– На самом деле, Варлок мне не нужен. Из моей команды мне нужны Роман, Лети и Сергий. И еще я хочу попросить о помощи Алана…
– Понял. Я пришлю машину со всем необходимым и твоих ребят.
– Может, я пока возьму машину здесь и смотаюсь в Приморский район, за Аланом?
В трубке ненадолго воцарилось молчание.
– Ты, конечно, можешь взять машину. Любую. Только за Аланом тебе никуда не надо ехать. Он уже здесь. У нас.
– Алан?
– Алан.
– Э-э… Он что, вызвался воевать за ОСН? Ничего не понимаю…
– Ну воевать – не воевать, но вызвался помочь. Сейчас он делает операцию одному нашему бойцу, которого здорово зацепило неким очень мощным заклинанием. Если б не взялся, боюсь, парень остался бы инвалидом. А наши врачи слишком заняты со смертельно опасными ранениями. Так что его помощь поистине неоценима.
– Узнаю Алана… Да, попросите его, пожалуйста, помочь мне и на этот раз.
– Попрошу, конечно. Что-нибудь еще тебе надо?
– На ваше усмотрение.
– Ладно, жди.
Кайндел опустила мобильный телефон. Растерянно посмотрела на экранчик, а потом – на Варлока.
– Слушай, как думаешь, здесь есть переходник? Ну чтоб зарядить мобильник от автомобильного аккумулятора…
– Уверен, есть. Сейчас найду. – Чародей посмотрел на курсантку с сочувствием. – Смотри, может, передохнешь пока? Перекусишь? Один только что позвонил этому… капитану драккара. Как понимаю, теперь он повезет тебя на восточный берег Ладоги без всяких возражений.
– Можно и перекусить, – вздохнула она. – И отдохнуть… Судя по запаху, ребята готовят уху…
Уха оказалась великолепная – такая наваристая, что можно было не сомневаться, если оставить суп на ночь, тот превратится в желе. Зачерпнутый большой деревянной поварешкой, он отливал тонкой оранжевой пленочкой жира. Картошки у реконструкторов оставалось мало, лука не намного больше, поэтому в ухе плавали травки, которых по идее там находиться не должно. Еще похлебку сдобрили несколькими горстями зерна, пшеницей и овсом вперемежку. Мужчины с нетерпением окружили костер и висящий над огнем котел.
Курсантке одной из первых подали полную миску обжигающей ухи и ломоть серого хлеба домашней выпечки. Здесь было намного больше, чем она могла съесть, да и подчеркнутая предупредительность окружающих забавляла девушку чрезвычайно. Однако она не возражала, понимая, что все это от чистого сердца. Наевшись, Кайндел устроилась на предложенном ей толстом зимнем спальном мешке, укрылась старым пледом и стала смотреть в небо.
Там было столько звезд, сколько прежде никогда не бывало. Электроснабжение небольших поселков оставляло желать лучшего, если на дома еще худо-бедно хватало, да и то не всегда, то улицы по ночам пребывали в кромешной, почти первобытной тьме (конечно, не сейчас, когда в Петербурге было время белых ночей). Городки больше не накрывало густым еженощным заревом, и людям внезапно открылось небо. Правда, большинство смотрело туда не чаще, чем раньше – в самом деле, не до неба, когда надо думать о хлебе и топливе, да еще о гопоте, которая, возможно, скрывается за следующим углом, в самой темени.
Таким количеством звезд Кайндел любовалась лишь однажды, на Черном море, выйдя после полуночи на опустевший пляж. Теперь, глядя вверх, она думала, что все эти звезды так равнодушны к происходящему здесь, на земле, что это как-то даже успокаивает. У фатализма есть свои положительные стороны.
Ее разбудил Шреддер. Он сильно, но осторожно потряс ее за плечо и, когда она поднялась, крепко обнял.
– Пообещай, что я еще увижу тебя.
– Я ведь не могу обещать то, в чем не уверена…
– Обещай.
Девушка вздохнула и прижалась к нему покрепче.
– Увидимся. Может быть, в будущей жизни, но обязательно.
– Я согласен и на это.
Ладони у мужчины были шершавые, осторожные и теплые, в глазах дрожал темный контур ее лица. От его одежды пахло целой смесью запахов, может быть, не слишком приятной, но живой. Это был его запах, к которому она уже успела привыкнуть. Швы разгрузочного жилета царапали ей щеку, но это не имело значения.
– Ты уж, будь добр, тоже поосторожнее. Ладно?
– Ладно. – Он запутался лицом в ее волосах, поэтому голос звучал гулко. – Идет.
И отпустил, даже слегка оттолкнул от себя.
