Дракон нырнул, лучники рванулись в разные стороны. Беовульф почувствовал, что рукоять топора ускользает из рук. Внизу пропасть. Руки срывались, но в этот момент дракон резко сбросил скорость, завис над мостом, Беовульф свалился на мост и покатился по деревянному покрытию. Он увидел, как хвост чудовища чертил стенку ущелья, вырывая из нее мелкие кусты. Дракон взмыл в небо, снова нацелился на мост. Воины на мосту были ошеломлены как обликом чудовища, так и неожиданным появлением на мосту их короля.
— Катапульту и баллисту! — крикнул Беовульф, с ходу перенявший командование. Лучники стали готовиться к новому выстрелу, другие воины разворачивали на мосту две неуклюжие повозки. На одной установлена катапульта, на другой — баллиста, громадный самострел. Прочные повозки сооружены из дуба, окованы железом. Тарахтели лебедки, натягивались бычьи жилы. К черту римскую религию, но римским военным искусством Беовульф интересовался.
— Ждем, ждем, — сдерживал Беовульф наводчиков. Вот дракон уже близко, виден топор Беовульфа, торчащий из его лапы. Пора! Но толстая, как бревно, стрела баллисты отскочила от груди дракона, не причинив ему вреда. Катапульта выбросила утяжеленную камнями сеть, сплетенную из пенькового каната, способную удержать кита морского. Сеть удачно развернулась в полете, отлично нацелена, дракон не успеет отвернуть. И вот чудовище запуталось в сети!
На мосту раздался радостный крик, но Беовульф видел, что радоваться рано. Мощный пламенный выдох — и обрывки сети полетели во все стороны. Дракон вознамерился пролететь под мостом.
— Игра без правил, — прошептал Беовульф и под взглядами изумленных лучников перемахнул через ограждение моста, бросился на спину дракона. Меч его устремился к драконовой шее, удар… и от меча остались обломок длиною с ладонь да рукоять. Дракон досадливо оглянулся, Беовульф увидел его янтарные глаза, наполненные дикой ненавистью.
— Готов издохнуть, дерьма кусок? — проревел ему Беовульф, но ветер заглушал слова, он и сам себя едва слышал. Прежде чем дракон отвернулся, он, как показалось Беовульфу, как-то странно ухмыльнулся. Развернувшись, чудовище окатило мост пламенем, и вот уже заполыхал мост, вспыхнули катапульта и баллиста, заметались в панике объятые пламенем люди. Гудел огонь, раздавались предсмертные вопли воинов, каркали вороны Одина, радуясь скорому пиршеству.
Дракон повернул голову к Беовульфу, и тот услышал негромкий голос золотого человека, несмотря на то что челюсти чудовища не шевелились.
— Видишь, отец? Видишь, как легко умирают люди? Против меня им не устоять.
— Я насажу твою дурную башку на кол! — прорычал Беовульф, но в ответ раздался снисходительный смешок:
— Неужто? Сомневаюсь, отец.
Дракон лениво встряхнулся, как будто желая освободиться от Беовульфа; пришлось крепче вцепиться в выступы на хребте. Дракон, отдыхая на лету, парил на восходящем от горящего моста жарком потоке воздуха, любовался результатом работы своей огнедышащей глотки.
* * *
Виглаф торопился, погонял коня, но расстояние ему пришлось покрыть немалое, и когда он подскакал к ущелью, мост уже полыхал, а в воздухе висела вонь жженого человеческого мяса. Конь испуганно бил копытом, Виглаф сдерживал его, озирал окрестности, смотрел вверх — в сотне футов над ним парил дракон, на спине его пристроился Беовульф, выглядящий на фоне крылатого гиганта весьма скромно…
— Гм, отличная легенда, — сказал Виглаф лошади. — Если, конечно, кто-нибудь выживет, чтобы поведать ее миру.
Конец фразы утонул в грохоте обрушившегося моста. К удивлению Виглафа, мост обрушился не полностью — уцелела узкая, шириною локтя в три, боковая часть, к которой подбиралось пламя. Виглаф заорал на своего коня, вонзил пятки в его бока и бросил обезумевшее животное навстречу пламени и дыму. Еще мгновение — и он на другом берегу. Но тут осел остаток моста, и перед конем разверзлась бездна. Чудом перенеслись конь и всадник через расщелину, копыта коня заскребли по камню, Виглафу показалось, что он сейчас вырвется из собственной кожи… Момент ужасной неизвестности, смертельного баланса — и сын Веохстана смог перевести дыхание. Отдыхать некогда. Вперед, в Хеорот!
* * *
Беовульф нашел на золотой спине, как раз возле шеи, место, где ему удалось надежно закрепиться вне поля зрения дракона. Как чудовище ни выворачивало шею, дотянуться до Беовульфа оно не смогло.
— Успокойся, я все еще здесь. Ты меня не обронил, сынок.
— Все еще надеешься выиграть эту битву, отец? Ты всегда мечтал о геройской смерти. Твои воины на мосту ее уже получили.
— Больше ты никого не убьешь.
— Я делаю то, что мне хочется, — ответил золотой человек, ответил дракон, два голоса в одном кошмаре. Дракон снова резко развернулся и полетел к Хеороту.
— Не случайно раб Унферта обнаружил этот рог в пещере, — сказал Беовульф, извлекая из ножен длинный кинжал.
— Нет на свете никаких случайностей. Нити жизни вытканы давно, отец. Мы снуем по ним, как пауки.
Прильнув к шее дракона, Беовульф тянулся к уязвимому месту на драконовой шее. Дракон судорожно сокращал мышцы, и Беовульф чуть не слетел вниз, едва удержав в руке кинжал.
— Глянь-ка, отец, одна из твоих красавиц.
Беовульф поднял слезящиеся от ветра глаза и увидел, что дракон скоро долетит до Хеорота. Прямо перед ним две башни его замка и мостик-парапет между ними. На парапете застыла Урсула. Беовульф смог различить даже выражение ужаса на ее лице.
— Она умрет быстро, — раздался в голове Беовульфа голос золотого человека. Дракон снижался, нацелившись на Урсулу. В ушах свистел ветер, и Беовульфу казалось, что это кричала Урсула.
— Убегай! — заорал ей Беовульф, но Урсула не двигалась. Потому что не слышала или была парализована страхом?
В глотке дракона послышалось характерное урчание, челюсти распахнулись, и к Урсуле устремился поток пламени. Но раньше огня возле девушки оказалась королева Вальхтеов, и обе женщины кувырком полетели по парапету в направлении восточной башни. Вальхтеов первой оказалась на ногах и потащила за собою Урсулу.
Вскрикнул золотой человек в голове Беовульфа. Раздраженный неудачей дракон развернулся.
Беовульф надеялся, что Урсула и Вальхтеов найдут убежище в башне. Он снова попытался дотянуться до глотки дракона.
— Руки коротки, отец? — засмеялся золотой сынок. — Никуда они от меня не денутся. Я сожгу все постройки до основания, если понадобится, но доберусь до них. Я должен попробовать их на вкус. Мягонькие милашки, сладенькие. Ты ими насладился, теперь мой черед…
