Малас изогнул правую бровь, вернее изогнул бы, потому как бровей у него уже давно не было. Так что получалось, что он лишь состроил недовольную гримасу.
- Вот ответили вы бы мне честно, - объяснял я. - И мир бы сразу стал чуточку честнее.
- Что ж, - собеседник насмешливо пожал плечами, водя пальцем по орнаменту посоха. - Придется ему еще немного побыть лживым и бесчестным.
- А все по вашей вине, - поддержал я игру.
- Каюсь, - в тон мне вздохнул понурившийся старик. Я уже был готов рассмеются, но вдруг из атмосферы пропала эта странная, нездоровая веселость. Старик стал серьезен. - Ты все еще намерен идти до конца?
Промолчав, я повернулся к сцене битвы. Но, увы, вместо двухголового льва я увидел какой-то призрачный холм, а вместо огненной лошади гордого воробья. Хотя, надо признать, этот воробей был больше похож на скворца... или ласточку. Впрочем - не важно. Так или иначе, я ни разу не смог досмотреть схватку до конца. Порой достаточно было только моргнуть, чтобы все истаяло и превратилось в нечто другое.
- Пожалуй, - вздернул я подбородок. Мне казалось, что это должно было выглядеть храбро. - Сверни я сейчас и какие легенды тогда сложат о Тиме Ройсе? Мне не очень хочется, чтобы барды и тенесы рифмовали мое имя и прозвище с не самыми благородными животными.
Малас замолчал. Я уже было решил, что он впал в то свое состояние, когда слово из него не вытянул бы и темный бог, пришедший ночью с не самыми честными намерениями, но, как выяснилось, я был не прав.
- Я расскажу тебе историю, - произнес наставник гладиаторов. - Однажды, в одной процветающей стране жил король. Он был могуч и уважаем. Народ его любил и почитал его род. Все было хорошо. Казалось сами боги благословили этот край. Шли годы. Маги строили свои башни, объединяя их в волшебные города, столь величественные и невозможные, что ты даже не сможешь их вообразить. Пожалуй, лишь только их отражение можно увидеть, если внимательно вглядеться в изменчивое облачное полотно. Порой они появляются там - тени забытого и проклятого прошлого. Все было хорошо... Но однажды король решил поехать в дальнее посольство. Там, в дальних странах, он увидел нищету, голод, войны, насилие, моря крови, пустые поля, леса без дичи, гнилые дома и жалкие землянки. Король предлагал повелителям тех земель свою помощь, любые деньги, любое золото, все что угодно, чтобы помочь людям. И те соглашались. Они принимали его дары, благодарили, кланяясь в пол и обещали помочь своим подданным. Прошли годы, уже седой король вновь поехал в посольство, но увидел лишь то, что видел и раньше. Повелители же растратили дары на себя и свой двор.
Я всегда любил истории, поэтому слушал внимательно, боясь упустить хоть одно слово, да что там - я боялся даже вздохнуть, дабы не заглушить даже малейший отзвук неизвестной мне легенды.
- Король страшно разгневался, - продолжал малас. - Он вернулся в свои земли и собрал могучее войско. Он призвал магов, поставил под копье каждого, кто был не слишком молод или не очень стар. Минуло лишь две земли и вот уже бескрайние просторы тех земель обагрились кровью. Говорят - это была первая война людей. Раньше королевства воевали с эльфами, гномами, орками, троллями, некромантами, вивернами, драконами и прочими тварями, но впервые человек поднял меч на человека. Говорят, тогда был зажжен огонь, превратившийся потом в пожар. Король, через кровь, боль и океаны слез объединил земли. Он назвал страну Империей и с гордостью пошел с Седым Жнецом, когда настал его час вставать в очередь перерождения.
Словами не передать степень моего напряжения. А старик, казалось, даже не рассказывал, а вспоминал что-то. У него было точно такое же выражение лица, какое я видел у бывалых наемников, травящих военные байки у вечернего костра. Маласу не хватало только простецкой чарки, заполненной пахучей, крепленой брагой.
- Шли годы, страна процветала. Но кровь первого Императора давала о себе знать. В Императорах, порой, просыпалась жажда - жажда большего, лучшего. Не всегда для народа, порой и для себя, но все же... Горели войны. Уже не важно было с кем биться, главное - больше земель, больше богатств, больше знаний. Но в какой-то момент короли, вернее - Императоры, поняли что их армия это лишь закованные в броню люди. А люди это не самое лучшее оружие. Скорее - самое плохое, которое можно найти под звездами. Люди быстро тупятся, легко ломаются и слишком быстро устают. Тогда Император обратился к своему старому другу. Друг был волшебником из рода тех, кто знали секрет как из белого сделать черное. Король попросил дать ему власть, дать ему силу поставить свои знамена по всему миру. Он убеждал друга что это во благо, что он построит великую Империю, где никто и никогда не будет ни в чем нуждаться. Что это будет Империя равенства, всеобщего богатства, магии и знаний. Но волшебник взглянул в глаза своего товарища и увидел в них лишь неутолимую жажду. Нет, оружие нельзя давать в руки безумцу. Да чего там, это оружие нельзя было давать ни в чьи руки. И тогда волшебник отказал. Он ушел, полагаю, что друг поймет его. Но Король не стерпел отказа. Он решил силой забрать вожделенное оружие. Войной он пошел на тех, кого называл второй семьей. И пролилась кровь. Треснули небеса и страшные проклятья опустились на процветающие земли. Волшебники погибли. Возможно - почти все. А некогда процветающая Империя превратилась в край, в который даже ветер не заглядывает. В огромную пустошь, настолько же мертвую и гнилую, как и сердце того короля.
Я задумался, смотря на то как среди облаков иногда появляются фигуры детей, парящих в этих невозможных летательных аппаратах. Сам я такой большие никогда не надену - мне и на земле хорошо.
- Если бы волшебник дал королю оружие, - задумчиво протянул я. - Король бы разрушил весь мир?
Малас кивнул.
- Нельзя мечом принести то, что должно прорости из сердца. Император хотел слишком много, а в итоге чуть не погубил весь материк. Короли той земли забыли, что пусть кровь и лучшее удобрение для земли, но из такой почвы прорастают столь же кровавые и злые ростки. Смерть приносит за собой смерть.
- Хорошая легенда, - кивнул я. - Сойдет для детских ушей.
- Считаешь она лишь для юношей?
- Может да, - пожал я плечами. - А может и нет. Ребенок не станет разбираться, он услышит, что Король предал и погубил друга и будет считать, что тот поступил плохо.
- Ты думаешь что он поступил хорошо?
- Во-всяком случае у него был сильный мотив. Он ведь желал "мира во всем мире", пусть это и было лишь тенью его истинных желаний, но все же.
Мы снова помолчали.
- Скажи мне, ты был когда-нибудь на войне?
- Был, - кивнул я.
