— Могу ли я и впредь звать Вас учителем? — вырывая Тинг из ее дум, негромко спросил Цин Вэньцзи.
— Ты… — непроизвольно вырвалось у девушки. Она словно желала спросить: «Ты меня не ненавидишь?» – но боялась. Быстро прервав вопрос, желание получить ответ на который было почти невыносимым, она заставила себя выдавить совершенно другие слова: — Не думаю, что теперь это требуется. Так как я покинула секту, можешь обращаться просто по имени. И на «ты».
Цин Вэньцзи вновь не знал, что говорить дальше. В мыслях он почти с самого начала называл Тинг по имени, но этот вопрос показался ему уместным в ту минуту. И пусть он разогнал гнетущую тишину, в конце концов ничего не поменялось. Никто из них не мог придумать, как начать разговор. И о чем говорить.
Однако Тинг, казалось, вовсе не интересуется продолжением беседы, а потому Цин Вэньцзи мог либо найти тему для разговора, либо уйти. Однако мог ли он так просто взять и уйти? На этот вопрос и сердце, и разум давали один ответ. Нет.
— Еще когда мы только встретились, я решил, что не стану сдавать тебя главе секты Демонической Жатвы, — тихо заговорил юноша, считая, что пусть и поздно, он должен все рассказать, — Тянь Сюйшань хотел использовать твою кровь ради прорыва в царство Бессмертия. По крайней мере, так он объявил всем членам секты. Я знаю, что должен был рассказать все еще в тот момент, когда ты предложила мне стать своим учеником, однако… я боялся, что ты меня отвергнешь. Или отнесешься как к потенциальному врагу. Мне казалось, что если я достигну твоего уровня в культивации, то смогу остаться неподалеку даже если ты выгонишь меня… Однако в итоге я лишь загнал себя в ловушку.
Тинг молчала. Она знала, что каждое слово Цин Вэньцзи – чистейшая правда, но в то же время в её ушах эхом звучали слова «двадцать лет». Она не могла себе позволить и дальше терять время. И пусть ей хотелось извиниться перед юношей, признав, что вся эта её затея с передачей судьбы была ошибкой, она не хотела, чтобы он и дальше тратил их бесценное время.
— Неважно, — сказала она, как отрезала. Даже ей самой эти слова причиняли чудовищную боль, так что Тинг и думать боялась о том, что чувствует Цин Вэньцзи, — Правда это или ложь, мне знать необязательно. Уже ничего не изменить. Уходи.
Закончив, птица вновь повернулась ко входу в пещеру, чтобы теперь уж точно переступить порог.
Цин Вэньцзи казалось, будто множество ножей одновременно медленно проворачивали в его теле. Грудь, голова, живот, руки, ноги и шея, сердце, печень, легкие, почки. Невидимые ножи словно хотели мелко нашинковать его вместе с костями, превратить тело и душу в бесформенный фарш.
Он не посмел остановить Тинг, помешать ей отгородиться от него каменной глыбой, что заменила пещере дверь. Он просто стоял, наблюдая, как всю гору охватывает приглушенным белым светом, как медленно растет между ними преграда за преградой.
Ему не было дано услышать полный облегчения вздох по ту сторону двери. Он мог лишь неподвижно стоять, глядя в пустоту, терзаемый тысячами невидимых ножей.
Он уже не осознавал, как покинул горную гряду, где уединилась Тинг, и как летел обратно к границе четвертого и внешнего кольца, обратно, в секту Небесного Облака. В его голове бушевало множество мыслей, но ни за одну из них он не мог ухватиться, из-за чего его поглощала холодная пустота. Наряду с чудовищной душевной болью, казалось, эта пустота медленно убивала его. Сейчас, пожелай кто на него напасть – и Цин Вэньцзи даже не подумал бы оказать сопротивление.
Что есть Дьявол? Чем отличается Дьявол от Бога или Демона? А что насчёт Бессмертного? Дьявол – это культиватор, вышедший из расы людей, способных аккумулировать в себе все виды Ци. Именно так сказало бы большинство знакомых с этой расой людей. Однако только ли это отличает Дьяволов от других рас?
Кто-то, услышав этот вопрос, упомянул бы особое проклятье этой расы, и был бы прав. Однако это все ещё не все. Метод культивации, проклятье и способность поглотить практически любой вид Ци… это даже не самое главное, что отличает Дьявола от других. Какое же тогда это фундаментальное отличие?
