет Тьму.

— Нет, она ее только разозлит, давай погасим ее и посидим в темноте. Погасив свечу, я закрыл засов, она ничего не сказала, хотя его деревянный стук пропустить было нельзя.