— И чего он такой пугливый? Прямо недотрога! — сетовала она.
К вечеру и правда, как сказал командор, наш отряд был под самым лесом Познания. Остановились на ночлег, предварительно опять раздав всем по порции каши с кусками мяса. По вкусу похоже было на птицу, но я точно не знал. Лао принесла откуда-то Риву спелую ягоду кириза. Убей, не знаю, где она ее откопала! Вампир был доволен некоторое время, но малышка от своего не отступала, и уже через час опять обиженно надувала губки, сидя у меня на плече.
О том, что она сказала утром, я старался не думать. Лод, слава Хозяйке Судьбе, тоже не заикался на эту тему.
После плотного ужина и вечернего «навещения» Рожена с Факелом мы примостились под деревом на мягкой, шелковой травке. Наш командор старался для стоянок выбирать именно «живые» места: с травой, с деревьями… и уже второй раз возле речки. Понятия не имею, специально ли остановка состоялась около воды, или же это читая случайность, но лично для меня это была прекрасная возможность смыть с себя слой дорожной пыли… и отвлечься от всех проблем и забот.
Когда я вернулся весь такой чистый, Рив и маг уже тихо сопели в обе дырочки. Причем там, где я заблаговременно расстелил для себя!
— Мей! — тихо позвал меня тоненький голосок.
Вот демон! Она опять начнет про Рива?! Я не хочу больше слышать ничего в этом духе!
Но я все же подошел на зов.
— Чего тебе? — шепотом спросил я, нагнувшись над покрывалом.
— Полежи со мной, — попросила Лао. — Мне так одиноко, — она кивнула назад, где сладко спал К’Антор.
Я присел на край пустого места для ночлега.
— Ложись, — попросила вытьянка.
Я лег. Но спать совершенно не хотелось: я боялся, что мелюзга снова начнет свою песенку про несчастного вампира. Но она меня удивила:
— А куда ты идешь? — спросила она после короткой паузы молчания.
— Я никуда, я здесь лежу, — не понял я.
— Нет, — возмущенно протянула маленькая бестия. — Я имела в виду, куда вы направляетесь?
— Да так… — не хотелось посвящать ее в свои дела, но недоверия мелочь у меня не вызывала и я ответил. — Ищем одного эльфа.
— Эльфа?! — удивилась Лао. — Зачем тебе эльф?
— Он мне кое-что должен, — неопределенно сказал я.
— Он причинил тебе боль? — совершенно серьезно спросила она.
Я опешил.
— Да, а откуда ты знаешь?
— Я чувствую.
— А что еще ты чувствуешь? — я старался не смотреть не нее, вперив взгляд в абсолютно черное небо.
— Многое, — загадочно произнесла Лао и, повернувшись, заглянула мне в лицо.
Я не выдержал и тоже обернулся на нее.
— Что именно?
— Например, то, что тебя ждет в этом месте.
Совершенно серьезное личико не вязалось с поведением вытьянки за весь проведенный день.
— И что меня ждет?
— Я не могу тебе этого сказать.
— Неписаные Законы Жизни? — догадался я.
— Да. Ты знаешь.
Снова тишина заняла свое место на троне, окружив себя лишь звуками, которые ей не подвластны: журчание ручья неподалеку и шелест ветерка в кроне одного-единственного дерева ринеиста.
— Ты ходишь кругами, вампир, — неожиданно, словно гром среди ясного неба, раздался голос Лао в абсолютной тиши. — Ты ничего не найдешь, запомни мои слова.
Я промолчал, боясь затронуть больную для меня тему. Но моего ответа она и не ждала.
— В твоих руках жизни многих… слишком многих. Не трать их понапрасну.
Снова молчание и снова твердый серьезный, я бы даже сказал строгий взгляд на меня.
— Обещаешь? — голос малявки дрогнул… или мне показалось?
— Обещаю, — тупо ответил я, не до конца понимая, о чем речь.
— Я знаю, вампир, ты меня не понимаешь. Но большего сказать я тебе не могу — и так многого наговорила. Но ты поймешь… обязательно поймешь… только вот когда? Не будет ли слишком поздно? Ты можешь как загубить, так и… оставить все как есть.
Чудненько! Это что же получается? Что я либо все испорчу, либо ничего не трогаю? То есть, хорошего ничего не получится в любом случае? Ну, спасибо, Лао, утешила.
Я ждал продолжения, но повернувшись к летунье увидел ее тихо спящей. Что ж, так будет лучше — пусть спит. Только вот мне теперь не спалось. «Зараза!» — выругался я, но боясь, что мог разбудить малышку, тут же заткнулся.
Зачем она вообще завела этот разговор? Что она хотела сказать? Что мне надо все бросить и возвращаться обратно? И что именно бросить? Черти бы ее побрали! Наговорила тут! Я перевернулся на другой бок, но сон и не думал идти на мой зов. Вот ведь маленькая бестия! Только сбила с толку, а пользы — никакой. Так и проворочавшись всю ночь, утром встал без проблем, но чувствовал себя совершенно разбитым.
* * *
— Давай, К’Антор. Здесь мы с тобой расходимся, но Большой Дом ждет тебя сегодня вечером, максимум завтра утром, — еще раз указал на сроки Т’Ибар.
— Да, командор. Я понял, — отчеканил кентавр. — Буду вовремя.
После этого командор снова извинился перед нами, пожелал счастливого пути, короче, все церемониальные публичные правила были соблюдены. После чего он позволил попрощаться нам и с другими воинами. Особой дружбы никто из нас ни с кем не разводил, потому прощание не заняло много времени. Благо, что К’Антор отправлялся с нами. А то тогда бы мы надо-о-олго задержались!
Я успел собрать все вещи и снарядить Факела. На своего ксаркорна взваливать груз не стал — он и так повезет двоих. Единственное, оставил при себе набор болтов для «Охотника» и повесил на стремя оружие Лода. Еще перекинул через плечо сумку с половиной запасов еды, а то опасно оставлять все вампиру — сам съест, не моргнув.
Зачем-то подождав, пока группа кентавров не скроется за кучей листвы ринеистов, мы двинулись в путь. К’Антор повел нас прямо в коричневую гущу. Прокладывая себе дорогу исключительно бережным раздвиганием веток деревьев и кустов, мы медленно приближались к самому прекрасному в этом мире… и самому опасному — лесу Познания. Почему так назвали это место, я понятия не имел, но надеялся скоро узнать.
Вокруг было тихо, но лес не молчал… Нет, не было слышно ни трели птиц, ни шелеста крон, ни журчания ручья.
Но было что-то такое, что не поддавалось описанию. Лес будто замер в ожидании, тяжело дыша. И наши, вроде бы не слышные, шаги раздавались словно удары молота.
Продвигались мы осторожно, не торопясь. К’Антор шел первым, за ним следовал я с Лодом за спиной, а замыкал шествие вампир. Все молчали, боясь потревожить замерший дух леса. Лишь хруст веток, ломающихся под копытами кентавра, раздавался и тут же разлетался, теряясь среди зарослей. И ни одна живая душа не показала носа у нас на глазах, хотя я всем своим существом ощущал кишащую вокруг жизнь. Невидимые взгляды буравили меня, жгли, и сколько бы я ни оглядывался в поисках источника пристального внимания, ни одно существо не выдало своего присутствия ни движением, ни звуком.