Ответ прост. Дьявол культивирует свои мысли. Нет ничего важнее его желаний и надежд, его проклятья и Его. В сознании Дьявола значение имеют лишь два существа. Он сам и его проклятье. Но что же случится, если мысли, что он культивирует, внезапно прервутся? Он либо станет другим человеком, начав культивировать совершенно другие мысли, либо умрет самой своей душой.
Именно это сейчас и происходило с Цин Вэньцзи. Будучи отвергнутым своим проклятьем он потерял свою мысль. Он жил и культивировал, чтобы быть в состоянии защищать Тинг, чтобы быть ей полезным. Но теперь Тинг не нуждалась в нем и гнала прочь.
Сейчас ему казалось, что исчезни он здесь и сейчас – и он наконец-то исполнит мысль, лежащую в основе его культивации. Он защитит её. Теперь, когда Цзи Лань согласился организовать охрану для Тинг, он действительно мог просто исчезнуть.
Вот только почему-то Цин Вэньцзи не спешил умирать.
— «Ты думаешь, все уже кончено?» — спрашивал таинственный голос, словно давал юноше сильную затрещину.
— «Считаешь, что можешь доверять кому-то, кроме себя?»
— «Хочешь сдаться, и при этом носишь фамилию Цин?!»
Каждый вопрос, словно острая игла, пронзал саму душу Цин Вэньцзи, отзываясь резкой, мучительной болью. Отчего-то, чем дальше спрашивал таинственный голос, тем больнее ему было. Что касается третьего вопроса, он, хоть и был самым простым, ударил больнее всех. Цин Вэньцзи казалось, что если он даже в мыслях ответит положительно на него, то тут же взорвется, не оставив после себя ничего, кроме кровавых пятен на земле внизу.
Голос не уговаривал его взять себя в руки, не пытался успокоить и вселить надежду, нет. Он брал угрозами и холодной логикой, что действовало куда как лучше бессмысленных утешений.
Все ли уже кончено?
Может ли он довериться Цзи Ланю?
И, зная ответ на эти вопросы, имеет ли он вообще право сдаться?
На каждый из трех вопросов он, как бы ни хотел ответить положительно, мог лишь покачать головой.
Ничего еще не кончено, глава секты Демонической Жатвы жив, так что его смерть не сможет уничтожить эту угрозу.
Даже при всей важности Божественной птицы Ху для мира Демонов и Богов Цин Вэньцзи не сможет полностью доверять Цзи Ланю. Тинг важна для мира, но что выберет Цзи Лань между её жизнью и еще большим благом для мира? Ответ очевиден.
Что касается третьего вопроса, даже не носи он фамилию Цин, не посмел бы сдаться сейчас. А фамилия… Цин Вэньцзи смутно чувствовал, что фамилия Цин не оставляет ему пути назад. Это было необъяснимое чувство, исходящее откуда-то изнутри него. Гордость ли? Или, быть может, страх?
Цин Вэньцзи невольно остановился, не в силах понять, что же все-таки это за чувство, все так же не обращая внимания на окружение.
***
Тэн Хуаюань вот уже целый месяц летел в сторону внешнего кольца континента богов. К сожалению, Тэн Цзыхань мог лишь телепортировать его к границе двух континентов, а остальной путь демон должен был преодолеть сам. Он собирался воспользоваться сетью телепортационных плит, раскиданных по всему миру Демонов и Богов, чтобы сократить время пути до секты Небесного Облака, да только плиты зачастую попадались неисправными и отправляли его совсем не туда, куда ему было нужно.
Вот и в этот раз вместо того, чтобы отправить его к границе духовного леса, откуда до секты Небесного Облака ему осталось бы всего пол дня пути, его перенесло к границе четвертого и внешнего кольца, всего на несколько сотен километров от плиты, которой он воспользовался.
Так, решив, что в следующий раз его может и вовсе отбросить назад, Тэн Хуаюань предпочел преодолеть весь остальной путь своим ходом, благо, до места назначения оставалась всего неделя.
И вот, к своему удивлению, спустя пять дней пути, у самой границе двух мировых колец он почувствовал крайне знакомую ауру, которая, к его искреннему недоумению, оказалась намного более мощной, чем в его памяти.
