— Приказывай, госпожа! Я твой раб!
Ки-Энду приблизил острие меча к лицу Бхарга и хрипло произнес:
— Молчи и не двигайся, или я убью тебя.
Бхарг замер, широко раскрыв глаза; только губы его продолжали шевелиться.
Гил не мог отвести взгляда от всадницы.
— Как она прекрасно, — шепнул он.
Как ни тихо это было сказано, Мирегал услышала.
— Посмотри получше, — прошептала она ему на ухо, — у нее же ледяные глаза. Неужели тебе такие нравятся?
Но Гил не слушал ее.
— Как она попала сюда, эта женщина-дэв, что она делает среди гуллов?
Мирегал ущипнула его за руку.
— Очнись! Разве это дэв? В ее лице нет ни капли добра, только холод и презрение ко всему живому. А этих гуллов она гонит в Ахел или в Эн-Гел-а-Син — на погибель нашим близким!
Всадница проехала мимо, не заметив путников. Она смотрела лишь на шагающих впереди мертвецов, а те все шли и шли по дороге на юг, безмолвные и безвольные, покорные ее взгляду.
Наконец и гуллы, и всадница скрылись вдали. Бхарг начал понемногу приходить в себя. Он встал на ноги и смущенно попросил прощения.
— Я ничего не мог с собой сделать. Если бы она приказала мне убить вас, я бы не посмел ослушаться… Это даже не страх. Мне кажется, я перестал быть собой.
— Кто эта прекрасная женщина, Бхарг? — спросил Ки-Энду.
— Ты знаешь ее?
— Как я могу не знать государыню Ашт! — воскликнул
Бхарг. — Ашт — великая владычица леса, она единственная из всех тунов, переродившись, сохранила свой прежний облик.
— Видно, такая оболочка одинаково пригодна как для добра, так и для зла, — с улыбкой заметил Ки-Энду. — Остерегайся красивых женщин, Гил!
После долгих споров Ки-Энду убедил своих спутников пойти по гулльской дороге. Было очевидно, что она ведет прямо к Хумбе; кроме того, Ашт, по-видимому, перегнала на юг всех или почти всех имевшихся около Хумбы гуллов. Это позволяло надеяться, что путникам не грозит еще одна встреча с ними; нидхаги же наверняка не пользовались этой дорогой.
— К тому же, — сказал Ки-Энду, — у нас есть Бхарг, который чует гуллов на расстоянии… Как только тебе станет страшно, Бхарг, — сразу говори!
— Вот как, значит, и трусость может оказаться полезной? — улыбнулся Бхарг.
Они двинулись на север по гулльской дороге. Как и предсказывал Ки-Энду, этот путь оказался самым безопасным: за весь день они не встретили ни гуллов, ни нидхагов. Гил, Мирегал и Ки-Энду то и дело спрашивали Бхарга, не страшно ли ему, и он неизменно отвечал, что ни капельки. К вечеру эти вопросы превратились в своеобразный ритуал, очень веселивший путников. К тому же Мирегал заметила, что Гил и Ки-Энду постоянно почесываются, совсем как несчастные обитатели хутора Горячий Ключ, заеденные клопами, — это тоже служило предметом ее шуточек.
После ужасов и опасностей вчерашнего дня путешествие по гулльской дороге показалось Гилу развлекательной прогулкой; он шагал в каком-то полусне, и когда они после захода солнца остановились на ночлег, он почти не чувствовал усталости, хотя за день прошли добрых тридцать пять миль.
На этот раз они не стали разводить костер — не было дров; спать пришлось прямо на дороге. Короткая июньская ночь пролетела на удивление быстро, и на рассвете путники двинулись дальше на север.
Они шли около двух часов, когда Бхарг, доселе неустрашимый, сказал, что ему не по себе. Путники остановились. Стояла полная тишина, лишь ветви шуршали, извиваясь.
