Не забудь о поклонах, — напомнила Алиса.
Я подошёл и поклонился сперва Богослову, а затем — Филиппу. Хорошо, что Алиса держит в памяти все мелочи, в том числе связанные с этикетом. Сам я давно отвык от этих азиатских традиций — на Острове как-то обходились без лишних расшаркиваний.
— Прогуляемся, — спокойным голосом сказал Богослов и медленно пошёл вперёд.
Я вопросительно посмотрел на Филиппа, и тот кивнул. Львов старался не выдать своё волнение, но я видел, что пот стекает по его вискам, а губы плотно сжаты.
— Почему Лулу помогла тебе нарисовать вторую Грань? Что ты ей предложил? — заговорил Богослов, как только я с ним поравнялся. Он вроде и спрашивал, но в его словах не звучала вопросительная интонация. Голос у него был глубоким и сильным, а лицо — отрешённым и безэмоциональным.
В усадьбе Беловых Ната называла его “отец Айбат”, — вставила Алиса.
— Я не могу ответить вам, отец Айбат, — как можно спокойнее сказал я. — Спросите у Лулу, если хотите знать.
Я сильно рисковал, отказывая Богослову. Но надеялся, что на территории Империи Русов он не рискнёт применять силу. А судя по тому, что Айбат даже с Филиппом ведёт себя как равный, он явно не последняя фигура в Церкви Пророка.
— Лулу не желает говорить, — скупо бросил Айбат.
Я промолчал. Мы прошли мимо столовой, и от приятного запаха еды во рту накопилась слюна — в пещере я питался редко и невкусно.
— Арчи Белов, — Айбат замедлил шаг, — ты не желаешь присоединиться к Ирану?
Я вздрогнул. Моё сердце сильно застучало, лоб вспотел. Я сжал и разжал ладони.
Не отказывайся. Я усилила твоё волнение. Помогла с потоотделением и сердцебиением, — объяснила Алиса.
— Вы вербуете меня? — сухим голосом спросил я. Захотелось пить.
— Да, — безмятежно ответил Богослов. — Поговори с Лулу. Она должна покинуть Остров в ближайшее время. Если поможешь — я вытащу тебя. Империя не будет против.
Я сглотнул. Иран — сильнейшая страна Терры. И к тому же — союзник Империи Русов. И я не сомневаюсь, что Богослов из самой могущественной Церкви на планете, сможет вытащить нескольких заключённых с Острова Свободы.
— Почему Лулу должна покинуть Остров? — мой голос охрип. Сердце забилось сильнее, пот заливал глаза. По-моему, Алиса перестаралась.
Прости…
Айбат задумчиво на меня посмотрел.
— Опасно, — это короткое признание продемонстрировало его доверие и серьёзность намерений.
Соглашайся, Арчи, — раздался в голове ровный голос Алисы. — Но без прямых формулировок.
— Я поговорю с Лулу, — выдавил я. — Спасибо. Это очень ценное предложение. Спасибо.
— Да.
Я услышал голоса и с удивлением понял, что мы подходим к Филиппу. Оказалось, что мы сделали круг по площади, а я и не заметил. Львов напряжённо посмотрел на меня, но промолчал. Я поклонился ему и Богослову, прощаясь, после чего пошёл домой. Моё сердцебиение замедлилось, потоотделение пришло в норму.
“Как-то слишком переволновался”, — мысленно пробурчал я.
Тебе предложили покинуть тюрьму, в которую тебя заключили на пожизненный срок, Арчи. Естественно, что ты будешь в шоке.
“Что думаешь?”
Империя что-то готовит. И это опасно. Лулу — дочь Шаха Ирана. Какой бы преступницей она ни была — ей нельзя умирать на территории Империи. Но вот зачем Богослов решил завербовать тебя — я не знаю.
Катя была дома. Думаю, что Филипп переживал из-за неё. Не хочет, чтобы Богослов её увидел. Тем более сейчас, когда Катя по ночам теряет контроль и убивает заключённых.
— Привет, — она сидела на моей кровати, скрестив ноги, и улыбалась. — Как прошла жатва?
— Привет. Отлично. Все десять бутылей Небесной Ватой заполнил…
Я, продолжая болтать с ней, сел за стол. Катя подготовилась и накупила еды из столовой. Мне было грустно и совестно говорить с ней. Скоро я свалю с этого Острова, а Катя, вполне возможно, погибнет. Но я старательно отгонял эти мысли прочь.
