— Твою страну, не мою. И вообще, за нами гонится разъяренный монстр. И когда ОН нас догонит – вы все покойники, а меня выпорет и еще как-нибудь накажет за непослушание, недостойное поведение и побег, – огрызнулась я, чувствуя по ученическим узам всю ярость своего дражайшего Учителя, чтоб его в склепе замуровали на пару тысяч лет.
Может все-таки пронесет? Мы с моими новыми 'друзьями' удерем подальше, чтобы нас долго искал занудный кошак. Естественно, магистр не отступится и когда-нибудь меня найдет, но может он уже остынет к тому времени. И не выпорет, а максимум отшлепает и заставит выучить какой-нибудь жутко полезный для мага талмуд на две тысячи страниц рукописного текста. Есть, конечно, вариант, что он только еще больше разозлится и убьет меня, но думаю не посмеет. Может он и всемогущий магистр, но на моей стороне Древние. Мда, если они узнают кто у меня в голове в качестве Голоса, то думаю еще и приплатят зооморфу за мое убиение.
— И кто же этот загадочный 'он', – с легкой иронией поинтересовался Сайрус.
— Мой Учитель, чтоб ему морская болезнь на бошку свалилась, архимагистр и просто сильное чудовище, – самыми лестными эпитетами наградила я Себастьяна Ину, гордость Ковена и Империи.
Кажется, Сайрус внял моему предупреждению, так как ненадолго оставил меня одну. И слава всем высшим силам, потому что сил у меня терпеть больше нет! Физиология – это такая вещь, с которой в некоторые моменты жизни не поспоришь. Слава богу, тюремщики оставили для этих целей ведро в пределах моей досягаемости.
Но стоило мне привести себя в порядок и с облегчением растянуться на кровати, предоставленной в мое полное распоряжение, как снова пришел Сайрус. С подносом в руках. Гадость, опять этих членистоногих морских гадов принес. Ненавижу их, а большинство считает деликатесом. Мне по вкусу больше рыба. А лучше сочный кусок прожаренного мяса.
— Пришло время обеда. Наш кок расстарался и приготовил тебе все самое лучшее, как дочери величайшей ланан-ши нашего времени, – самодовольно объявил селки, пододвигая поднос ко мне поближе.
Удивительно, но рядом с ненавистными для меня креветками оказались вполне съедобные продукты – хлеб, картофель, салат, молодое вино. Съев все и брезгливо отодвинув морских гадов, я поняла, что хочу еще.
— А мясное у вас что-нибудь есть? Котлетки там, колбаски, просто жареная в специях баранина или свининка. Говядина тоже было бы не плохо, – с надеждой заглянула я в красивые серые глаза.
— Морской народ не употребляет в пищу мясо, – надменно ответил он, вызвав у меня обреченный вздох.
— А рыба? Просто рыба есть? Жареная, пареная, вареная, уха наконец?! Если ничего нет, то принеси мне хлеба еще, пожалуйста.
Селки подскочил как ужаленный. А что я такого сказала-то?
— Ты неблагодарная маленькая дрянь, как и все имперцы! Я принес тебе деликатесы, а ты нос воротишь! И приказываешь мне, как будто я твой раб! – разорался он, вызвая во мне легкое разочарование.
Да уж, идеальных мужчин не бывает. Впрочем, возможно у них у всех иногда случается такой вот гормональный всплеск, который отключает здравый смысл и включает мнительность, самомнение и прочую гадость. У женщин тоже такое бывает, раз в месяц примерно.
— У меня от этих деликатесов все лицо распухает, а по телу красные пятна идут, которые еще потом неделю чешутся. Так что я просто хочу нормальной, не раздражающей мой организм еды. И не приказываю, а смиренно прошу, как и положено закованной в кандалы пленнице, – изобразила я святую простоту. – Но если вам жалко переводить на меня продукты, то я смирюсь и поголадаю. Ты наверное тоже решил, что я слишком толстая и мне надо похудеть.
Я с притворным вздохом отодвинула поднос и, с трудом обеими руками собрала кожу на животе в складки.
— Вон смотри, сколько жира, – изобразила я стенания светской модницы, отчаянно пытающейся соответствовать современным веяниям моды, пришедшей к нам от хрупких эльфов. – Надо срочно похудеть!
Сайрус, окинув меня взглядом полного ужаса, ломанулся за дверь. Неужели так противно подобное слушать? Ну да, раздражает, конечно, но я такого уже наслушалась от провинциальных аристократок. Пурген я им продавала под видом средства для похудания, да еще и раз в десять дороже рыночной его стоимость.
Уже через несколько минут, в комнату ворвался Сайрус с новым подносом, до верху заваленным всякими булочками, хлебами, картофелем, утопающем в масле. Короче, со всем тем, что так вкусно, но чрезвычайно вредно для фигуры.
— Ешь! – приказал он.
— Но я же толстая, – проныла в ответ я, чувствую, как желудок вопит 'чего ты медлишь, вперед!!'
— В каком месте? – раздраженно окрысился он. – Ешь, а то все кости наружу торчат. Твой учитель явно бить тебя не будет – либо сломает все кости, либо весь исцарапается.
Хм, а об этом я и не подумала. Может и правда поголодать? Потом на жалость надавлю. Или на чувство самосохранения. Желудок же, услышав подобные крамольные мысли, свирепо вгрызся в пищевод и явно попытался выбраться наружу, чтобы самолично сожрать все принесенное. Так что руки решительно приступили к делу. Но вот есть под чьим-то умилительным взглядом – настоящая пытка.
— Ты станешь хорошей принцессой нашего царства, – пробормотало это сероглазое чудо, поглаживая по голове.
Смысл этих слов, сказанных столь нежным и доброжелательным тоном, дошел до меня не сразу. А потом и кусок попал не в то горло. Короче, я начала банально задыхаться, подавившись от жадности и неожиданности.
А в это время на борту 'Северного ящера'
— Это корыто может плыть быстрее? – злобно поинтересовался зооморф у капитана, победившего в честном бою за право предоставить судно для погони.
Лицо капитана, испещренное шрамами и морщинами, скривилось – старому морскому волку не приятно было слушать такое о своем верном боевом товарище. Но пора уже на пенсию, и обещанные деньги могут обеспечить безбедное существование до скончания лет. Правда, стоят ли эти деньги того, чтобы терпеть рядом с сбой проклятого хвостатого зооморфа? Он же в те редкие минуты, когда не свешивается над бортом от морской болезни, надоедает хуже вяленой рыбы без самогончика! Дракон – самый быстрый корабль, недаром его еще десять лет назад называли 'Черной Косой', то есть самым неуловимым пиратским судном.
А магистр Ину мучился – его блакдимонд не переносил даже вида небольших водоемов, а уж море привело кошачью душу в объятия истерики. Только ярость человеческой части сущности позволила зооморфу все же подняться на борт судна. Ярость дала целых десять минут для тог, чтобы наорать на неторопливую команду и указать примерное направление, в котором удалялась его Ученица, причем явно в бессознательном состоянии. А потом пришла морская болезнь. Отдав морю весь свой ужин, Себастьян понадеялся, что его отпустит злосчастный недог. Но не смотря на то, что желудок был окончательно и бесповоротно пуст, приступы тошноты не останавливались. И ведь нет никаких магических способов защититься от этой болезни, которая отчаянно мешает ему настроиться на ученицу.
