— Рассказывайте, а я разберусь, — настоял Палдор.
Грохо Мом посмотрел назад, и его зелёное лицо стало землистого цвета.
— Поздно, он уже здесь, — сказал Грохо Мом, глядя на приближающегося человека.
Монсдорф без слов подошёл к Грохо Мому, приподнял его за тощие грудки и, встряхнув, спросил: — Где моя книга?
— Что вы себе позволяете? — вышел вперёд Палдор, а кучер, Арвин Флипп, не надеясь на дипломатию, крепче сжал в руках палку, на которую он опирался в пути. Грохо Мом молчал и косился на Монсдорфа, который сдёрнул его котомку и рылся в ней внутри. Найдя похищенное, он оскалился и забросил котомку себе за спину.
— Ты что, глухой, — обозлился Палдор и схватил Монсдорфа за плечо. Тот обернулся, и из его протянутой ладони высыпался сноп искр, впившихся в виски Палдора.
— Папа! — воскрикнула Онти, беспомощно оглядываясь на остальных. Палдор рухнул у ног Монсдорфа, а Арвина Флиппа, взмахнувшего палкой, Монсдорф отправил в обморок коротким и жёстким ударом в живот.
— Всем спать, — ровным голосом произнёс Монсдорф, поднимая руку, на которой красовалось кольцо, блеснувшее на солнце ослепительным красным светом. Как снопы в поле, все повалились на землю, там, где и стояли. Зелёные человечки лежали компактной группой у ног лошади, на которой находилась Онти, склонившаяся ей на шею. Лошадь тревожно теребила ушами и косила на Монсдорфа испуганные глаза.
— Спокойно, — сказал Монсдорф, успокаивая её. Лошадь не поверила, но Монсдорф уже взял за уздечку и похлопал её по шее. Он взобрался на неё, положил поперёк седла Онти и поехал назад, совсем не обращая внимания на поверженных на землю. Лошадь под Полинией дёрнулась, и та сползла с неё прямо в придорожную траву.
* * *
Степь зеленела свежей травой, так как прецессия оси планеты, несмотря на свою незначительность и протяжённость во времени, делала подобие смены климата. Анапис находился возле чёрного цилиндра станции репликации, с интересом рассматривая странное сооружение.
— Спасибо, — сказал он двум воинам маео, восседавших на лошадях, — дальше я пойду один.
Но маео, задрав головы вверх, ничуть не спешили возвращаться назад, к своему вождю. В небе, прямо над станцией, перевёрнутой горой высился Таинственный остров, бросающий длинную тень в степи. Чуть в стороне от него, подняв все паруса, белой птицей мчался по небу парусник.
«Зверобой», — подумал Анапис, и он был прав — парусник, управляемый капитаном Краббсом, был «Зверобоем» и мчался в сторону летающего острова. Маэо глазели на два чуда, которые им сподобилось наблюдать, а Анапис мучительно думал, как добраться до своих врагов.
— Ты хочешь его убить? — спросил голос. Анапис удивлённо оглянулся, пытаясь увидеть говорившего. Но вокруг никого не было, кроме двух маео, продолжающих наблюдать за воздушными манёврами и чёрной стены станции. Анапис пощупал её, но холодная поверхность отражала только его бледное лицо.
— Не ищи меня, это тебе ни к чему, — сообщил голос. — Что ты знаешь о своих родителях?
— Они умерли, когда я был маленький, — ответил Анапис, — меня воспитал хабиба Бата.
— Не перестаю удивляться человеческой глупости, — хмыкнул голос, — твоих родителей убрал хабиба Бата, а всё, нажитое ими, забрал себе.
— Откуда вы все знаете? — спросил Анапис пустоту, но она молчала. Впрочем, недолго.
— Иногда всё знать так утомительно, — сообщил голос, — так и хочется что-то изменить. Тебя подбросить?
— Куда? — удивился Анапис.
— Туда, наверх, — сказал голос. Анапис только успел подумать о том, что жаждет подняться, как тут же, замирая от неожиданности и высоты, вознёсся вверх, на Таинственный остров.
* * *
— Убили! — прожужжал Вава, влетая в открытое окно.
— Заполошный, — возмутилась Маргина, — не ори, и говори тише.
— Они убили Русика, — сообщи Жужу, влетая следом за Вава.
— Так, ждите меня на улице и никому ни слова, — сказала Маргина, быстро выходя во двор. Там возле кормушек работали, а, вернее, флиртовали Гешек и Этиора.
— Гешек, пойдёшь со мной, — бросила она парочке и спросила у Жужу: — Где он?
— Там, — Жужу устремился к дальнему краю острова. Маргина и Гешек быстро пошли за ним.
— Рассказывайте по пути, что произошло, — сказала Маргина, и трутни наперебой начали рассказывать.
— Там плывёт корабль!
— Не плывёт, а летит!
— Какая разница, он движется.
— Да, а мы с Русиком…
— Первым увидел я…
— Ну и что…
— Хватит, — крикнула Маргина, — рассказывай ты, — показала она на Жужу.
— Но, я первый увидел, — обиделся Вава, но Маргина наложила на него слово, и тот заткнулся, беспомощно жестикулирую всеми лапками.
— Вава обнаружил летающий корабль, — поддержал своего друга Жужу, — и мы подлетели ближе. Какой-то маео на палубе бросил в Русика камень. Русик свалился на корабль. Вот.
— Почему же вы говорите «убили»? — возмутилась Маргина.
— Мы не знаем, — сказал Жужу, глядя на своего беспомощного друга.
— Пойдём, посмотрим на этот корабль, — сказала Маргина, — правда, я подозреваю, что он мне знаком.
— Мне тоже, — сказал Гешек, думая о том, идти ли ему дальше или хватать Этиору и скрыться в ближайшем лесу.
Они не дошли ещё до края острова, как увидели прямо возле леса лежащий немного набок корабль, с опущенными парусами. От него в их направлении двигался хабиба Бата, рядом с которым шагал капитан Краббас и мама Искандер. Немного сзади, уронив голову, плёлся волшебник Тартиф. На руках у хабиба Бата лежал Русик, а его одно крыло волочилось по траве.
Маргина бросилась вперёд, опередив Гешека.
— Положи, — сказала она хабиба Бата, и тот осторожно положил Русика на траву, подкладывая под голову свою безрукавку.
— Как это произошло? — спросила Маргина, потирая руки и собирая силы.
— Один дурак бросил камень, — извиняясь, сказал хабиба Бата. Маргина бросила на него недовольный взгляд и положила руки на грудь Русика.
— Я помогу, — выглянул из-за спины хабиба Бата волшебник Тартиф, и Маргина согласно кивнула головой. Они склонились над Русиком, а все остальные застыли в ожидании. Лежащий на спине Русик судорожно вздохнул и открыл глаза.
— Мама?! — удивился он, глядя на Маргину. Хабиба Бата тоже удивило обращение Русика к ней. Об этом ему никто не удосужился доложить.
— Он что, ваш сын? — поинтересовался хабиба Бата у Маргины.
— Да, — сказала Маргина, и спросила: — Гешек, ты можешь его понести?
— Я сам, — сказал хабиба Бата, бросая взгляд на Гешека. Тот тоже посмотрел на него, но так и не понял, что этот взгляд означает.