— Ну как, Бхарг, — спросил Ки-Энду, — что ты чувствуешь?
— Впереди какая-то опасность. Наверное, гуллы.
— Они приближаются?
— По-моему, нет. Во всяком случае, страшнее мне не становится.
— Хорошо, стойте здесь, я пойду посмотрю, — сказал Ки-Энду и быстро зашагал вперед. Поднявшись на пригорок, он махнул рукой своим спутникам, приглашая их следовать за ним.
— Наверное, ты ошибся, Бхарг, — сказал он, когда они приблизились. Дорога пуста. Правда, она кончается тупиком…
Действительно, им оставалось идти по дороге не более полумили; дальше она бесследно исчезала, упершись в деревья.
— Вот так штука, — удивился Гил. — Мы-то надеялись, что она ведет к Хумбе, а она, оказывается, не ведет вообще никуда. Зачем только ее сделали? И откуда взялись на ней гуллы и Ашт?
Дойдя до конца дороги, они увидели на земле большой металлический диск. Бхарг указал на него дрожащей рукой.
— Это там, — пролепетал он, — под этой штукой!..
— А-а, это, наверное, вход в подземелье, — сказал Ки-Энду,
— оттуда и вышли те гуллы, которых мы видели.
— Там их еще много, господин Ки-Энду! — сказал Бхарг.
— Я туда ни за что не полезу!
— А нам туда и не надо. Пойдем через лес. Мы почти у цели. Они снова углубились в чащу, мечами расчищая себе дорогу. Прошло совсем немного времени, и вдруг лес кончился. Путники очутились на краю огромного ровного поля, выложенного шестиугольными каменными плитами. Слева возвышалась ступенчатая пирамида — магдел. У ее подножия теснилось множество низких, длинных сараев. В центре поля — в миле от путников и полумиле от магдела они увидели цель своего путешествия — Хумбу.
Блестящий черный шар лежал на прямоугольной подставке, выдолбленной наподобие чаши, так что нижняя часть шара погружалась в нее.
Гил ожидал увидеть нечто более внушительное — в действительности Хумба была высотой всего в три человеческих роста. Вокруг нее стояло семь металлических столбов с перекладинами. Нигде не было видно ни души. Стояла полная тишина.
— Вот мы и пришли, — немного растерянно произнес Гил.
— Неужели все так просто? Я думал, Хумба гораздо больше, и вокруг нее стоит целая армия нидхагов, тунов и гуллов. Ну ладно, раз так, пойдем убьем ее поскорее, да и домой!
— Не говори глупостей, — оборвал его Ки-Энду. — Просто! Видишь эти кресты? Бхарг, скажи, как они называются.
— Деревья ужаса, господин Ки-Энду. Это стражи Хумбы. Они не подпускают к ней чужих.
— Интересно, как они отличают чужих?
— Говорят, есть специальные опознавательные знаки…
— Вот бы достать такой знак! — сказал Гил.
— Мы с тобой глупцы! — сказал Ки-Энду. — Надо было обыскать убитого Хасмода. Ну да ладно! Пойдем посмотрим, что это за деревья. Может, удастся срубить их или как-нибудь обезвредить.
— Подождите. Давайте на всякий случай замаскируемся, — предложил Бхарг. Отдайте мне свои мечи.
Но Гил и Ки-Энду предпочли оставить оружие у себя: они повесили мечи себе на шею, спрятав их под одеждой. Бхарг для большей достоверности связал им руки за спиной — впрочем, узлы он сделал настолько слабыми, что веревку можно было в любой момент сбросить. Мирегал взвалила себе на спину изрядно полегчавший мешок, и все четверо зашагали прямо к Хумбе. Через четверть часа они беспрепятственно подошли почти к самым столбам. В пятидесяти шагах от ближайшего металлического креста на земле была проведена красная черта; она тянулась в обе стороны, загибаясь к северу. Нетрудно было догадаться, что это круг, центром которого является Хумба.
