— Я… я должна подумать, — растерянно пролепетала я, теряя возможность мыслить здраво. Леденящий страх быть пойманной и дикая, жгучая надежда на спасение перемешались в голове и в душе.
— Свадьба уже завтра. — Риан, не отрываясь, смотрел мне в глаза, словно хотел загипнотизировать. — Думай сейчас.
Мысли окончательно заметались, как белки в клетке, сшибая все на своем пути. Ухватить хоть одну из них за наглый рыжий хвост никак не удавалось.
Наглый рыжий…
Как Янтарь отнесется к моему исчезновению? Будет рад? Или… нет? И почему я об этом подумала? Почему я о нем подумала?
— Возможно, это поможет решиться, — внезапно прошептал Риан чуть слышно и… поцеловал.
Я изумленно расширила глаза, уперлась ладонями в его грудь, отвернулась, пытаясь оттолкнуть или вырваться, но не успела. Тишину разбил на осколки раздавшийся за спиной ледяной голос:
— Руки. От нее. Убрал.
Я вздрогнула всем телом. Риан от неожиданности выпустил меня, позволяя поспешно отступить на несколько шагов. Янтарь стоял сзади в обычной позе: прислонившись спиной к стеклянной стене оранжереи и засунув руки в карманы. Но взгляд из-под рыжей челки сверкал отнюдь не бесшабашным весельем. Полыхавшей в нем злостью, если превратить ее в материальный огонь, можно было бы, наверное, спалить пол-империи. И на этот раз злость адресовалась не только гвардейцу. Я впервые в жизни увидела, как Янтарь злится… и на меня.
«Это не то, что ты подумал»; «между нами ничего нет». Чуть не вырвавшиеся с перепуга глупые слова застряли в горле, царапаясь, словно рыбья косточка.
— Тебе не следовало сюда приходить, — медленно произнес Риан.
Внешне он оставался совершенно спокойным, даже голос не дрожал. Зато меня колотило за двоих. От все возрастающего напряжения между двумя магами, казалось, сейчас даже воздух расплавится. Стало очень жарко, иней на заснеженных ветках начал стремительно таять. Пара капель скатилась мне за шиворот, заставив нервно поежиться.
— Нет. — Янтарь качнул головой. — Это тебе не следовало.
Он выпрямился, отталкиваясь от стены, и, сделав несколько шагов вперед, поравнялся со мной. Захотелось отступить, сбежать, но огневик вскинул руку и вцепился в мой локоть, до боли сдавливая его пальцами.
— Если я еще раз увижу тебя рядом с ней, я тебя убью, — произнес он каким-то невыразительным будничным тоном, от которого у меня по спине пробежали мурашки. Казалось, лучше бы он кричал и швырялся огненными шарами. — И скажи спасибо, что каким-то чудом не убил прямо сейчас.
А затем Янтарь развернулся и резко дернул меня, вынуждая идти за собой.
— Она все равно никогда не будет твоей. Она тебя ненавидит! — выкрикнул вдруг Риан ему вслед.
Мне захотелось затопать ногами и закричать, что они оба идиоты и мне никто не нужен, пусть оставят меня в покое и перестают дергать туда-сюда, втягивая в свою давнюю вражду. Но один взгляд на застывшее лицо и ледниковый холод в глазах лишал способности издавать вообще какие-либо звуки, а уж тем более связно выражать мысли.
— Ты ошибаешься, — отчеканил Янтарь, на мгновение остановившись в дверях. — Она будет моей. Женой.
За нашими спинами в стену оранжереи с бешеным ревом врезался огненный шар. Раздался дикий грохот и звон лопнувшего стекла. Янтарь даже не обернулся, только еще сильнее стиснул мою руку и ускорил шаг.
— Отпусти! — опомнилась я через несколько десятков шагов, пытаясь вырваться.
— Нет, — ответил Янтарь, не поворачивая головы.
— Куда ты меня тащишь? — я невольно услышала в своем голосе истерические нотки.
— В твою комнату. — В отличие от меня он был невозмутим, как ледяная глыба. Ледяная глыба с заточенным внутри адским пламенем. — И прямо сейчас лучше помолчи.
Я хотела возмутиться, но благоразумие в кои-то веки взяло верх. Янтарь меня пугал. И я впервые в жизни не могла предугадать, как он себя поведет в следующую минуту.
В комнату он меня буквально впихнул, отпуская локоть. Я невольно сделала несколько шагов вперед и едва удержала равновесие.
— Ты не выйдешь отсюда до завтрашнего дня.
— Что? — Я развернулась, не веря своим ушам. — Как ты смеешь?
— Как я смею? — вкрадчиво поинтересовался он. — Я предупреждал… просил тебя держаться от него подальше. Ты все это время отказывалась выходить из комнаты, опасаясь покушений, а потом убежала демон знает зачем с малознакомым гвардейцем! Не говоря уже о том, за чем я вас застал! — его голос постепенно набирал обороты.
— Малознакомый?! Он спас мне жизнь! И не раз! — Я в свою очередь тоже сорвалась на крик, чувствуя, как на глазах начинают скапливаться злые слезы незаслуженной обиды. О чем он вообще подумал и какое право имеет кричать на меня? Да еще и запирать меня в комнате! — Он сказал, ему нужна помощь, я понятия не имела, что… да и какое тебе дело?! Я могу сама выбирать, кому доверять, а кому нет! И с кем и когда мне встречаться! И не тебе мне указывать, когда ты сам марионетка в руках папаши. А Риан, он…
— Не смей упоминать при мне это имя! — Янтарь рявкнул так, что, казалось, даже стекла задрожали.
Слезы одна за другой покатились по щекам, как я ни пыталась их удержать. Меня ни капельки не тронуло признание гвардейца, только огорошило. Он нравился мне, но я ни мгновения не задумывалась о том, чтобы ждать чего-то большего, воспринимая его как друга. А вот реакция Янтаря потрясла. Почему он так разъярился? И словно в ответ на эту ярость во мне тоже поднималась волна злости.
— Ненавижу тебя, — прошептала я. Ладони закололо иголочками льда, магия начинала выходить из-под контроля, но это волновало меня сейчас меньше всего. — Ненавижу твоего отца. Ненавижу этот дворец и всю Империю. Оставьте меня в покое!
— Анаис, — словно что-то почувствовав, Янтарь сам неожиданно успокоился и шагнул вперед, примирительно поднимая руку, но меня уже было не остановить.
— Уходи. Видеть тебя не могу. Убирайся! — Вслед за последним выкриком вылетел целый рой ледяных стрел.
Я даже успела слегка испугаться. Их было так много, что мне показалось — все их остановить просто невозможно, и спустя мгновение в моей комнате вместо Янтаря окажется его труп. Но я, как и прежде, недооценила мага. Его фигуру охватило слепящее глаза пламя, такое сильное, что те стрелы, которые могли в него попасть, растаяли в воздухе, а остальные смертельным градом врезались в стены, сдирая обивку, круша вазы и картины.
После оглушающего грохота в комнате повисла столь же давящая на уши тишина. Янтарь зачем-то пнул осколок, который с легким звоном пропрыгал через всю комнату, а затем вышел, так громко хлопнув дверью, что со стен рухнули остатки картин.
