— Здесь и сейчас! — нетерпеливо рычу я, прижимаясь к нему сильнее.
Он хрипло выдыхает, стаскивает меня со стола и поворачивает к себе спиной. Внизу все сжимается в предчувствии чего-то необыкновенного. Его руки решительно надавливают на поясницу, заставляя меня выгнуться назад и упереться ладонями в стол.
— Хочу, чтобы тебе понравилось быть со мной, — шепчет мужчина, покрывая поцелуями правую сторону шеи и спускаясь на плечо.
Его правая рука спускается вниз, неглубоко погружая пальцы внутрь и дразня чувствительный бугорок. Я издаю хриплый стон, ощущая, как мокрых губ влагалища касается его толстый член.
Мои рот слегка приоткрыт, хриплое частое дыхание сушит губы, но я даже не замечаю этого, полностью погруженная в уже знакомую нарастающую волну запредельного удовольствия.
Курт слегка погружает в меня член, одновременно прикусывая клыками кожу на шее и лаская левой рукой соски.
Его пальцы там внизу постепенно ускоряют ритм. Уже не покидая клитора, а член начинает ходить туда-сюда, лишь слегка надавливая на преграду.
— Курт… — испуганно хриплю, ощущая, как начинают мелко трястись ноги и руки, которыми я упираюсь в стол.
Знакомое ощущение тепла внизу живота, знакомый спазм мышц. Я делаю судорожный выход и заваливаюсь вперед не в силах больше контролировать содрогающееся от удовольствия тело.
И именно в этот момент Курт резко толкает свои бедра вперед, проникая глубоко внутрь меня. Невероятная смесь удовольствия и легкой боли обрушивается на меня, я хрипло рычу, не в силах никак по-другому выразить свой восторг. Сжавшиеся мышцы влагалища ощущают Курта, и от этого меня еще раз накрывает волной удовольствия.
— Теперь ты — женщина, — шепчет лаэрд, ласково водя руками по моей спине и ягодицам. — Я сделал тебя женщиной, — с улыбкой в голосе говорит он.
Я лежу, уткнувшись лбом в прохладную столешницу, и пытаюсь хоть немного прийти в себя.
Моя душа наполнена противоречиями.
Все те же девочки-подружки в один голос утверждали, что в первый раз — это невыносимо больно. Многие плакали, многие так разочаровывались в самом процессе, что потом долго не могли ни с кем лечь в постель.
Мне тоже было впору плакать, но только не от боли, а от зашкаливающего удовольствия.
Про то, насколько яркие впечатления получаешь, никто почему-то не рассказывал. Никто не говорил про оргазм, никто не говорил про чувство единства с партнером.
Я вяло переставляю широко раздвинутые ноги. Тело словно лишилось костей, в висках все еще стучит все никак не желающее успокаиваться сердце, а на губах блуждает блаженная улыбка.
Но самое восхитительное — это чувство наполненности, оттого, что Курт все еще во мне.
Легкий шлепок по попе, я вздрагиваю и неохотно поднимаюсь на ноги.
— А вот теперь мы пойдем в кроватку, — легонько прикусывает он мочку моего уха и без труда поднимает на руки.
Я тяну руки, обвиваю широкую шею и с восхищением любуюсь красивыми чертами его лица.
Курт проносит меня через весь спящий дом, поднимается по узкой скрипучей лестнице на второй этаж и останавливается около дверей в отведенную для него комнату.
— Я так давно этого хотел, — признается он, ногой толкая дверь в спальню.
Несмотря на трогательный, наполненный романтикой момент не могу удержаться от саркастической улыбки.
Ну-ну! Хотел он, как же!
Я на него вешалась, как совсем неприличная девушка, я спровоцировала его на признание, я еле уломала на секс, а он имеет наглость еще что-то говорить!
— И не улыбайся так, — смеется Курт и опускает меня на прохладное покрывало кровати.
Обиженно фыркнув, тут же переворачиваюсь на бок, подтягиваю подушку под голову и сворачиваюсь.
Я, конечно, все понимаю, но после всего того удовольствия, что на меня обрушил Курт, дико хочется отдохнуть.
— Может, сначала поспим часок-другой? — зеваю я.
Шелест фольги и недовольное ворчание.
— Ну уж нет, — с возмущением произносит мужчина, ложась позади меня и обнимая. — Я полгода о тебе мечтал не для того, чтобы ты уснула на самом интересном.
Я вяло ворочаюсь в его объятьях.
— Тиран…
Мужчина тихо смеется, прижимает мои колени к груди и медленно входит.
— Еще какой, — страстный шепот, от которого бегут мурашки по всему телу. — Теперь ты моя, — его руки крепко сжимают. — Вся моя…
Он начинает двигать бедрами, постепенно ускоряя свой ритм.
Я хрипло вздыхаю, ощущая негу, разливающуюся по телу от каждого плавного толчка, от каждого прикосновения горячих ладоней к моей кожи.
Курт мягко ласкает мое тело, явно намереваясь повторить те два взрыва, что случились со мной на кухне.
По правде, для меня и два раза — это много. Я чувствую, что и так пресыщена новыми ощущениями, поэтому, когда его рука скользит по моему животу вниз, решительно останавливаю его.
Курт понимает без слов. Так, словно сейчас мы единый организм. Две частички головоломки, наконец нашедшие друг друга.
Я слушаю его хриплое дыхание, чувствую спиной жар чужого тела и не перестаю улыбаться от наполняющей меня радости.
Да, он мой! Он — тот самый! Тот единственный!
— Эва… — стонет лаэрд, ускоряя движения. — Моя девочка, моя женщина… Моя!
В одном коротком слове на меня обрушивается вся его страсть и любовь ко мне.
Его чувства так сильны, что у меня захватывает дух.
Стиснув меня в объятьях, он с силой толкает бедрами, желая быть как можно глубже во мне, и глухо рычит.
Мощное тело, лежащего позади меня мужчины, дергается от удовольствия.
— Эва, радость моя, — шепчет он и кусает меня за плечо.
Я охаю от неожиданности, испуганно вздрагиваю, едва теплая капля крови скользит вниз, но тут же успокаиваюсь, почувствовав, как ловкий язык осторожно касается ранок.
— Прости… — легкие быстрые поцелуи. — Рири просто не смог сдержаться.
Мужчина осторожно выходит из меня, и я с блаженной улыбкой вытягиваюсь на кровати и переворачиваюсь на спину.
— Кстати, старичок, что значит, ты обо мне полгода мечтал? — с любопытством поглядываю на него из-под полуприкрытых ресниц. — Мы же познакомились совсем недавно.
Лаэрд небрежным жестом отбрасывает на пол использованный презерватив и возвращается ко мне.
— Так и не вспомнила… — с легкой обидой выдыхает он и сжимает губы. — Знаешь, это немного ранит мое самолюбие.
— Да что я такого сделала?
— Ты не помнишь меня, — тихо произносит он, ласково водя руками по моему голому животику. — Не помнишь, как я героически спасал тебя из того подъемника.
Я хмурю лоб, пытаясь понять, о чем говорит мужчина, и удивленно хлопаю ресницами.
