— Все верно! — согласился, кивая, профессор. — Это вы все уже знаете не хуже меня. Я был вынужден вернуться на базу, с которой был прислан, но смог выпросить хотя бы со стороны контролировать происходящее на Земле и вернулся. — Михаил Васильевич с тоской посмотрел в сторону: — Айровата к тому времени уже была мертва. Где моя дочь, я понятия не имел. А, узнав, что сотворил Атлас с моей женщиной, я решил его уничтожить. — Профессор повернулся в сторону ребят. Щеки его пылали, а в глазах стоял непроглядная ночь. Сашка, который сидел ближе к Михаил Васильевичу, отшатнулся от увиденного и мгновенно покрылся испариной. — Я напугал вас? Извините! — буркнул профессор и перевел взгляд на стол. — Я долго ждал такого момента, стараясь при этом помогать роду Нагов исподтишка и частично атлантам.
— А им зачем? — Максим удивленно уставился на профессора.
— Молодой человек, — устало улыбнулся Михаил Васильевич и поднял на парня уже обычные лукавые глаза, — ну, не все же были такими, как Атлас. — Максим удовлетворенно кивнул. — Вот и я со временем все чаще стал заниматься поддержкой остатков двух цивилизаций и развивающейся третьей — человеческой, чем думать о мести. А потом я узнал главное: Айровата родила от Атласа ребенка!
— Я представляю, как вам было больно, — задумчиво протянул Сашка, вспоминая лицо Саламандры.
— Дело не в этом, — вздохнул Михаил Васильевич, — род Нагов и атланты не могли иметь совместного потомства. — Молодые люди вытаращили глаза на старика. — Я решил выяснить этот вопрос и обратился на базу. Оттуда незамедлительно был прислан ответ, — профессор встал и мелкими шажочками засеменил к своей кровати. Аккуратно из — под подушки он достал документ, который выглядел как хрупкая, истонченная бумага, и направился обратно к столу.
— Михаил Васильевич, — обратился к нему Максим, — а вы не боитесь, что от такого обращения ваша бумага просто развалиться? — он кивнул на ветхий листок.
Профессор усмехнулся и, молча, взял увесистый булыжник, валявшийся неподалеку, завернул его в листок и поднял вверх за уголки. Документ вместо того, чтобы рассыпаться в прах, стал вытягиваться в ту сторону, в которую его тащил Михаил Васильевич.
— Ничего себе! — присвистнули братья, не сговариваясь.
— Так что, переживать мне абсолютно не о чем, — снова усмехнулся профессор и уселся за стол. — Так вот, — продолжил он свой рассказ, — ответ звучал так: "За высшие достижения перед планетой Земля в развитии отношений между цивилизациями командор Арди награждается очередным званием старкомандор". На этом официальный текст заканчивается, — пояснил старик, переворачивая лист. — А с этой стороны мне подробно описали, в результате чего могло случиться такое. Я, с вашего позволения, зачитаю вам выводы наших ученых: "… только при действительно сильном взаимном чувстве у представителей высокоразвитых, совершенно противоположных цивилизаций может зародиться потомство. Если таковое будет иметь место, то данное потомство будет высшим звеном даже среди просвещенных и сможет продлить их род". С этого момента я забыл слово месть. Я занялся поисками своей дочери и высшего среди просвещенных — потомка Атласа и Айроваты, но ни одного из них я не мог обнаружить.
— И вы, чтобы не привлекать к себе внимание, стали преподавать в обычном университете? — Максим рассуждал вслух, не замечая ничего вокруг себя. — Студенты там все время меняются, им нужны ваши знания, а не ваши проблемы. И, главное, никто не заметит, что вы практически не меняетесь с течением времени.
— Да, — согласился Михаил Васильевич. — Теперь я только иногда могу позволить вернуться старкомандору Арди, — вздохнул старик, — и то — только во сне! — он замолчал на какое — то время.
Сашка первым не выдержал тишины: — А почему старкомандор? — выпалил он, за что удостоился грозного взгляда Максима и лукавого прищура от профессора.
— Звездный командир! — отрапортовал старик, вскинув руку к воображаемому козырьку. Братья широко заулыбались, глядя на Михаила Васильевича. Вдруг Сашка снова нахмурился и выпалил в лицо профессору: — А зачем вы использовали нас с Максом?
— А каким образом, вы думаете, просвещенные спасали цивилизации? — командор вскинул бровь. — Мы входили в доверие к представителям рода и подталкивали к правильным решениям, которые помогали ему выжить. — Он помолчал и добавил, наклонившись вплотную к братьям: — Скажу вам, молодые люди, по секрету, что, о грядущей катастрофе я знал давно, но сколько я не искал людей, способных на что — то из ряда вон выходящее, найти не мог уже несколько сотен лет. Вы же настолько поразили меня, что я сразу решил дать вам не только шанс, но и подсказки! — Он с победным видом откинулся на спинку стула. — Вы же практически сами находите выходы из положений. — В глазах профессора запрыгали бесенята. — Вы же уже решили, как укротить очищающий огонь?
— Откуда вы знаете? — у Сашки вытянулась физиономия, а Максим просто уставился на старика.
— И это все, что вы хотите мне сказать? — командор удивленно вскинул бровь. И тут Саша выпалил все, до чего они успели додуматься с братом за время отсутствия профессора. Внимательно выслушав всю цепочку причин и следствий, Михаил Васильевич с грустью покачал головой: — Я не могу вам сказать, где искать последний элемент, потому что не знаю.
— Как?! — вырвалось у обоих ребят.
— Вот так! — развел руками Михаил Васильевич.
Атлас сидел за столом в доме Айровати и горячо спорил с хозяином:
— Зачем отвлекать старика по пустякам?
— Это не пустяк! Это дело всей его жизни! — кричал в ответ Айровати. — Ты хотя бы меня мог предупредить?!
— А чтобы от этого изменилось?
— Ну, не один же твой народ пытается спасти человечество! В конце концов, наш род делает это и во благо собственного спасения!
— Скажи мне, — уже гораздо более спокойно спросил Атлас, — кому стало хуже от того, что я не только пересмотрел порядок реконструкций, но и взвалил большую часть работ на своих подданных? Они уже практически все сделали!
— Ты опять демонстрируешь всем превосходство своей цивилизации? — Айровати стал на глазах метаморфировать.
— Прекрати свои выходки! — отмахнулся Атлас. — И, вообще, дурак ты, хоть и верховный Наг! — Змеечеловек удивленно замер, возвращая себе человеческий облик. — Я хотел, чтобы мой народ понял: насколько это тяжело — созидать! А если еще и во имя чего — то, то тем более! — Атлант встал и направился к выходу. — Я думал, что ты меня все — таки простил! — обернулся он в дверях, пристально глядя в глаза верховному Нау.