За едой я забылся и не услышал, как Катя ко мне подошла. Она стояла и гладила мою правую руку, на которой остались белые шрамы, напоминающие об ампутации и исцелении. Перчатку я снял перед едой.
— Тебе отрезали пальцы?.. Оторвали, — задумчиво заговорила Катя. — Больно было?
— Не очень, — буркнул я и сжал руку в кулак.
Я поняла, — вдруг вставила Алиса. — Мы сделаем наконечник Исцеляющей Цепи из твоей кости!
Я поперхнулся супом.
— Не торопись, — Катя погладила меня по спине. — Тебе некуда спешить. Кушай спокойнее…
— Не тороплюсь, — я вытер губы салфеткой.
— Можно посмотреть? — Катя дотронулась до наушников.
Я снял их и отдал ей. Она села на кровать и начала с любопытством изучать наушники, как новую игрушку. А я в это время обсуждал с Алисой крайне важный момент.
Глаза Весов действуют только при твоём прямом контакте с жертвой, — объясняла она. — Но если мы покроем цепь крошкой из твоих костей, а в качестве наконечника используем фалангу твоего пальца, то поглощать тела станет гораздо удобнее! Горячая и холодная чакры будут протекать по цепи прямо в тебя. Так мы устраним основную слабость Глаз Весов!
Я задумался. Всего я собирался сделать пять колец для хранения цепей. На каждую из которых я буду переносить Грань узора. Например, на Невидимую Цепь — узор Скрытности или на Ударную Цепь — узор Усиления. Но мне нужна ещё одна цепь, которая скроет мои возможности самоисцеления. Исцеляющая Цепь. Изначально я собирался сделать её декоративной. Но если добавить к способности исцеления ещё и поглощение… То эта цепь станет моим козырем, и один её вид вселит ужас в тех, кто видел её в действии.
Но отрубить себе палец…
“Ты права”, — решился я. — “Но следующую жатву придётся совсем без сна провести…”
На Острове Свободы я планировал сделать себе три кольца — для Невидимой цепи, Ударной и Исцеляющей. Больше я просто не успею, да и слишком они сложные. Плюс я хочу добавить узор Крови хотя бы на один хаси и посмотреть, сможет ли Алиса контролировать траекторию его полёта. Только теперь вот, когда мне придётся отрубить свой палец, я не знаю, успею ли…
После еды я ослабил липкую ленту мазью и мы с Катей вышли во двор — тренироваться.
— Ты очень быстро учишься, — Катя прищурила глаза, продолжая улыбаться. — Слишком быстро.
Я пожал плечами. Не говорить же, что Алиса стимулирует мои мышцы чакрой почти круглосуточно, а по ночам загружает в мозг нужные рефлексы? Пусть думает, что я гений.
— Поэтому мы закончим с обучением, — продолжила Катя и встала в стойку — правым боком ко мне, правая рука впереди, ладонь расслаблена. — И перейдём к спаррингам.
Я по дурости своей решил не использовать чакру — всё же это нечестно по отношению к девушке. Но после первого же выпада Кати, когда она вырубила меня молниеносным ударом в висок, передумал.
***
Ближе к ночи всё моё тело ужасно болело. Казалось, что по каждой косточке молотком ударили. Я с трудом поел, помылся и лёг. И как только начал засыпать — почувствовал руку Кати на моей груди.
Я посмотрел в её каре-жёлтые глаза и сразу понял, чего она от меня ждёт. Мой взгляд съехал чуть ниже, и я возбудился. Желание, граничащее с нежеланием, под соусом вины и привязанности. Странная смесь, которая медленно глодала меня изнутри.
— Мастер приказал нам заниматься этим каждую ночь, — прошептала часа через два Катя.
— Значит, будем заниматься, — пробормотал я.
Катя открыла рот, чтобы что-то сказать, но замешкалась и, видимо, передумала.
— Давай спать, — я погладил её по волосам.
— Да…
***
На этот раз жатва наступила ещё раньше — через шесть суток. И эти дни стали для меня самыми тяжёлыми и одновременно — приятными. Катя на спаррингах избивала меня, как мешок с соломой, даже когда я использовал чакру. За эти шесть дней я и волоса её коснуться не смог. Страшно подумать, что будет, если она снимет липкую ленту…
Но, несмотря на это, моя боёвка с каждым днём улучшалась. Я прогрессировал на глазах. Если в первый день я и пяти секунд не продержался против Кати, то на шестой спокойно сражался с ней минуты три. Я не спрашивал, какой процент своей силы она использует в спаррингах. Не хотел уязвить свою мужскую гордость…
