Но однажды вечером на конюшню заявился Чжанчол.
— С завтрашнего дня ты тут не работаешь, — сказал он ей. — Утром придешь на склад.
— Хорошо, почтенный Чжанчол.
Когда ключник ушел, огорченный конюх вздохнул.
— Жаль мне с тобой расставаться. Работаешь ты хорошо и лошадей любишь. Да только прав наш господин. Не место тебе здесь.
— Мирамо? — спросила Александра.
— Он самый.
— Да уж, страшный соратник.
— Это ты правильно сказал, — согласился мужик. — Вдвоем вам тут не ужиться. Рано или поздно убьет он тебя. Не могут благородные простых людей прощать. Не дано им.
Первым делом Чжанчол отправил Алекс в баню, выдав полный комплект чистой одежды.
— Тряпье свое принесешь, — напомнил ключник. — Нечего добру пропадать. Да мойся, как следует! Работать в главной башне будешь. А от тебя конюшней несет.
«И что я там буду делать?» — думала Александра, намыливая голову щелоком.
Все оказалось просто. Гатомо вознамерился перестроить третий этаж. Пока Сайо еще не уехала, Джихон и Алекс ломали перегородки между коридором и закутками для служанок. Именно такой: в опилках и пыли, застал ее приезд в замок отряда соратников сегуна.
Восемь всадников в доспехах с гербом и маленькая повозка, запряженная толстопузым осликом. Командир отряда прошел в кабинет рыцаря, немного погодя туда же вызвали Сайо. Плотники сочли за благо не мозолить глаза начальству и вместе с Симарой спрятались в комнате воспитанницы. Очень быстро девочка выскочила обратно.
— Ну что там, Сайо-ли? — не выдержав, спросила Симара. Александра и Джихон низко поклонились.
Глядя в никуда огромными зелеными глазами, девочка тихо проговорила:
— Завтра едем.
Воинов сегуна намыли в бане, накормили, напоили и уложили спать. В это время укладывались последние сундуки, Александра получила новую куртку, штаны и кожаные (!) сандалии. Кроме этого Чжанчол уже лично от себя подарил ей тупую бритву и вылезший помазок. Хлюпавшие носом служанки преподнесли вышитую нижнюю рубаху, явно раньше принадлежавшую самому Гатомо, а кухарка наложила полный узелок черствых пирогов. Конюх торопливо сунул нож в потертых кожаных ножнах.
Сам отъезд Алекс запомнила плохо. Все суетились, укладывали сундуки. Сайо с заплаканными глазами, Гатомо то и дело сморкавшийся в усы. Толпа слуг, пришедших проводить воспитанницу господина. Всадники, запрудившие тесный двор маленького замка. Последние поклоны. Рыцарь помог девочке забраться внутрь повозки и отвернулся в тщетной попытке скрыть слезы. Симара скользнула вслед за госпожой, а Александра уселась на крошечную скамеечку сзади.
Она смотрела, как скрывается за стеной леса Гатомо — фами. Место, где она впервые прикоснулась к реалиям этого мира. Там остались ее первые победы и поражения, друзья и недруги. Именно в Гатомо-фами началось ее преображение. Нет, Алекс еще не чувствовала себя по-настоящему парнем, но девочка Саша Дрейк уже исчезла. Высокое деревянное колесо попало в яму, и она едва не свалилась с узкой скамеечки.
«Похоже, дураки и дороги тоже входят в число главных бед этой Земли! — весело подумала она. — Значит — не пропадем!»
Часть вторая. Прикосновение
Глава I. Неожиданные встречи
До них, наконец, дошло, что путешествие их опаснее, чем они воображали, и даже если они преодолеют все трудности, в конце пути их ждет дракон.
Дж. Р. Толкин. Хоббит, или Туда и обратно
Нельзя сказать, что путешествие показалось Сайо приятным. Одно дело, когда сидишь в просторной коляске и можешь любоваться окрестностями, другое — в тесной повозке, где не развернуться от вещей. Как не старается Симара занять поменьше места, у нее это не очень получается. К тому же присланная повозка, казалось, не пропускает ни одной кочки на дороге. Девочка потратила много усилий в безуспешных попытках разместиться поудобнее. В конце концов, махнула рукой и стала стоически переносить боль в затекших ногах.
Симаре пришлось еще тяжелее. Под ней же не было трех пуховых подушек, а всего одна и та перьевая. Обе женщины ужасно устали, и когда занавесь, отделявшая их от возницы, раздвинулась, с надеждой посмотрели на круглую физиономию кучера. Неужели остановка?
— Господин Сабуро-сей хочет устроить привал. Тут рядом ручей, можно перекусить. Он спрашивает: «Ты выйдешь, госпожа Сайо-ли?»
— Передай, что обязательно! — решительно сказала девочка. Неужели ей и на остановках торчать в этом сундуке на колесах!
Возница передал ответ, и коляска стала сворачивать с дороги.
Высокий воин с длинным лицом и аккуратной бородкой подал руку Сайо, помогая сойти с повозки. Несмотря на боль в затекших руках девочка царственно положила ладошку на сильные пальцы воина.
— Благодарю, Сабуро-сей.
Симару буквально вытащил наружу Алекс. Он тоже удостоился слов благодарности. С трудом разогнув натруженную спину, служанка процедила сквозь зубы:
— Поаккуратнее, я не мешок с овсом.
Парень развел руками, с неприкрытой насмешкой наблюдая за мучениями женщин. Сам он ехал на крошечной скамейке позади. И судя по всему, кроме пыли не имел никаких больших неудобств.
— Симара! — приказала Сайо. — Пойдем, поищем цветов, а ты Алекс разведи костер и завари чай!
— Конечно, Сайо-ли, — поклонился парень, направляясь в соседние кусты.
Повеселевшая, с букетиком цветов девочка сидела на подушечке у крошечного костерка, над которым служанка разогревала лепешки, нанизав их на палочки. Перед Сайо стоял низенький раскладной столик с чайником и блюдом с медом. В стороне прямо на траве расположился Алекс и доедал свою лепешку.
Соратники сегуна тесным кружком сидели в стороне и перекусывали тем, что Гатомо послал. Возница ел не слезая с облучка.
К Сайо подошел высокий воин.
— Если госпожа желает, мы можем еще задержаться.
— В нашем маленьком караване ты распоряжаешься, Сабуро-сей, — учтиво ответила девочка и пригласила его присесть с ней за столик.
— Благодарю, я уже поел.
— Тогда я тоже потороплюсь, — сказала Сайо, принимая теплую лепешку.
Соратник кивнул и отошел к своим людям.
Пока Алекс ополаскивал посуду в ручье и складывал столик, Симара торопливо заталкивала в себя холодную лепешку с остатками меда. Через несколько минут караван продолжил движение по лесной дороге на восток. Сайо, наконец-то, удалось более-менее удобно устроиться, загнав несчастную Симару на сундук. Служанке это очень скоро надоело, и она, попросив у госпожи разрешения, вылезла на облучок и стала болтать с кучером.
