- Это точно! - в сердцах говорит Джои, с содроганием вспоминая коврики.
- Я чувствую, что весь комплект дурного тона имеется в наличии за океаном, - Макрайан мрачнеет. - Говоришь, если они не твоя жена?
Джои замирает. Сейчас он чувствует себя так, словно его облили бензином и вот-вот чиркнут спичкой. Он задницей чует, что теперь Макрайан просто обязан задать ему вопрос на засыпку: спал ли Джои с Близзард. Странно, что этот вопрос не был задан до сих пор - ему, человеку, назвавшемуся её другом. Хотя, кто их знает, какой смысл они тут вкладывают в слово "друг"? И, да - ведь он делал это, и вряд ли стоит заниматься враньём, номер, скорее всего, не пройдёт, и станет только хуже. Джои понятия не имеет, какой реакции ожидать, скажи он "да", скажи он "нет" или промолчи. Макрайан может убить его, не раздумывая, потом станцевать на его трупе джигу, а потом рыдать и клясться в вечной любви, тем более, подогретой парами виски. Факт тот, что самому Джои будет уже всё равно. Он настолько озадачивается проблемой, что просто идёт рядом с машиной, даже не делая вид, что держится за борт. Однако верхушка горы уже совсем рядом, начинается достаточно пологий участок, но, даже будь это на самой круче, он сомневается в том, что Макрайан заметил бы, что пихает машину в одиночку.
- Ты знаешь... - начинает он, и Джои уже готов задать дёру. - ... За океаном... Я как раз вспомнил подходящую песню - о Колумбе, капитане корабля "Венера"...
Господи, спасибо! Теперь Джои точно бросит пить, и начнёт думать о том, что говорит - нет, лучше даже заранее записывать на бумажке, о чём говорить можно и о чём нельзя...
Они залезают в пикап и Макрайан откашливается.
In fourteen hundred and ninety-two
A man whose name was Chris
Stood by the Trevi fountain
Indulging in a piss.
His balls they were so round-o
His cock hung to the ground-o
That fornicating, copulating
son-of-a-bitch Columbo... [7]
- Отличная песня, Уолли. Кажется, мне стоит её выучить, - Джои испытывает явное облегчение, наконец, перестав думать о том, как в случае чего объяснить разницу между обычной сексуальной девчонкой и киллером, который, тем не менее, твой собрат по оружию.
Солнце садится за горы, наливаясь багрянцем, и становится похоже на большое яблоко. Джип, подпрыгивая, в который раз летит с горы, и тишину нарушает только залихватская песня, которую они орут в две лужёные глотки. Из старого леса начинает ползти туман, и, наконец, развлечение заканчивается мощным шлепком о дерево: капот джипа сплющивается и теперь напоминает морду персидской кошки, на крышу обрушивается град желудей, а Макрайан со всей дури врезается головой в лобовое стекло и обрушивает неизвестно на кого град нечленораздельных ругательств. Джои везёт больше; именно на этот раз он каким-то образом додумывается пристегнуться. По правде говоря, им везёт обоим, потому что происшествие случается в конце спуска, и скорость пикапа уже на излёте. Когда он выпутывается из подушек безопасности и выпутывает из них Макрайана, то обнаруживает, что тот обзавёлся шикарной шишкой прямо посреди лба. Однако крепкая черепушка, другой бы не отделался так легко, - думает Джои, созерцая наполовину выпавший лоскут раздробленного лобового стекла.
- Славный выходной, - тут же констатирует Макрайан, не обращая ни малейшего внимания на свою новую часть тела. - А выходные могут быть каждый день?
- Нет, - отрезает Джои, у которого начинается неприятное гудение в голове, словно на неё напялили осиное гнездо.
- Почему? - интересуется Макрайан.
- Это дурной тон, - сначала Джои хочет сказать "тогда было бы неинтересно", но передумывает. Макрайан замолкает, и они, сопя и поддерживая друг друга под руку, каким-то образом всё же добираются до Кастл Макрайан.
Кухня залита мягким жёлтым светом, и блики пламени пятнами отсвечивают на выскобленном полу. Всё на своих местах, кастрюли начищены, ножи наточены, натёртое зубным порошком серебро блестит, с кофейной мельницы сняты многолетние пылевые наслоения, вот только жаль, что такой роскоши, как кофе, нет и не предвидится. Может, тут не так уж и тепло, но этот свет создаёт иллюзию покоя.
- Мистер Макрайан! - восклицает Дорин, обозревая выросший у супруга рог.
- Зато теперь у нас достаточно дров, миссис Макрайан, - смиренно говорит супруг, капая на пол кровью из рассечённого виска.
- Вы что же, рубили дрова своей собственной головой? - она, нахмурив брови, производит беглый осмотр. Джои начинает чувствовать себя ужасно неуютно, потому что он стоит тут целый, со всеми руками и ногами. Честное слово, было бы не в пример легче, если бы он разжился хотя бы порезом на мизинце.
Макрайан сплёвывает кровь прямо на пол, спохватывается, но поздно: дело сделано. Окончательно сконфузившись, он сморкается двумя пальцами, вытирает нос рукавом, - и тут же получает шлепок мокрым полотенцем, которым Дорин как раз готовится вытереть ему лицо.
- Разве вы забыли, что тот, кто сморкается в кулак, непременно подхватит насморк?! - сердито восклицает она.
- Верно, миссис Макрайан, - он в смущении прячет руки за спину и позволяет ей заняться своей шишкой.
- Так как вы проявляли свою фантазию на сей раз? - спрашивает Дорин, а Джои в который раз клятвенно обещает себе, что ни в коем случае не женится на ирландке. К чёрту, он не женится ни на ком вообще, нет, ни в жизнь, сэр...
- Джои учил меня, как правильно проводить выходной день, - сдавая его с потрохами, гордо говорит Макрайан.
К маленькому фермерскому домику с петунией под окнами подъезжает большая чёрная машина. Макдауэл понятия не имеет, что это за марка, да и не важно - зато он прекрасно знает, кто в ней приехал.
- Мистер Дориш! - он выскакивает навстречу, наспех вытирая полотенцем руки. Да, теперь он в точности знает имя того, кто приходит к нему не так часто. Но, тем не менее, приходит - а, значит, Макдауэл ещё нужен. У него есть дело. У него есть задача - недаром мистер Дориш доверился именно ему, а не кому-то ещё. Макдауэл приосанивается: он ещё даст фору молодым, такую фору, что ого-го, недаром эти молодые ведать не ведают, кто такой мистер Дориш. А вот Макдауэл теперь знает.
- Мистер вы наш Макдауэл, - широко улыбается посетитель, но старик видит, что его глаза остаются холодными, словно кусочки льда.
Ух! Словно в колодец заглянул, так и окатило холодом! Старик поёживается. Но не его это дело, нет, сэр. Его дело - старый лес, точнее, то, что за самим старым лесом: деревья и невидимая стенка скрывают логово преступников. Ну, и что ж, что мистер Дориш зовётся по-другому, всё одно - кто-то вроде полиции. Тут - полиция, там - Сектор, суть одна, да только знает об этом один Макдауэл. Старик распрямляет плечи: и не старый он вовсе, раз такие вот дела.
