— Не, ну нахуй, — тяжело дыша сказал Ори, — это я уже точно не выдержу.
— Мой выход, — спокойно бросил Линч, — Мария, прикрой. Кен, добиваешь.
По всей поверхности доспеха командира начали загораться алые руны. Очень похожие на те, что Виктория видела у эльфийки на первом этаже башни Нэш. Только оттенок был всё же немного другим. Насколько похожими были сами символы, Виктория судить не бралась.
— Именами Арису и Рал-Нэш-Уторы, я нарекаю тебя чемпионом в этой битве, командир Линч! Будь же благословлён и победи! — закричала жрица, одновременно активируя на авантюристе способности «греховная мощь» и «вдохновить на подвиг». В конце концов, если не использовать два своих самых ультимативных баффа когда жизнь всей команды висит на волоске, зачем они вообще нужны?
Линч почувствовал, как вместе с активацией последних рун доспеха его тела наполняет ещё и другая, незнакомая ему доселе мощь. «Так вот вы какие, эпические усиления» — подумал авантюрист. Мужчина чётко понял — как минимум в следующие три минуты он здесь единственный бог. И никакой армитокс-переросток для него не конкурент. Что именно было дальше, Виктория и Мария не видели — Линч для них превратился в красно-чёрную смазанную полоску, кружащую вокруг монстра. Даже Ори и Кен не могли толком разглядеть происходящее. Просто через секунду рога чудовища вдруг разлетелись на кусочки, и формировавшаяся в них магия рассеялась. Ещё через секунду от монстра отлетела одна лапа, затем вторая, третья, затем из распоротого брюха на землю посыпались внутренности… И наконец, от уже порядком изуродованной туши гигантского монстра была отсечена голова. Чёрно-красная полоска замерла на месте и снова превратилась в Линча. Мужчина осматривал свой двуручный меч, вертя его в одной руке словно тростинку. Клинок был погнут и весь покрыт толстыми трещинами. Казалось, единственная причина по которой он до сих пор не развалился — только чтобы не портить момент триумфа своего хозяина.
— Победа! — крикнула Виктория, и к ней присоединился одобрительный гул.
И тут кровь мёртвого чудовища пришла в движение.
Глава 22. Доигрались
«1. Ткань реальности хрупка сама по себе, и прямое вмешательство богов в дела смертных истончает её ещё сильнее.
2. Прямым вмешательством со стороны богов считается: воплощение аватара в плане смертных, перемещение объектов и живых существ между мирами или планами с помощью божественной маны, переливание слишком большого количества любой энергии в план смертных, непосредственная манипуляция линиями судьбы, а также передача смертным знаний, силы или ресурсов, которые они не заслужили.
3. Возможные последствия чрезмерного истончения реальности не следует знать смертным, но они достаточно ужасны, чтобы боги соблюдали запрет на прямое вмешательство, кроме исключительных случаев. Хотя, конечно, у впавших в безумие богов или у слишком молодых могут быть свои взгляды на этот вопрос.»
Почему Виктория именно сейчас вспомнила рассказ Нэтто о божественных правилах? Да потому что пресловутое прямое вмешательство происходило у жрицы на глазах! Сам по себе рогатый медведь-переросток ещё по каким-то причинам мог сойти за действующего в рамках правил посланца Ивбриса (всё-таки у Вика не могла на глазок определить, превышает божественная мана условную норму, или нет). Но вот кровь убитого монстра, сформировавшаяся в огромный шар в нескольких метрах над землёй, излучала такую силу Архидемона, что ни один из авантюристов не мог даже пошевелиться. «Ну это уже ни в какие ворота. Нэш, Арису, у вас там есть какой-то специальный план на случай подобной херни?» — подумала Виктория. Её сердце бешено колотилось, отдавая мерзкой болью в висках. Шар крови начал вибрировать, и жрица снова услышала голос Ивбриса:
— Ты когда-нибудь задумывалась о том, что момент твоего триумфального возвышения может не наступить, ходящая-за-гранью? Что кто-то может обречь тебя на вечные скитания по Верданту? Лишённую способности умереть и вынужденную наблюдать, как жизнь любого, кто тебе дорог превращается в ад? Так будь же ты проклята!
