— И Архипрелат дарует нам Святую Длань… — пробормотал Люк. — Да. Кажется, понял.
— Ну, вот, — улыбнулся я.
— Но если мы не сможем заманить дракона к принцессе… как же он её похитит?
Я довольно поглядел на Люка, вцепившегося в бинокль, и хмыкнул.
— Вопрос не в том, кто похитит принцессу. А в том, что все должны поверить, будто её похитил дракон.
Ладно, пожалуй, хватит. В конце концов — жители королевства тоже никогда не видели это величественное существо вблизи.
— Идём отсюда, — велел я. — И держи образ дракона в своей голове. План объясню по дороге.
***
— Готов? — я поглядел на Люка чуть устало, заранее понимая, что это будет беспокойный вечер.
— Готов ли? — он снова в замешательстве помотал головой, никак не унимаясь. — Готов… превратиться в дракона? Будешь к такому готов, как же.
Да он весь на нервах. Кажется, даже после всего, что он видел и делал, это — слишком для деревенского паренька.
— В пятый раз повторяю, — вздохнул я. — Не превратиться, а принять облик.
По сути, одно и то же, но звучит более приятно.
— К тому же, это на время, — снова повторил я. — Успокойся и сосредоточься. Вызови в памяти тот облик, который ты помнишь, вплоть до самых мелочей.
— Я-я… стараюсь, — Люк глубоко вздохнул и закрыл глаза. — Честное слово…
— Честного слова мало, — я был совершенно серьёзен. — Пойми, я запущу процесс смены облика, но то, кем ты станешь — определяешь только ты сам. Не будешь сосредоточен — и превратишься не в дракона, а в мешанину из образов и картин в своей голове.
Пару раз я уже видел результат подобного заклятия. Человек не смог достаточно сконцентрироваться — и готово, на выходе получается богомерзкий кадавр, словно вышедший из фильма «Нечто». Именно поэтому я не торопил события, а терпеливо ждал, пока Люк действительно будет готов.
— Я… в одном не уверен, — парень помотал головой. — Если я стану драконом… разве я не обернусь диким зверем? Что, если ты не сможешь подчинить меня после превращения?
Вопрос был задан с такой непосредственностью и детской наивностью, что я едва не расхохотался.
— Серьёзно? Правда, Люк — ты действительно думаешь, что, приняв его облик, ты станешь настоящим драконом?
— А нет? — кажется, паренёк даже расстроился.
— Ну, посуди сам, — резонно заметил я. — Если ты примешь мой облик — разве ты станешь мной? Получишь мои знания, мои умения?
Люк несмело покачал головой. Кажется, он боялся ответить вслух, чтобы не сказать опять какую-нибудь глупость.
— Дракон — это не просто громадная ящерица, какой станешь ты после превращения, — я улыбнулся. — Дракон — это древнее мистическое существо, свидетель истории целых континентов. В нём больше магической мощи, чем ты можешь себе вообразить. Знаешь, я как-то натравил дракона на Виссариона. Думаешь, будь он обычным неразумным хищником, я бы допустил, что он способен навредить Бессмертному?
— Нет, конечно, нет… — Люк неотрывно глядел на меня. — Но я думал, дело в драконьем пламени…
— Ты смотришь на внешнюю сторону, — отмахнулся я. — Всё куда глубже. Вот скажи, например… почему драконы похищают принцесс? Отличают их от других девушек, уносят в свои логова…
— Я… никогда не задумывался, — Люк нахмурился. — Просто так было всегда, все знают.
— Все знают, что, но мало кто знает, почему, — подтвердил я. — Драконы похищают принцесс или девушек из самых древних аристократических родов. Кстати, принцев и юных герцогов они порой тоже похищают.
— Правда? — Люк изумлённо воззрился на меня. — Тогда почему об этом ничего не говорится в легендах?
— Особенности воспитания, — пояснил я парню. — Принцессы, когда их похищает дракон, садятся в уголке и ждут, когда явится прекрасный принц на белом коне, чтобы спасти их. Принцы… обычно порываются сопротивляться, дать отпор. И погибают раньше, чем дракон успевает их унести.
Какое-то время Люк молчал, переваривая услышанное; затем поглядел на меня уже более осмысленным взглядом.
