Красное зарево над Мордором угасло, спустились сумерки. Горлум не находил себе места: он ползал вокруг, обнюхивая кусты, бормотал без конца, а потом вдруг исчез. Хоббиты спали беспокойно, а проснувшись увидели, что солнца нет. По времени должно было светать, а становилось наоборот все темнее.
– Гроза, что ли собирается? – тревожно спросил Сэм. – Вот уж ни к чему сейчас, – он прислушался. – Что это? Гром или барабаны?
– Не знаю, – ответил Фродо, – я давно уже это слышу. Только не мог понять: под землей или в воздухе?
– А где Горлум? Не вернулся еще?
– Нет. Не видать и не слыхать.
– Вот уж от этой потери я бы не заплакал. Толку от него все равно мало, а без него куда спокойнее.
– Ты несправедлив к нему, – укорил Сэма Фродо. – Вспомни о Болотах... Я надеюсь, что с ним ничего не случилось.
– А я надеюсь, что он не сыграет с нами какую-нибудь штуку. А если он попадет в лапы... – Сэм прикусил язык, – словом, в другие лапы, попомните мое слово – у нас будут неприятности.
В этот момент снова раздался грохот, теперь громче и ближе прежнего, земля под ногами задрожала.
– Неприятности у нас и так уже есть, – испуганно проговорил Фродо. – Чем дальше, тем больше. Боюсь, наш путь подходит к концу.
– Может быть, – ответил Сэм, – но пока живешь, можешь надеяться, как говорил мой старик.
Они не знали, сколько времени прошло в этом тусклом бесформенном сумраке. Фродо снова задремал, но Сэм так разволновался, что не мог спать. Вдруг позади раздалось громкое шипение, он обернулся и увидел Горлума. Тот стоял на четвереньках, и глаза его полыхали зеленым фосфорическим светом.
– Проснитесь, проснитесь! – шипел он. – Не терять времени! Уходить, уходить сейчас же! – он был очень испуган.
Сэм попытался возразить, но Горлум настаивал и торопил, твердя только, что «время уходит». Сэм с сожалением разбудил Фродо, и они вышли в темноту.
С большими предосторожностями Горлум повел их вниз по склону, стараясь держаться укрытий и перебегая открытые места на четвереньках. Но света было так мало, что вряд ли кто-нибудь мог увидеть хоббитов, закутанных в эльфийские плащи, а ходили они всегда бесшумно.
Так они шли почти час, гуськом, в густом сумраке и полной тишине, изредка нарушаемой далекими раскатами грома. За спуском последовал очередной подъем по длинному неровному склону, где только Горлум мог находить нужное направление. Наконец, они приблизились к группе очень старых и очень высоких деревьев с сухими мертвыми вершинами.
– Перекресток! – прошипел Горлум. Это было его первое слово с той минуты, как они покинули пещеру. – Теперь сюда. Поскорее, и молчите.
Осторожно, беззвучно, затаив дыхание они прокрались между деревьями и очутились словно в башне без крыши. Могучие стволы стояли ровны кругом, как исполинская колоннада, из центра этого круга расходились четыре дороги. Дорога назад вела к Мораннону, та, что впереди, уходила к далеким южным землям, справа поднималась извилистая дорога из Осгилиата и уходила за Перекресток на восток, исчезая во мгле, это и была та дорога, по которой им предстояло идти.
Фродо осматривался по сторонам. В этот миг последний солнечный луч прорвался сквозь тяжкие тучи на западе и осветил зловещим блеском огромную каменную статую. Она была изъедена временем, обезображена чьими-то злобными руками. Вместо отбитой головы лежал круглый булыжник с грубо намалеванным ухмыляющимся лицом с единственным глазом посередине. Пьедестал и ноги каменного великана были покрыты злобными мордорскими рунами. Отбитая голова каменного стража валялась у обочины. Ее оплели ползучие растения, и их белые цветы серебряной короной венчали благородный лоб изваяния.
– Смотри, Сэм, – произнес Фродо, – вот знак для нас: не могут они совсем победить, – но тут солнце зашло и тьма, как черный занавес, упала на Перекресток.
Горлум тянул Фродо за плащ, шипя от страха и нетерпения, и они снова двинулись по дороге. Сначала она шла прямо, потом повернула в сторону, огибая зловеще нависший скалистый выступ, а потом она снова свернула к востоку, взбираясь круто вверх.
Хоббиты с тяжелым сердцем плелись за своим проводником. Фродо снова начал ощущать гнет Кольца, о котором почти забыл в Итилиене. Он шел понурившись, глядя себе под ноги. Почувствовав, что подъем становится круче, он устало взглянул вверх. И тогда, как предсказывал Горлум, он увидел Крепость Рабов Кольца. В ужасе он припал к каменистому откосу.
В этом месте глубокая, наполненная тьмой долина далеко врезалась в горный массив. Здесь, на скалистом отроге Черных Гор, вздымались стены и башни Минас Моргула. Мрак вокруг него был еще плотнее, но сама крепость светилась. Не тем лунным сиянием, которое лилось когда-то сквозь мраморные стены Минас Итиля, теперь свет был тусклым, как от ущербной луны – мертвый свет, и он ничего не освещал. Бесчисленные окна в стенах и башнях казались погасшими глазами, глядящими вовнутрь, в пустоту, а самый верхний ярус башни поворачивался то в одну, то в другую сторону, словно голова чудовищного призрака, вглядывающегося во тьму. Некоторое время все трое стояли, сжавшись от страха, не в силах отвести глаз от мрачной крепости. Горлум опомнился первым и начал дергать своих спутников за плащи, увлекая вперед. Каждый шаг давался теперь с трудом, само время словно остановилось, и на то, чтобы оторвать ногу от земли и снова поставить ее на землю, уходила по крайней мере целая вечность.
От моста дорога, слабо мерцая, множеством извивов поднималась к воротам крепости – к черному провалу, зиявшему в северной стене. По обоим берегам ручья тянулись луга, заросшие предсмертником – бледными, слабо светящимися цветами, ужасными, как порождение кошмара. Они издавали сладковатый запах тления. По концам моста стояли искусно изваянные статуи, изображавшие людей и животных, все – уродливые и злобные. Ручей струился в полной тишине, над водой поднимались легкие струйки пара, но пар этот был смертельно холодным. Фродо почувствовал вдруг, что голова у него закружилась и сознание померкло. Чья-то чужая воля заставила его протянуть в сторону моста дрожащие руки. Спотыкаясь, низко наклонив голову, он пошел вперед. Сэм догнал его уже у самого моста.
– Не сюда! Нет, нет, не сюда! – прошипел Горлум, но тут же, испугавшись собственного голоса в этой мертвой тишине, зажал рот руками и припал к земле.
– Держитесь, Фродо, – прошептал Сэм на ухо другу. – Не надо туда идти! Так говорит Горлум, и на этот раз я с ним согласен.
Фродо провел рукой по лбу и с трудом оторвал взгляд от крепости на холме. Светящаяся башня притягивала его и приходилось бороться с желанием броситься к ней со всех ног. Наконец, он с усилием отвернулся, чувствуя, как сопротивляется Кольцо, стараясь повернуть его шею обратно, а перед глазами опускается непроницаемый мрак.
