— Да, основной штрек раскапывать — дело трудное, — соглашаюсь с нашим горным инженером, — а, если — вентиляционным штреком пойти? Есть шансы?
— И я про этот путь сразу подумала! — Мари мне вторит.
— Теоретически, конечно, возможно вентиляционным штреком пройти, — Томас кивает, — Но — как до него добраться то? Вход в него на высоте сорока метров, а то — и поболе, находится. Даже альпинисту опытному, по этой стене вертикальной, гладкой и скользкой, до него не добраться.
Посидели ещё, подумали — безрадостная картина вырисовывается.
— Эврика! — вдруг доктор Мюллер восклицает радостно, — Похоже, я придумал, как в вентиляционный штрек забраться. У нас ведь цемента в Парадном зале — несколько тонн имеется. Давайте — лестницу к этому шреку выстроим? Начнём чуть в стороне от завала, выйдем на высоту метров пять — начнём смещать ступени в сторону, более длинными их в одну сторону делать. Как раз прямо под вентиляционный штрек последние ступени и подведём!
Неплохая идея. Стали всё просчитывать: какая высота тех ступеней оптимальна, какая ширина, сколько таких ступеней всего будет, на сколько метров от стенки зала первая опорная ступень отходить должна — чтобы остальные ступени до нужной высоты достали?
Долго считали, пересчитывали, ругаясь и споря. А ведь, вытанцовывается вариант — и цемента хватит, если его с каменным крошевом пола смешивать в пропорции один к трём, и сроки работ предстоящих — вполне приемлемые: дней в двенадцать-пятнадцать можно уложиться, если работу круглосуточную организовать.
Приняли, в конечном итоге, единогласное решение — строить лестницу цементную.
Сутки на подготовительные работы ушли: триста мешков с цементом и доски широкие из Парадного зала притащили, в полу, недалеко от места будущей лестницы, выдолбили канавку длинную — для смешивания цемента, каменной крошки и воды, десяток носилок вместительных изготовили.
Вот и стройка началась.
Сперва опалубку из широченных досок сколачиваем, лопатами загружаем в канавку цемент и каменную крошку, заливаем воду, которую приходится таскать из Парадного зала, дружно выстраиваемся с двух сторон вдоль канавки, орудуем лопатами — бетономешалку изображая. Минут через двадцать загружаем полученную смесь в носилки, тащим к опалубке, вываливаем, трамбуем массивными деревянными плахами.
Вроде, всё просто, но одни носилки с грузом весят килограммов шестьдесят-семдесят, удовольствие — ниже среднего. Да и воды натаскать нужное количество — дело непростое совсем: до ручья, что в Парадном зале протекал — с километр будет, не меньше.
По мере застывания раствора передвигаем опалубку вверх. Лестница неуклонно растёт в высоту, затаскивать тяжеленные носилки по высоким и узким ступеням на нужный уровень становится всё труднее
Работа по ремонту штрека, соединяющего Парадный зал с Загадочным, уже детским лепетом кажется, сном желанным.
Руки, ноги и спину уже даже не ломит — эти части тела просто не ощущаются, нет их вовсе. Жизнь превращается в каторгу — проснулся, поел, отпахал до полной потери сил, поел через силу, доплёлся до спального места, рухнул, не раздеваясь, уснул тяжёлым сном — совсем без сновидений. Далее — строго по кругу.
Тогда-то я и понял, что означает словосочетание — "круги ада". Именно что — круги
Да, ещё через два дня, как работать начали, мыши летучие донимать стали. Начинаем опалубку сколачивать — стук от молотков по всему залу разносится — словно канонада от стрельбы артиллерийской батареи. Не нравится это летучим мышам ужасно, вылетают они стаями рассерженными из верхних вентиляционных штреков, где, видимо, и обитают, пикируют вниз с визгом устрашающим, норовя своими острыми зубами в нарушителей тишины вцепится. Мелви без мочки уха остался, с Мари одна особо шустрая мышь умудрилась бейсболку сдёрнуть и с собой в дыру штрека утащить.
Пришлось защитную команду организовать, вооружённую самодельными луками и пращами. Кардинально это ситуацию не улучшило, но всё же после того, как стрелки пару наглых особей подбили, мыши как-то поосторожней стали — не столько реально нападали, сколько просто пугали, летая и визжа под самым потолком зала.
Мыши летучие — ещё ладно, а вдруг как кто серьёзный из широких нижних коридоров полезет, шумом разбуженный? Как вспомнишь разных монстров, на стенках Загадочного зала изображённых, так и неуютно становится, тем более что и оружия огнестрельного у нас нет вовсе. Пришлось к каждому из трёх нижних коридоров ещё по одному дежурному приставить — с несколькими горящими факелами и строгим наказом: если кто чужой оттуда в зал полезет — тут же кричать истошно, и в наглую морду пришельца факелы горящие бросать.
И не напрасной, та предосторожность оказалась.
Как всегда — Мелви повезло. Только наша очередная смена началась, от коридора, что располагался справа от штрека заваленного, громкий крик раздался, затем — визг истошный, обиженный. Бросились туда, благо недалеко. Из проёма хода морда чёрная торчит, клыками полуметровыми украшенная, а Мелви храбро в ту морду двумя факелами длинными — тыкает. Тут уж кто во что горазд: я лично — пару мачете в пришельца метнул, так как искусству этому обучен, Джек Негро пращой своей завертел, крупные камни во врага метая, остальные — просто факела горящие. Короче, убралось существо непонятное обратно, вереща недовольно.
После этого пришлось караулы у нижних коридоров удвоить: один с факелами горящими дежурит, второй — с самодельной рогатиной на двухметровом древке.
Из-за такого постоянного отвлечения рабочей силы, строительство лестницы заняло практически две с половиной недели. На семнадцатые сутки залили раствором предпоследнюю ступень. Застынет она часа через три, можно уже будет и в штрек вентиляционный заглянуть.
Но не получилось ничего. Трамбую я с двумя товарищами-чиго эту ступень колотушками деревянными, вдруг, сверху шум непонятный раздаётся.
Голову приподнял — прямо мне в глаза человечек маленький смотрит, из проёма штрека наполовину высовываясь. Конкретный такой человечек: ростом метр десять — метр двадцать, но приземистый — что тот комод дубовый, широкий очень, глаза узкие и злобные, лицо бородищей густой заросло, на голове — шлем кованный, камнями цветными украшенный, на плечах — кальчуга блестящая. А главное, в руках тип этот топор боевой держит, лезвие топора синевой грозно отливает, и нацелено то лезвие — на меня непосредственно.
Не успел на это явление нежданное как-то отреагировать, рядом с первым незнакомцем — второй нарисовался: такой же грозный и сердитый, но в меня уже дротиком чёрным целится.
