— Это ее правда. Моя немного отличается, но сути не меняет. — Джон посмотрел на нее только, когда Джейн снова оказалась под защитой лунного камня. — Фергюсон… — громко позвал он. Дворецкий появился так быстро, словно никуда и не уходил. Лицо его было непроницаемым. Неужели и к таким хозяевам можно привыкнуть? — невольно пронеслось в голове Джейн.
— Фергюсон, будь добр, проводи мисс Браун в приготовленную для нее спальню. — твердым голосом отдал приказ Джон.
— Я не хочу оставаться здесь, — начала было артачиться Джейн. Тяжелый взгляд Крейна упал на нее, словно лавина холодного снега.
— Мисс Браун, будет очень рада погостить в моем доме, Фергюсон. Пожалуйста, выполняй все ее прихоти без исключений.
— Как прикажете, мистер Крейн. — услужливо улыбнулся дворецкий.
Джейн пошла за ним, словно безвольная слабая марионетка. Она не чувствовала ног и не различала звуков, превратившись в апатичное нервное существо, единственной целью которого был спасательный сон и полная неподвижность.
Отрывок из дневника Луизы Браун
…. Три дня я не чувствую опасности. Значит ли, это, что легион демонических отродий отступил от ворот замка и оставил нас в покое? Или это временное затишье перед роковым сражением? Но с кем сражаться? Мы с Элизабет слишком легкая добыча. Но я могу сказать с полной уверенностью только одно — наше время умирать еще не стало. Кто-то или что-то дало нам призрачную надежду, что мы сможем, сумеем, выбраться из этой истории живыми.
Есть еще кое-что важное, что я умолчала. Возможно, мое душевное облегчение и спокойствие связано не с отступлением темных сил…. Вернулся Брайан. Я не ждала. Точнее, уже не ждала, и не надеялась увидеть его живым, думала, что и он погиб во время эпидемии, или сбежал за границу….(несколько строк отсутствуют, повреждены временем и влажностью, возможно слезами)
…. узнала его. Не похож на того, Брайана, которого знала. На нем был одет фрак и шляпа, словно он внезапно разбогател и решил изобразить из себя этакого денди. Задумчивый, печальный, скрывающий лицо за отворотами шляпы. Я перестала подстригать розовый куст и спустилась к тропинке, которая вела к яблоневому саду. Он стоял под самой большой кустистой и старой яблоней. Тень от тяжелых ветвей скрывала его лицо. Брайан вышел на свет, и я отшатнулась, растерявшись от столь резких перемен, практически до неузнаваемости изменивших его внешность. Прежде всегда смуглый от длительного пребывания на улице, веселый и улыбающийся до ушей, с искрящимися светло-карими глазами и кудрявой копной рыжеватых волос, он казался мне симпатичным, но простым парнем, привычным, ничем особо не выделяющимся. Но с ним что-то произошло. Его глаза…. Словно голубой лед, бледная кожа с синеватым оттенком. Неужели цвет глаз может меняться, и так разительно? Он неловко переминался с ноги на ногу, глядя на меня растерянно и виновато. Мне стыдно признаться, но я не испытала радости, той радости, которую должна испытать любящая женщина. Но я знаю, что еще несколько месяцев назад любила Брайана, я принадлежала ему душой и телом, и я согласилась стать его женой, на мы планировали накопить дене и потому тянули со свадьбой. И вот сейчас он, похоже, преуспел, да и я не бедна, но нам совершенно нечего сказать друг друга. Я смотрю на него, пораженная и сбитая с толку, и думаю, что я совсем не знаю этого ставшего вдруг таким уточенным, модным и красивым мужчину, и эта перемена пугает меня. Мы долго стояли, и пялились друг на друга. Да, я тоже не осталась той девчонкой, которую он знал. Мне пришлось многое повидать. Но у меня по-прежнему карие глаза и смуглая кожа. Загар словно въелся в меня, не смотря на долгое пребывание в холодных стенах замка.
— Ты изменилась. — вымученно улыбнулся мне Брайан, сверкнув белоснежными зубами. Я хотела сказать, что он тоже, сильно, до невозможности, нереально изменился, но тут произошло нечто из ряда вон выходящее. Брайан снял шляпу, и я увидела, что от его кудрявых длинных рыжих волос ничего не осталось. Передо мной стоял пепельный блондин, с аккуратно собранными на затылке волосами, перевязанными шелковой лентой.
— А что с тобой случилось? — придя в себя, спросила я. И краем глаза заметила, как из-за толстого ствола яблони, отодвигая кустистые ветви, отделилась тень.
— Сожалею, мисс, но ваш друг очень долго и тяжело болел. — произнес голос, пронзивший меня с ног до головы. Я посмотрела на говорившего и обомлела, ослепленная удивительной редкой красотой и необыкновенным мужественным притяжением. А он, широко улыбаясь, продолжил.
— Месяца в горячке и беспамятстве не прошли для него даром. Но даже в бреду, он все время повторял ваше имя, мисс Луиза Браун. Извините, я, кажется, только что нарушил все приличия. — он почтительно поклонился, снимая свой головной убор, и не отводя пронзительного зеленого взгляда с моего лица. — Я герцог Креймон, мисс. Так случилось, что во время охоты, мои собаки наткнулись в лесу на вашего жениха. Он был без сознания. Мне пришлось позаботиться он нем, позже мы стали большими друзьями. Ему так не терпелось повидать вас, и вернуться в замок, что я не смел его более задерживать, но решил сопроводить его. Надеюсь, что два усталых путника имеют право на капельку внимания и заботы в этом потрясающем доме?
— Но я не хозяйка, — почувствовав смущение, пролепетала я, глядя в прожигающие насквозь глаза. — Я работаю здесь.
— Но ты дружна с графиней. — вступил в диалог Брайан, который до этого был лишь сторонним наблюдателем, но он меня больше не интересовал. Я была очарована его другом. Эта одержимость появилась внезапно, с первого взгляда, и она не отпустит меня. Я знаю….
Я пыталась возражать, предупредила, что Элизабет серьезно больна, что ей нужны тишина и покой. И сейчас не подходящее время для приема гостей. Но Креймон обладает даром внушения, или, как минимум, тактикой обольщения и убеждения. Он умен, проницателен, и с каждым его словом, я все больше осознавала, что безумно хочу, чтобы он остался. Не много поупиравшись, для приличия, я проводила гостей в замок. Герцог вел себя, так, словно очутился в месте хорошо ему знакомом. Уверенно прошелся по холлу, без особого интереса разглядывая обстановку, и портреты на стенах, а гостиную нашел весьма мрачной, заметив, что в это время суток следовало бы открывать ставни. Я хотела ответить, что графиня в последнее время не выносит дневной свет, но внезапно появившаяся на лестнице Элизабет, все сказала сама. Она выглядела еще бледнее, чем обычно. Каждый ее шаг вниз был острожным и медленным. Словно даже эти простые движения давались ей с большим трудом. Она была одета не для приема гостей. Простое шелковое платье темно-серого цвета с глухим воротом и длинными рукавами. Если бы я не знала, кем на самом деле является Элизабет, то приняла бы ее за строгую гувернантку или старую деву. Разбавляли унылый облик только распущенные по плечам светлые волосы, да белое кружево, украшающее воротник и подол старомодного платья.
