— Алло, бойцы! Вадим, Лёня, Иван, Ярик! Команды распрягаться не было, крыло беса мне в зад, чего отдыхаем?! — прикрикнул я на четверых варталов, которые начали вовсю филонить с упражнениями, пока я погряз в собственных размышлениях будущего покамест призрачного величия и возвышения. — Ну и чего мнетесь? — вновь гаркнул я, глядя на то, как они переглядываются между собой. — Вижу ведь, что-то хотите сказать! Так говорите, чего сопли жуёте? Кстати, а где Даша и Ника? Почему я их уже второй день не вижу? Где отрада очей моих?
Последний вопрос задал, потому как уже стал привыкать, что когда нахожусь в клубе у Борислава, эти две знойные девы меня всюду сопровождают. Или следят! Тут с какого бока посмотреть…
— Я краем уха слышал… после всего случившегося в усадьбе… у нас в клане воителей жуть как стало не хватать… — вдруг замялся белокурый Ярик. — И их вроде как в особняк перевели к Устиновым! Так и знал, что они воительницами были! — выпалил радостно он. — Они теперь всюду Марию Георгиевну сопровождают.
Вот как? Что ж, логично. Борислав время зря не терял. Понял, что я ничем им не угрожаю, даже более того — помогаю, и снял этих красоток с моей шеи. Эх, а жаль.
— Слушай, Захар, — тут уже пришла очередь Лёни мяться, но с лукавой улыбкой. — А правда, что ты Султанова и Рыкова зарезал? И молва ходит, что он крысой был…
— И еще нескольких хановцев тем вечером положил! Говорят, там кровищи было, даже государевы жандармы прибывали, — следом добавил Вадим, но почти сразу пошел на попятную, стоило заметить мой угрюмый взгляд. — Так слухи же, я не виноват…
Бездна упаси, не зря считают, что слухами Земля полнится. Хотя это всё равно правда.
— А еще говорят, что в стигме кур доят! — отрезал грубо я. — Вы воители или путаны заграничные, которым лишь бы языками почесать?
— Захар, ну ты чего, свои же люди… — заканючил жалобно Лёня. — Просто там где ты появляешься, всегда кровь рекой льётся.
— Это ты на что намекаешь?! — взбеленился я. — Совсем охренел? Ты тут ползком сейчас будешь все приёмы отрабатывать! — но поняв, что угрозами их не проймешь, я всё-таки сдался. — Правда всё это. Но если кому растрепите, кишки на кулак намотаю! Ясно вам?!
Все как один понятливо и радостно закивали, а после вновь начали переглядываться между собой, но в конце их взоры скрестились на Вадиме.
— Чего еще, мать вашу? — рявкнул в очередной раз я.
— В общем, Захар, тут такое дело, — тяжело вздохнул вартал. — То, что ты предлагал нам ранее. И также твоё предложение, где мы не будем целовать каждого встречного-поперечного в зад. Мы его с ребятами тщательно обдумали и обсудили…
— Да ты сиськи-то не мни, Вадим, чай не в борделе, — хохотнул Ярик, под смешки друзей.
— Да пошли вы, уроды! Сами объяснялись бы! — огрызнулся Соловьёв, параллельно упомянув нелицеприятными эпитетами, как и в каком сексуальном положении и на каком известном приборе, он их всех видывал. — Короче, Захар, мы согласны на твоё предложение. Все четверо.
А вот это уже хорошие новости. Четыре верных и лично взращенных человека на дороге не валяются.
— Только это, Захар, ты не мог бы сам с Борислав Николаевичем всё обсудить? Вы вроде как на короткой ноге с ним, да и с Устиновым тоже… — проблеял невнятно.
Эх, верные, да бздливые, ну ничего, перевоспитаем. Главное, что стержень есть…
Ладно, теперь поболтаем с нашим лысым лисом.
* * *
— Нет! Шиш тебе! Ищи в другом месте! — рявкнул разозлёно он, уже раз в десятый, и мне настолько надоела эта игра, что от безделья стал рассматривать головы чудовищ стигмы у него в кабинете. Уже второй раз по кругу. — Я же их с пеленок, с яселек, вот этими вот руками! — начал бахвалиться здоровяк, размахивая своими граблями. — Нет! Не отдам!