— Так… зачем драконы это делают? Зачем похищают аристократов?
Ого. Парень умнеет, хотя и чересчур медленно. Умение задавать вопросы — первый шаг на пути к тому, чтобы начать вообще думать самостоятельно.
— Власть, — сообщил я. — Драконов привлекает всё ценное, а что может быть ценнее власти? Они чуют что-то такое в крови наследников престола, и для них это как наркотик.
Я взмахнул рукой.
— Драконы ведь и золото ценят не само по себе, а потому, что люди сделали из него сокровищем. Если бы люди расплачивались яблочными семечками или соломой — драконы собирали бы их. Просто осознай, что драконы куда древнее людей как вида, и они видят мир… иначе. Люди создают из общего частное, дают каждой вещи своё название, делят на множество подвидов. А драконы… видят всё в первозданном виде. Власть это власть. Богатство это богатство. Мощь это мощь.
Я поглядел на Люка; тот стоял, разинув рот. Отлично, это именно то, чего я и добивался. Что ещё стоит сейчас у него перед глазами, как не образ дракона — древнего, могущественного, непостижимого?
Но нужно закрепить эффект. Сделать эту картинку в его подкорке более устойчивой, чёткой и устрашающей.
— Говорят, драконы были первыми разумными существами в мире, — я говорил твёрдым и слегка пафосным голосом — как тогда, на совете Отряда. — Не знаю точно, так ли это, но знаю, что время они мерят не годами, а столетиями. Сам понимаешь, как они видят людей — маленьких, хрупких, слабых, живущих один миг.
— Люди убивают драконов… — пробормотал парень. — Сколько легенд говорит об этом…
— Сколько? — я сощурился. — Десяток, два десятка? Исключения, ставшие знаменитыми лишь потому, что это редкостное чудо. А сколько людей убили драконы? Нет, не людей — народов, королевств?
Возможно, я немного преувеличивал, а возможно, и нет; я не вдавался в подробности. Главным сейчас было впечатлить Люка, и я уверенно этим занимался.
— Дракон — это воплощённое могущество, — заключил я. — Неостановимая преграда, живущая по своим правилам. Легенда во плоти, прекрасная и ужасная одновременно.
Взмах рукой — и фигура парня передо мной замерцала, затем пошла пузырями, будто кипящая жидкость. Детали размылись, сливаясь в одно большое чёрное пятно — а затем начали появляться вновь, на этот раз становясь… чем-то иным.
Расчёт оказался верен; образ ящера действительно впечатался простодушному и впечатлительному пареньку в подкорку, и теперь его подсознание воспроизводило этот. Вот взметнулись вверх кожистые крылья, выгнулась длинная шея…
И меня под жуткий рёв окатило запахом пепла.
Я уже был готов к тому, что сейчас произойдёт, и вовремя развёл руки в стороны; волна пламени, ринувшаяся в мою сторону, рассеклась надвое, обтекая меня с двух сторон и выжигая всё вокруг моей фигуры. Однако… поток был втрое мощнее, чем я ожидал, и приходилось прикладывать все силы, чтобы пламя не опалило мне волосы.
— Люк! — я повысил голос, перекрикивая рёв дракона. — Спокойно! Дыши ровно, тихо, без резких выдохов — и это прекратится.
На какой-то миг пламя действительно стихло… а затем, под оглушительный рёв, взметнулось снова.
— Не пытайся заговорить! — прокричал я. — Речь — это выдох, просто молчи и слушай.
Люк подчинился, и воздух вокруг меня перестал закипать; я наконец смог разглядеть своего «ученика» вблизи.
Вот блин. Кажется… я перестарался.
То ли мой рассказ был слишком уж детальным, а то ли Люк оказался чересчур впечатлительным; и то, и другое, скорее всего. То существо, что сейчас возвышалось передо мной, не походило на недавнего дракона. Или, точнее, походило… как боевой конь-тяжеловес на жеребёнка пони.
Если тот дракон казался огромным, то этот был просто исполином. Глянцево-чёрная чешуя топорщилась углами и крюками, как какое-то оружие; голову венчал ореол из целого десятка рогов, а за спиной покачивались целых четыре крыла. Демон-разрушитель из самых глубин Преисподней, не меньше.
