«Если бы только это чудовище прекратило сверкать зубами!» — подумала она.
— Шарисса! — позвал Фонон откуда-то сзади нее. Это вывело ее из оцепенения. Дело было в том, что если она не сумеет что-то сделать, то погибнет не только сама, но и Фонон, который даже не мог защищаться.
— Гос-спож-жа, я…
То, что хотело сказать чудовище, Шарисса так и не узнала. Заклинание полностью сформировалось в ее мозгу. Блестящие алые ленты окутали ужасное существо, которое боролось с ними с яростью животного, загнанного в угол. Ленты начали стягиваться вокруг его рук и ног. Шарисса вздохнула с облегчением.
Желтая аура вокруг этого существа уничтожила ленты как раз тогда, когда битва казалась выигранной.
— Вы долж-ж-жны… — начало говорить существо; его раздвоенный язык показывался изо рта и снова исчезал в нем.
На глазах Шариссы создание еще раз дернулось — и упало вперед мертвое.
В затылке у него торчала стрела. Выстрел был настолько меток, что смерть оказалась мгновенной.
— Внутрь! — крикнул голос.
Ворвались двое Тезерени в доспехах. Один из них наклонился и осмотрел распростертую фигуру, в то время как другой держал меч наготове — если окажется, хотя это было маловероятным, что чудовище еще живо.
— Ну? — проревел тот же голос, который приказал этой паре войти в фургон. Лохиван заглянул в дверь, держа лук наготове.
— Он мертв, господин мой.
— Переверните его.
Воин, который склонился над трупом, извлек стрелу и выполнил приказание Лохивана. Все уставились на ужасное лицо.
— Это доспехи нашего клана, господин.
— Сам вижу. — Лохиван взглянул на Шариссу. — У тебя есть какие-нибудь раны?
— Нет. — Впервые за долгое время она была рада его видеть. — Я задержала его, но он и сам владел колдовскими приемами.
— Да, я знаю. Он колдовством убил одного из часовых снаружи. И к тому же бесшумно. Другой часовой ничего не заметил, пока первый не упал на землю. К тому времени и ему уже было не спастись.
— Господин! — Тезерени, который изучал мертвое чудовище, отступил назад, неспособный скрыть свое потрясение. — Это один из нас!
— Что? Невозможно! — Подав свой лук другому воину, Лохиван встал на колени и осмотрел свою жертву. Его рука прошлась по остаткам доспехов, а затем — по лицу. Он смотрел долго и внимательно, пытаясь осмыслить увиденное.
Шарисса также смотрела долго и пристально. У нее возникло непрошеное воспоминание о воине, которого они с Лохиваном встретили в коридоре — как раз перед тем, как Баракас публично унизил ее.
— Лохиван, — начала она. — Ты припоминаешь человека, которого мы встретили в коридоре? Того, что от боли сгибался вдвое?
Тот поднял глаза.
— Я помню его.
Волшебница знала, что Лохиван, в отличие от своего отца, мог бы назвать по имени каждого Тезерени — как рожденного в самом клане, так и чужака, принятого в клан в то или иное время. Это было для него даже предметом гордости.
— Это означало бы… — Лохиван повернулся к одному из своих людей. — Попробуйте найти Айвора! Его взяли в эту экспедицию, так как он был одним из участников первой.
Шарисса, услышав это, нахмурилась. Было ли это простым совпадением?
— А Айвор с вами в родстве?
— Да. Послушный; никаких примечательных черт. Он был одним из самых первых, кто совершил путешествие из Нимта сюда.
Когда один воин вышел, чтобы выполнить приказ Лохивана, появились другие. Один из них поприветствовал Лохивана, который встал.
— Ну?
— Найдено трое мертвых. Мы обнаружили еще одного человека с разорванным животом неподалеку отсюда.
— Ничего больше?
— Ничего.
— Избавьтесь от этого… этого… избавьтесь от него, не привлекая внимания. Понятно?
— Да, господин мой.
В то время как другие начали вытаскивать тело наружу, Лохиван в первый раз обратил внимание на Фонона. Не глядя на Шариссу, он подошел к эльфу и опустился на колени рядом с ним.
— Что за штука это была, эльф? Твои товарищи сейчас там, снаружи? — Он схватил одной рукой Фонона за челюсть. — Я был слишком снисходителен с тобой?
Облегчение, которое испытала Шарисса при виде Лохивана, улетучилось. Он не имел никакого права так обращаться с Фононом.
— Что он мог бы знать? Какую роль он мог бы играть, Лохиван? Взгляни на него. Вы его превратили почти в скелет!
— Это… это… нормально, госп-пожа моя. — После возвращения Тезерени Фонон начал преувеличивать серьезность своего состояния. Шарисса пыталась не обращать на это внимания, понимая, что Фонон хотел заставить их поверить, что он слабее, чем на самом деле.
— Я не знаю… ничего, друг. В этом я клянусь т-тебе. Вы что, думаете, что я п-призвал бы с-сюда такое… такое чудовище — при том, что не могу защитить даже себя? Я п-предпочел бы, чтобы вы перерез… перерезали мне горло, чем… чем позволить, чтобы м-меня разорвало это гнусное чудище.
— Ты утверждаешь, что эльфы не делали этого?
— Ваш человек был болен еще раньше, Лохиван, — снова напомнила ему Шарисса. Не было доказано, что это действительно был Айвор, но она подозревала, что такое доказательство появится. — Причина могла быть какой-то другой.
Лохиван вздохнул. Поднявшись на ноги, он снял шлем и почесал шею, где были видны пятна сухой кожи. Это сделалось настолько для него привычным, что он даже больше и не жаловался, что кожа чешется.
— Возможно, ты права. Искатели отсутствовали, и это бросалось в глаза.
Шарисса не понимала.
— Я подумала, что гнездовье, к которому мы направляемся, было покинуто, а искатели — мертвы.
— Есть несколько, которых надо уничтожить. Просто случайно уцелевшие.
Изменившееся выражение на лице эльфа заставило волшебницу бросить на него взгляд и снова отвести его в сторону. При упоминании о пещерах он задумался — как будто он понял что-то, чего не могла понять она. Когда Лохиван уйдет, она, возможно, сможет…
— Я боюсь, что должен прервать твою беседу с пленником, — заявил Лохиван. — У тебя, мне думается, будет другая возможность, чтобы поговорить с ним. А теперь я предпочел бы, чтобы ты находилась там, где я смогу лучше охранять тебя.
— Меня? Это был один из ваших людей, который страдал…
— И он направился к тебе. Возможно, тот, кто ответственен за это, счел, что ты представляешь для него риск. Я хочу, чтобы с тобой, Шарисса, ничего не случилось. — Тон Лохивана сделался мягче.
Ей хотелось поспорить, но результат был бы тем же самым. Фонон, стоявший позади Тезерени, жестом показал ей, что она должна согласиться. Слишком активный протест может привести к тому, что они могут передумать и больше не разрешить ей снова повидаться с эльфом.
— Очень хорошо. — Было сомнительно, чтобы ответ пришел так скоро.