Из автомобиля, припаркованного поблизости, выбирался злой, невыспавшийся Роман. Лети, выкатившуюся следом за ним, испугалась молодая овчарка, оказавшаяся поблизости, и разразилась диким испуганным лаем. Иномирянка на всякий случай нырнула обратно в машину. Алан, шагнувший было наружу следом за ней, едва не поскользнулся, а реконструкторы повыскакивали из палаток с оружием.
– На редкость дурная собака, – бросила Кайндел, помахав рукой в сторону лагеря, чтоб там не сомневались, что все в порядке.
– Нормальная собака, – возразил Алан. Он нагнулся, протянул овчарке руку, и через несколько секунд та успокоилась, подошла, потянулась понюхать. – Она просто не привыкла к уроженцам родного мира Лети… Привет, привет зверь… Как тебя зовут?
– Шура ее зовут, – ответил, подходя, пожилой предводитель отряда. – Молодая она просто… Ух, ты! Это у вас все там такие пушистые? – спросил он, во все глаза разглядывая иномирянку. – Наверное, удобно зимой… В жару тоже хорошо…
– Хорошо, – пробормотала малышка, вылезая из автомобиля и опасливо поглядывая на пса. – Пока не вспотеешь… А куда мы направляемся? Только предупреждаю, меня укачивает.
На викингский корабль она, однако, согласилась забраться, но тут же свернулась клубочком возле мачты и категорически отказалась куда-либо перебираться с выбранного места, чем вызвала умиленную улыбку на лице пожилого реконструктора.
– С ума сойти… Ну прямо кошечка. У меня дома такая была… Своенра-авная!
Лети лишь сверкнула на него злым зелено-желтым глазом и снова закрыла лицо опушенными руками. Похоже, она действительно страдала от морской болезни. А поскольку драккар качало на волнах даже здесь, на Ладоге, ей пришлось нелегко едва ли не с самого начала путешествия. Поэтому иномирянку оставили в покое.
Сонного Романа положили отдыхать на свободном пятачке у борта, а Кайндел с Аланом уселись на носу. Посмотрев на них вопросительно и даже опасливо, предводитель отряда со своими картами отошел в сторонку и оставил их двоих в относительном одиночестве.
Чародейка взглянула на своего друга искоса, словно бы не веря, что это именно он.
– Не ожидала, что ты решишь помочь моим нынешним… сторонникам.
– Баш на баш, – без особого желания ответил тот. – Господа из Организации два раза присылали своих людей мне на помощь. Конечно, по большому счету я мог справиться и сам, но факт остается фактом. Очень мило, что меня не попросили драться на стороне ОСН. А лечить я всегда готов. Что своих, что чужих.
– Но почему же ты тогда согласился идти со мной, Рахиан?
Алан взглянул на девушку с улыбкой.
– Это ведь ты меня позвала. Я тебе обязан.
– Ты – мне?!! По-моему, скорее наоборот…
– Думаю, нет смысла мериться, кто кому больше помог… Кстати, что ты задумала?
– Мне нужно взглянуть на Свирское средоточие. А желательно коснуться его. Я не надеюсь перетянуть источник к себе, однако познакомиться с ним надо. Ощутить. Чтоб, так сказать, представлять, с чем имеешь дело.
– А к чему ты стремишься в результате?.. – Алан молча ждал, когда же она сформулирует свою мысль. – Ты хочешь погасить источники?
– Ну как-то так… – Кайндел смотрела на мужчину почти умоляюще. – Право, ты и твои люди от этого не потеряют ничего. Ведь ты уже прошел преобразование.
– Да, – он задумчиво покачал ногой. – Прошел. Честно говоря, с удовольствием прошел бы через это еще раз. Но пока рано. Да и не источник тут нужен. Я, собственно, не о себе думаю в данном случае. Тем более что твои источники ко мне имеют лишь опосредованное отношение.
После физиологического преобразования Алан-Рахиан почти совсем не изменился. Он стал чуть более худым, тоньше костью, легче и подвижнее, вытянулся сантиметров на пять-шесть. У него теперь были длинные, очень подвижные пальцы с бледными ногтями, глаза казались больше, а брови словно выцвели. Внешне в нем было теперь намного больше альвийского, чем в Кайндел, да и держался он более отстраненно, чем она. Плохо знакомому с его характером человеку он мог показаться высокомерным. Неудивительно, что Роннан не решился настаивать, согласился на ту помощь, которая была ему предложена самим Аланом.
– А что вызывает у тебя сомнения?
– Только твоя затея. Как и все предыдущие, она граничит с невозможностью.
– Ты полагаешь, я глупость делаю?
– Не знаю, – он покачал головой. – Не знаю. Твои резоны я понимаю… Но мне кажется, ты просто играешь со смертью, а результата не добьешься.
– Почему? Только потому, что это очень сложно?
– В том числе. Понимаешь… Никто же не мешает Кругу отыскать другую область магической напряженности и преобразовать ее в источник.
