Павел Дробницкий - Пламя надежды

— Грей, — не в силах оторвать от него свой взгляд прошептала Алиса, — ты светишься!

Маг, подняв голову к вершине купола, открыл глаза, ставшие черными словно смола и с них скатилась такая же черная слеза. Приложив большое усилие, Грей произнес:

— Нет… Я горю…

И только тогда Алиса заметила, что по всему телу Грея то тут, то там образовывались сначала небольшие, но быстро разрастающиеся пузыри ожогов. Он защищал людей внутри не только куполом, но и самим собой. Не успела Алиса что-либо сказать Грею, чтобы он образумился, как его лицо перекосила гримаса гнева и, издав нечеловеческий рык, он заставил купол завращаться.

Сначала медленно, затем все быстрее и быстрее, золотая полусфера вращалась вокруг своей оси, заставляя пламя снаружи наматываться на себя. И когда вращение достигло своего пика стенки резко разлетелись в стороны унося пламя с собой.

Выжившим предстала ужасающая картина. Некогда заставленная палатками площадь, теперь оказалась абсолютно пустынной, лишь только неработающий и обугленный фонтан стоял на своем прежнем месте. Вся площадь была покрыта пеплом вперемешку с прахом, среди которого стоял тяжело дышащий, но не сраженный красноволосый Феникс. Одежда на парне местами подтлела, а глаза его злобно уставились на уцелевших.

— Этого не может быть!

Грей не мог ему ответить, едва стоя на ногах только благодаря обступившим его, чувствуя себя в адовом пекле.

— Ты не уйдешь отсюда живым! Я убью тебя, ради моей королевы, во что бы то ни стало! — Феникс взмахнул рукой, но вместо огненного шара образовалась лишь искорка, тогда он выругался и подхватив свой меч с земли, начал разбег, перехватив его за лезвие посередине, как копье.

Грею оставалось лишь наблюдать как медленно капает кровь Феникса из пореза на руке от меча, как он швыряет свое оружие прямиком в сердце противнику, и как спина одного из спасенных заслонила Грея от смерти, пожертвовав своей жизнью.

Это был Рик Харрис, оказавшийся среди спасенных и, наконец, нашедший то, что искал. Он повернулся и хотел было что-то сказать, но силы покинули его, и он лишь сумел улыбнуться, глядя на оставшегося в живых Грея. А затем он рухнул на землю, унеся с собой свой секрет.

В этот момент силы окончательно покинули Грея, он больше не мог сдерживать боль, покрывшую все его тело. Тихо простонав, он повалился на землю вслед за Риком, не надеясь уже когда-либо подняться.

— Грей, держись, не теряй сознание — с двух сторон к нему бросились Коул и Алиса, слегка приподняв его, вызвав тем самым новый стон боли, от которой Грей провалился в небытие.

— Нет! Нет-нет-нет-нет… — запричитала Алиса, — после всех чудес, что ты сотворил, ты не можешь просто так нас оставить!

Но Грей больше не открывал глаз, как бы Алиса с Коулом его не упрашивали. Люди, собравшиеся вокруг опустили глаза и молча наблюдали трагедию.

— Спой ему колыбельную, — сказала маленькая девочка Алисе, и поставив рядом с Греем музыкальную шкатулку, открыла ее, — так делала моя мама, когда не проснулся папа, а потом братик.

Алиса не пела уже несколько лет, со дня смерти своего любимого, когда случился пожар, вызванный Фениксом с его магоподражателями, на одном из ее выступлений. В тот день смогла выжить только она одна, благодаря своей силе, спасшей ее против воли. Но сейчас слова колыбельной сами пробились из нее:

Пока Алиса пела, пошел легкий дождь, остужая раскаленную магическим огнем землю и скрывая слезы тех, кто оплакивал Грея.

Он открыл глаза, и увидел лишь каменный потолок, показавшийся ему до невозможности знакомым.

— Алиса, смотри, он очнулся, — услышал Грей радостный шепот Коула.

Что-то шевельнулось под головой Грея, и он увидел улыбающиеся глаза Алисы, чье лицо неизменно скрывала маска. Оказалось, что голова Грея лежит у нее на коленях, а девушка охраняла его сон, время от времени проводя рукой по волосам.

— Что произошло? — не наблюдая на себе ожогов и шрамов от них, спросил он.

— Это было невероятно! — начал шептать Коул, так как у Алисы на глаза навернулись слезы, и она не могла ничего сказать, — Ты умер, точнее все уже так посчитали, и Алиса стала петь тебе песню. Я никогда не думал, что кто-то может так красиво петь. Неожиданно пошел легкий дождь и твои раны стали заживать сами по себе!

— Эй вы, тихо там! — донеслось до них.

— Но у нас проблемы, — шепотом продолжил за него Грей.

— Да, — погрустнев, совсем тихо ответил Коул, — как только прекратился Алисин дождик, на площади появились люди Вортисмана и обстреляли всех дротиками. Оружие блокирующее магические способности оказалось не мифом. Нас с Алисой сильно скрутило от сыворотки, на простых людей это никак не подействовало. Но и многих из них забрали с нами, потому что они попытались вступиться за тебя.

— Так где мы?

— В черной башне, — смотря в сторону прошептала Алиса.

Глаза Грея округлились, и он чуть было не вскочил, но силы к нему еще только начали возвращаться и сделать это ему не удалось.

— Сегодня в черную башню прибывает Вортисман и на площади правосудия будет проведена прилюдная казнь, — продолжил еле слышно говорить Коул, облокотившись на стену камеры, — в этом году будет что-то поистине масштабное. Все камеры забиты под завязку, даже нас троих определили в одиночную. И шансов сбежать нет. Охрану утроили, даже за охранниками следят еще одни охранники, а еще всем по расписанию вкалывают противомагическую сыворотку.

В доказательство этому Коул провел пальцем линию в воздухе напротив замка железной двери, но заветных щелчков не раздалось.

— А как же Форт и его план?

— Никакого нападения не будет, Грей, — продолжая проводить рукой по его волосам ответила Алиса, тем самым стараясь успокоить то ли его, то ли себя, — мы слышали разговор двух охранников, они болтали о том, что были найдены пещеры и многих схватили. Кто-то из наших проговорился, раскрыв местоположение сопротивления, и за день до мятежа, что хотел устроить Форт, на наши пещеры совершили налет, после которого практически никто не сбежал. Большинство либо мертво, либо здесь. Это конец.

Грей попытался использовать свои силы, но у него также ничего не вышло. Даже максимально сосредоточившись он не смог создать ни искорки. Свой барьер он также не чувствовал.