В результате на пары мы все явились с мокрыми после поспешного душа волосами, довольными улыбками, и да:
— Слышали, как фейки вопили? — поинтересовалась Кларисса.
А то! Окна открытыми все оставили, причем исключительно ради этого.
— А вопль «Уберите муху с моей…»? — хихикнула Ханна.
Тот вопль весь универ слышал.
Ну да, нам, суровым ведьмам Диверсионного факультета, все нипочем. Мы дело свое правое совершили, вселенскую справедливость восстановили и на пары отправились в мокром — высохнуть все же не успели, — но приподнятом настроении.
И вот, залетели в радушно распахнутые кем-то двери, чинно рядком приземлились, метлы в углу сложили, пусть дальше сплетничают, по местам разошлись, к доске повернулись, а там…
— Как понимать вашу выходку с феями?! — прошипела взбешенная Мара Ядовитовна.
Наш преподаватель — ведьма, хмыкнув, отвернулась к окну, сделав вид, что ее тут не наблюдается, а секретарь зама ректора продолжила:
— Да вы хоть понимаете, что будете наказаны?!
И тут я осознала, что Мара Ядовитовна, может, и страшная, но вот коварства ей явно недостает, потому как Кларисса, демонстративно зевнув, поинтересовалась:
— А что мы такого сделали?
Дальше я поняла, что коллектив у ведьмочек уже вполне сложившийся и сработавшийся, ибо к разговору подключилась Ханна:
— Фей не трогали.
И добавила Светлана:
— После завтрака переоделись — и на пары.
Пауза.
Если честно, от ведьминской наглости у меня у самой ступор, а Мара Ядовитовна стоит, глаза сверкают, поганка на носу ядом наливается, аж сизой стала.
— Тогда объясните, почему вы все с мокрыми волосами? — прошипела кикимора.
Агата посмотрела на свою мокрую прядь так, словно вообще впервые видела, откинула назад и нагло ответила:
— Так после зарядки вспотели, оборотни за завтраком все носы зажимали, вот и вымылись ради уважаемой страшнейшей Эльвиры Жутковны. Уважаем мы ее очень.
Мара Ядовитовна медленно повернулась и уставилась на преподавателя. Ведьма пожала плечами и заметила:
— Доказательств нет.
— Доказательств-то нет! — вспылила кикимора. — А полное дерьма фейское общежитие есть!
Мы с трудом сдержали кривые ухмылки. Мара мрачно на нас глянула, после развернулась и сказала:
— Расследование поручили навам.
У всех ведьмочек резко настроение испортилось.
— Зла! — рявкнула кикимора и покинула нас.
Когда за ней закрылась дверь, ведьма-преподавательница задумчиво почесала переносицу и произнесла:
— Навы, значит…
— Не обманем, — тяжело вздохнула Кларисса.
Эльвира Жутковна бросила на нее взгляд темно-зеленых глаз, затем провела пальцами по своим черным волосам столь насыщенного цвета, какой бывает только у редких ворон с синим отливом, и задумчиво проговорила:
— Договориться с каждым можно. Но лень… Да и не по чину нам, ведьмам, перед навами пресмыкаться. Оно, конечно, не инкубы, уровень повыше будет, но… лень. Так что поднимайтесь, мои юные мстительницы, берем метелки и летим постигать великую науку вешанья лапши навам на уши.
Ой как мне нравится этот университет!
Мы вскочили, метлы похватали и построились парами.
— Новенькая? — спросила Эльвира Жутковна, вскидывая руки.
— Ага, Станислава Григорьева, — представилась я.
Ведьма кивнула, и с ее длинных с черными ногтями пальцев сорвалась зеленая молния, ударившая в нас черным вихрем, и в единый миг мы стали… фейками! В смысле мелкими. Мелкими настолько, что трещины в полу разглядели и отряд муравьев, утаскивающих булку из рюкзака Райсы.
— Кончай жрать, — грубо приказала ей ведьма-преподавательница, которая теперь тоже совсем мелкая была.
— Так черт же и… — начала бормотать Райса.
— Оправдания слабый ищет, а мы, ведьмы, сильные, — отчеканила Эльвира Жутковна.
Ой, и как она мне уже нравилась, даже вот такая мелкая.
— Напоминаю правила, — сказала ведьма, открывая ревущий портал, — летаем, смотрим, учимся, пакостим, если потерялись, собираемся на шпиле после первого удара часов. Вопросы?
Да какие вопросы — вперед к приключениям!
— На метлы! — скомандовала Эльвира Жутковна и, подав всем пример, на свою вскочила первая.
Вжик — и ее уже нет с нами!
Вжик, вжик! Следом умчались Райса и Кларисса.
Вжж-жик! Агата и Ханна разом почти влетели.
— Ох и развлечемся, — пропела Светлана.
Вжик.
Я осталась одна, сжала метлу и направила ее к порталу.
А там гудел ветер!
И ух какой ветер! Он закружил, завертел, растрепал всю! И на входе я оказалась столь же всклокоченная, как и остальные ведьмочки, одна Эльвира Жутковна выглядела так, словно никакой портал не проходила вовсе.
— Расчески с собой? — меланхолично поинтересовалась преподаватель.
Все отрицательно головами покачали.
— Значит, останетесь… красотками, — проявила ведьма свой вредный характер. — За мной… кикиморы.
Мы все насупились, но полетели.
И оказалось, что мы не где-нибудь, а в самой Академии межрасовой магии! Точно в ней, тут не ошибешься. Сама-то академия из белого камня выстроена, а вот крыши красные, черепичные, ну и на основном здании, по форме очень крепость напоминающем, сверкает искрящимися буквами надпись «Академия межрасовой магии». Я когда сюда поступить хотела, стояла, на надпись смотрела как завороженная и все поверить не могла, что вообще тут присутствую… Ну, это я не зря поверить не могла, мне пяти баллов на вступительных не хватило из двухсот проходных, чтобы быть зачисленной в адептки.
— Внимание, студентки, — остановившись, произнесла Эльвира Жутковна. — Я слетаю, посмотрю расписание, вы пока по периметру посмотрите: ищем навов, желательно выпускной курс, идеально — лекцию по криминалистике.
И ведьма размером с муху умчалась, да так быстро, что из метлы дым повалил. Мы же с интересом стали осматриваться, и тут я вдруг услышала:
— Тупая ведьма! — и гогот такой, оглушительный.
Услышала не только я — все мы. Ханна первая направила метлу за ближайшее ограждение, остальные понеслись за ней. И вот, перемахнули через стену и обнаружили полигон, причем боевой, потому как местами с подпалинами, местами в следах от когтей, и группку из двадцати примерно адептов в алых мантиях огневиков. И вся эта толпа обступила одну единственную адептку с черной косой. Адептка стояла бледная, поправляла очки и вытирала слезы, и в этой сгорбленной несчастной фигурке я узнала Мирку Иванцову — ведьму из нашей бывшей Керимской школы, зазнайку и заучку, которая вообще никому списывать никогда не давала.