— Боря, хватит ломать комедию, — отмахнулся я от его причитаний. — Ты себе новых через Плеяду закажешь. Да к тебе очередь теперь выстроится в милю! Вы остались единственным кланом на третьем кольце. У вас возможностей — поле не паханное, а ты зажилил мне четверых варталов. Не заставляй меня напоминать, кто спас твою лысую задницу в особняке.
Вот ведь, кухаркин сын! Как же он не хочет отдавать людей, которые стали постигать реанорские техники. Вцепился в них, как тавтонский жеребец в кобылу. Да, у ребят уже были кое-какие успехи, да и сомневаюсь я, что они еще варталы. Как минимум младшие ветераны, а то и старшие уже. Мои труды не пошли понапрасну. Неплохой я всё-таки инструктор. Будет чем заняться на старости лет.
— Ах ты, манипулятор! По больному ведь бьешь! А у меня сердце больное! — заревел раненым боровом Звеньев, касаясь груди. — Решил свои делишки у меня под носом проворачивать?!
— Расслабься ты уже. Какие делишки? Мы партнёры, ты забыл? Когда стану в будущем ратаем, у вас считай в клане будет их уже трое, тебе напомнить что это значит для вас же? — стал заводиться я, немного привстав с кресла. — Ты сам прекрасно понимаешь, что никаких «делишек» у меня сейчас нет, иначе узнал бы о них давным-давно. И отдавать ты варталов не хочешь по другой причине. Или мне обратиться к Устинову? — привел я последний аргумент, от которого тот сразу поник и вновь повалился в своё кресло, зыркая на меня исподлобья как обиженный ребенок.
— Вот ведь поганец! Мошенник! Жулик! Наглец! Манипулятор! — стал вопить здоровяк.
Но все его ругательства были просто музыкой для моих ушей. Как только меня не называли ранее, а это считай комплименты.
— Ладно, забирай… — сдался он, чуть не плача. — Эх, добрая душа я, а ведь буду потом локти кусать! — простонал наигранно он, обхватив руками лысую голову. — Таких талантов отдаю.
— Да не жуй ты сопли! Они еще пока будут числиться у вас, так что если поторопишься с Плеядой, того гляди они могут подсматривать за моими ребятами.
Пришлось сделать ему небольшую компенсацию.
— Да? — мгновенно просиял аналитик, отбрасывая всю наигранную шелуху. — Что же ты раньше не сказал, сукин сын?! — и сразу схватился за телефон.
Ох, Бездна! Если он когда-нибудь погибнет, забери его душу себе в услужение. Чувствую большего артиста и шута, ты не сыщешь.
Во имя Угорских Бесчинств! Опять это жжение в солнечном сплетении. Что со мной происходит?
Глава 2. Открытие аренария…
Глава 2.
Первое кольцо. Царицын.
Временное месторасположение третьего тайного отдела имперской жандармерии.
— Александр Александрович, Решетников беспокоит. Вы уж простите, что я так поздно, — уважительно начал княжич, поглядывая на часы, на которых стрелки уже перевело за двенадцать ночи. — Дело срочное образовалось…
— Да ничееееего, Сереженька, — в трубке послышался протяжный зевок, а после ехидный смех. — Ты же не мои жены, по пустякам беспокоить не будешь. Слушаю тебя, что там? Новые вводные? Или опять древние шалят? — вполне серьезно вопросил светлый князь, но почти сразу продолжил. — Я тут, кстати, со своими голубчиками тоже время даром не терял и навестил парочку старческих лиц и кого надо поставил на место. Да и Романовы на месте тоже не сидеееели, — очередной зевок. — Свято место пусто не бывает. Хиго теперь сидят и не отсвечивают, а вот старик Ясака еще тот фрукт, чувствую, накуролесит. Ну, ему же хуже будет, если дёрнется… — фыркнул старик.
Такое откровение Потёмкина изрядно удивило жандарма, но тот слушал внимательно, и не перебивая, если о подобном говорят в его присутствии, значит, доверяют. И он это доверие не подведет, но светлый князь, будто бы знал, о чем сейчас думает Решетников.
— Да ты не удивляйся так, Сереженька! — хохотнул весело мужчина. — Всем нужна замена, никто не вечен, тем более на том или ином посту, а верных империи лиц мало сейчас. Улавливаешь суть?
— Более чем, Александр Александрович, — сухо и без тени нервов ответил жандарм, хотя сердце отплясывало предательский учащенный ритм.
— Вот и молодец, что там тогда у тебя?
