Раздался другой голос: — Все Фенны такие?
— Я о таком не слышал. Если это вообще Фенн.
— А кем ему быть? Он ростом с двух дальхонезцев.
— Не знаю, сержант. Все, что я видел до службы — шесть кривых переулков в Ли Хенге. Даже Фенны для нас были смутной сказкой. Великаны. Гиганты, которых никто не видел десятки лет. Но я о том, что раб был в плохом состоянии, когда вы его принесли. Зверски избитый. Кто-то пинал его по ребрам так сильно, что сломал несколько. Не хотелось бы встретиться с тем, кто на такое способен. Но отек уже сошел с лица — я даже начать не успел — да и синяки уже выцветают.
Продолжая изображать потерю сознания, Карса слушал. Говоривший отошел от него. Сержант спросил: — Значит, смерть ублюдку не грозит.
— Насколько могу судить.
— Отлично, целитель. Можешь вернуться в казармы.
— Случаюсь, сэр.
Шум, стук сапог по мостовой, лязг окованной железом двери; когда громкие звуки затихли, Теблор различил рядом шум дыхания.
За стеной раздался голос, искаженный расстоянием; однако Карсе показалось, что он узнает крикливые интонации рабовладельца Силгара. Теблор открыл глаза. Низкий закопченный потолок — слишком низкий, чтобы он смог встать. Он лежит на неровном грязном полу. Света практически нет, только из-под запертой двери исходит тусклое сияние. Лицо болит — он ощущает странную щекотку на лбу, скулах и челюсти.
Карса сел.
В крошечной камере был еще кто-то. Скорчившаяся в темном углу фигура что-то сказала на одном из языков Семиградья.
Руки и ноги Карсы все еще ломило. Во рту жгло, словно он только что проглотил сухой песок.
Он потер зудящее лицо.
Человек в углу попробовал малазанский: — Если ты Фенн, ты должен меня понять.
— Я тебя понимаю, хотя я не Фенн.
— Похоже, твой хозяин не рад, что задержался здесь.
— Его арестовали?
— Разумеется. Малазане любят арестовывать. На тебе не было клейма. Тогда. Держать тебя в рабстве против имперского закона.
— Значит, меня должны освободить.
— Мало шансов. Твой хозяин признался, что тебя сослали на отатараловые рудники. Ты проклял корабль из Генабариса, и это привело к гибели судна, команды и морской пехоты. Местный гарнизон едва ли полностью поверил такой басне, но тебя всё же отправят на рудники. Как и меня.
Карса встал. Низкий потолок заставил его согнуться. Он похромал к запертой двери.
— Да, ты, наверное, сможешь ее вышибить, — сказал незнакомец. — Но тебя зарубят, не успеешь сделать трех шагов по тюремному двору. Мы в середине малазанского квартала. К тому же нас все равно выведут на солнышко, чтобы приковать у стены. Потом всех заключенных погонят в порт и погрузят на транспорт.
— И давно я без сознания?
— Тебя притащили ночью, потом был день и еще ночь. Сейчас полдень.
— И рабовладелец все время сидит в камере?
— Почти все время.
— Отлично, — прорычал Карса. — А его прихвостень?
— Тоже.
— Какое преступление ты совершил?
— Общался с недовольными. Разумеется, — добавил человек, — я невиновен.
— Сможешь доказать?
— Доказать что?
— Свою невиновность.
— Если бы мог, доказал бы.
Теблор оглянулся на скорченную фигуру. — А ты случайно не из Даруджистана?
— Даруджистана? Нет. А почему ты спросил?
Карса пожал плечами. Подумал о смерти Торвальда Нома. Воспоминание овеяло его холодом, но он сдерживал свои чувства. Значит, еще не время сдаваться.
Дверь была вставлена в раму, а рама приделана к каменной стене длинными железными болтами. Теблор потряс дверь; полетела пыль, запятнав пол.
— Вижу, ты тот, кому советы не нужны, — сказал незнакомец.
— Малазане беззаботны.
— Я бы сказал, слишком самонадеянны. Но, может, и нет. Они уже имели дело с Феннами, Треллями, Баргастами — целыми полчищами дикарей-переростков. Они крепче и умнее, чем может показаться. Надели на рабовладельца отатараловый браслет — никакой больше магии…
Карса повернулся назад: — Что это за «отатарал», о котором все говорят?
— Разрушитель магии.
— И его добывают в рудниках.
— Да. Обычно это порошок, вроде шлифовального песка. Похож на ржавчину.
— Мы добываем красный порошок с утесов и делаем кровяное масло, — пробормотал Теблор.
— Что за кровяное масло?
— Мы втираем его в мечи и доспехи. Чтобы впасть в боевое безумие, лижем его.
Незнакомец долго молчал, хотя Карса мог ощутить, что он пожирает его глазами. — И как работает против вас магия?
— Те, что нападали при помощи колдовства, обычно удивлялись… прежде чем я их убивал.
— Да, это интересно. Я думал, отатарал имеется лишь на одном большом острове, что к востоку отсюда. Империя контролирует его добычу. Жестко. Их магам тяжело приходилось при завоеваниях, в битвах до прихода Т'лан Имассов. Если бы не Т'лан Имассы, захватчики могли проиграть. Я дам тебе совет: никогда не рассказывай об этом малазанам. Если они узнают, что есть другой источник отатарала, источник, им не подвластный… что же, они пошлют на твою родину — где бы они ни была — все свои полки. Они сокрушат твой народ. Полностью.
Карса пожал плечами: — У Теблоров было много врагов.
Чужак медленно выпрямил спину. — Теблоры? Так ты себя называешь? Теблором? — Тут он снова осунулся и засмеялся.
— Что такого смешного?
Внешняя дверь лязгнула; Карса отступил перед взводом солдат. Трое обнажили мечи; четвертый держал наготове большой арбалет. Один из мечников сделал шаг вперед. Увидев Карсу, он замер. — Осторожнее, — крикнул солдат спутникам, — дикарь проснулся. — Он поглядел на Теблора. — Не глупи, Фенн. Нам плевать, будешь ты жить или умрешь. В шахтах и так много народа, без тебя обойдутся. Понял?
Карса молча оскалился.
— А ты, в углу — встать. Пора погреться.
Незнакомец медленно поднялся. Он был тощ, одет в рубище; на темном лице странно выделялись светло-синие глаза. — Я требую подобающего суда, требую соблюдения прав, предоставленных имперским законом.
Стражник захохотал. — Кончай. Тебя опознали. Мы точно знаем, кто ты. Да, ваша тайная организация не обошлась без рваного шва. Быть преданным одним из своих — каково это? Давай, ты пойдешь первым. Джиб и Чайчайка, нацельте арбалеты на Фенна — мне не нравится его ухмылка. Особенно сейчас.
— Ох, погляди, — ответил один из солдат. — Ты смутил бедного олуха. Он даже не знает, что все лицо у него стало большой татуировкой. Ползун проделал хорошую работу. Давно такого не видывал.
— Точно, — буркнул сквозь зубы другой. — И много беглых рабов в наколках ты видел, Джиб?