Сгусток тёмной жидкости взорвался и обрушился на авантюристов кровавым дождём. Капли, попавшие на кожу Виктории, жгли и вызывали адскую боль, но жрица даже не могла закричать — огромная концентрация маны Архидемона всё ещё мешала двигаться. А затем, капли начали впитываться, проникая внутрь тела. И тут паралич спал, и все пятеро «Змееловов» рухнули на землю, вопя от боли. Вика думала, что сойдёт с ума. То, что она испытывала, было даже хуже действия рабской печати. Система явно пыталась что-то сказать жрице, но вместо привычных букв блондинка видела в интерфейсе лишь нечитаемые символы… Сколько времени Виктория и остальные провели в этом аду, девушка сказать не могла. Всё закончилось так же внезапно, как началось. Свет, заливавший берег озера, вдруг стал намного теплее и ярче, и боль отступила. Вика увидела, как тёмные пятна на её коже и на лысине валявшегося рядом. Ори постепенно исчезают. Жрица ощутила поблизости присутствие ещё одного бога. «Чодос…» — только и успела подумать она, прежде чем провалилась в глубокий сон без сновидений. Как и остальные авантюристы.
* * *
В небе над королевством Валорс, недалеко от города Эсхем, зависли две массивные фигуры. Одна — худой мужчина в золотой тунике и сандалиях, с длинными волосами, представлявшими собой живое пламя. Другая — дракон, с чешуей из льда и полностью чёрными глазами. Впервые за всю историю Верданта конфликт двух богов дошёл до того, что оба не побоялись воплотиться.
— Почему ты стоишь на моём пути, Чодос? — проревел дракон.
Фигура мужчины поморщилась. Строгое лицо выражало крайнюю степень неприязни. Пылающие огнём глаза сузились, и Вердантский бог света ответил:
— Я вмешиваюсь, потому что защищать невинных — правильно.
Дракон расхохотался:
— Невинных? Вот как ты называешь жрицу, нарушившую клятвы трём разным богам всего за пару месяцев! Умора!
— Виктория не давала никому полноценных клятв. Она всего лишь дитя, ставшее жертвой чужих интриг. Ваших с моим братцем интриг, Ивбрис. Которые, к слову, вы начали плести уже после того, как всех нас предупредили о том, что девчонку лучше оставить в покое. Я надеялся, вы оба будете вести себя благоразумно, когда Арису и Нэш найдут способ разорвать вашу связь с Викторией, но сейчас вижу — я слишком высоко оценивал твои достоинства, ящерица. Это весьма занимательно, учитывая, что я и раньше видел больше благородства в куче навоза, нежели в тебе.
— Ты переступаешь черту, Чодос, — оскалился Архидемон.
— И у тебя хватает наглости делать такие заявления, после того как ты нарушил все существующие запреты лишь бы поквитаться со смертной?
— Дело не только в девчонке. Я не согласен молча сидеть и смотреть, как древняя пытается подмять наш мир под себя, хотя по правилам должна быть всего лишь наблюдателем с минимальным влиянием. Плевал я на запреты в такой ситуации. Скажи мне, ты не видишь, что происходит? Или решил лечь под Нэш?
— А, так ты всё это делаешь ради заботы о нашем мире, вон оно как, — ухмыльнулся Чодос, — И «бойню драконов» ты тоже ради нашего мира устроил, а я-то думал…
— Заткнись! — Ивбрис был в бешенстве, — Уйди с дороги, или я разорву тебя в клочья, так что даже в цикл возвращаться будет нечему.
— Попробуй, — Чодос с всё той же надменной ухмылкой поманил дракона пальчиком.
Архидемон распахнул пасть, его противник вскинул руку, и… мир застыл. Не только вокруг двух аватаров богов, готовых сойтись в схватке, а вообще весь Вердант замер, словно его по щелчку поставили на паузу. Впрочем, это было недалеко от истины. С тех самых пор, как Ивбрис попытался при помощи зачарованной крови наложить на Викторию и её товарищей жуткое проклятие, концентрация божественной маны в котором сильно выходила за рамки дозволенного, Арису и Нэш независимо друг от друга звали Хранителей — загадочных существ, имевших власть над самими богами (в конце концов, миры смертных бы долго не жили, не существуй способа утихомирить разбуянившегося бога помимо банальной драки с другими богами). Хранителей звал и Чодос, однако он решился сам нарушить правила, чтобы выиграть время — не желал допускать возможность того, что проклятие Архидемона успеет подействовать.
