– Чего надо? – не особо вежливо откликнулся откуда-то из комнаты Шурик. – У нас партия...
– Живо сюда! – хлопнул по подоконнику ладонью пограничник.
– Вот привязался, – пробурчал недовольный парень. – Ну, подошёл, и чего? Пить не буду.
– Знаешь этого индивида? – указал на меня капитан.
– Первый раз вижу, – с картами в руках перегнулся через подоконник здоровяк.
– Опух? – поинтересовался я у парня, который выпрямился и принялся почесывать обтянутое тельняшкой пузо.
– О, блин! – во все глаза уставился на меня Ермолов. – Не, это не я, это ты опух.
– Ну, ты пока пообщайся. – Капитан вынул у ошарашенного Шурика из руки карты и оставил нас наедине.
– Стой, куда?.. – всполошился здоровяк, но было уже поздно, и, махнув рукой, он уселся на подоконник. – Это ж сколько выпить надо было, чтоб рожа так отекла?
– Иди в жопу, умник, – послал его я. – Аллергия это. Реакция на отдельные лекарственные препараты, так сказать.
– Лечишься, значит? – Парень скептически осмотрел меня с ног до головы. – Ну заходи тогда, раз пришёл.
– Ходить ещё, – ухватившись за оконную раму, я подпрыгнул, выжал руки и уселся рядом с Шуриком, свесив ноги на улицу. Табачный дым и перегар не выветривался даже через распахнутое настежь окно, и с непривычки меня замутило. – Да и вахтёр у вас мудак.
– Ну, пошли тогда, вмажем за встречу, – предложил Шурик. – Ты ж всё одно не просто на огонёк заглянул.
– Веришь – нет, пообщаться надумал, – я оглядел игравших в карты за столом в углу парней. Вроде нету никого знакомого. И выпивки на столе не видать – только сока упаковка. Но вот в соседней комнате даже оравший во всю мочь магнитофон звон стаканов не перебивает, а подпевают так, что стены трясутся. – И что вы за старьё слушаете?
– Э! Полегче на поворотах, – оскорбился Ермолов. – Это гимн пограничной службы, между прочим.
– Вот оно как, – улыбнулся я. – А ты чего до сих пор трезвый?
– Сколько можно? – скривился Шурик. – Хватит уже.
– Блин, не понимаю я ваше руководство. Тут, того и гляди, горожане на штурм пойдут, а вы в открытую квасите.
– Да всё согласовано, – привалился Шурик плечом к откосу и дыхнул на меня свежим перегаром. – Слышал небось, что мы базу сдали? Вот. Кому-то надо было отход прикрывать, ну добровольцам и пообещали три дня отдыху дать. А мы в полном составе, между прочим... Только сегодня водка уже не лезет, честно говоря. Пивка бы...
– И как оно было? – заинтересовался я.
– Да по-разному, – скривился Шурик, но тут же вспомнил что-то весёлое, и его физиономия расплылась в широкой улыбке. – Мы ж на полях пальм этих тундровых заранее проходы заготовили, ну по ним и отступили. Горожане за нами, а там заряды зажигательные! Как полыхнуло всё! Сутки поле догорало, сутки. Эти гады базу нашу заняли, думают, отсидятся там, если что. Фигушки, мы им ещё покажем кузькину мать.
– Круто, – поддакнул я. – Ты, значит, снова в бой рвёшься?
Магнитофон в соседней на мгновение смолк, но тут же заиграла новая разухабистая мелодия. И перекрывая голос певца, подвыпившие пограничники заорали в едином порыве: «А у кошки четыре ноги, позади длинный хвост, Но трогать её не моги за её малый рост...»
– Рвусь не рвусь, но если прикажут... – пожал плечами здоровяк. – Мы люди подневольные. Да и горожане не сахар. Или мы, или нас...
– Как обычно, значит, – кивнул я. – Слушай, чего зашёл: можешь за стены несколько человек провести? Или договориться с кем-нибудь?
– Чрезвычайное положение в Форте, если что, – напомнил мне прищурившийся парень.
– Ой, да не надо, – толкнул его в плечо я. – Война войной, а обед по расписанию. Неужели из-за таких мелочей бизнес застопорили?
– Не застопорили, законсервировали, – поправил меня Шурик. – До лучших времён.
– А они настанут?
– По-любому, – уверенно заявил Ермолов и, чувствуя моё недоверие, продолжил: – Пойми: сейчас нелегалов провести просто нереально. Там сейчас не только парни с Гарнизона и гимназисты, но и безопасники дежурят. И руководство прямо заявило – если кто спалится, пусть даже и на ерунде, дело на тормозах, как обычно, спускать не будут, а за яйца подвесят по полной программе. Никто на такой риск не пойдёт.
– Ясно, – задумался я и пришёл к выводу, что давить на Шурика не имеет смысла. Раз говорит – засада, значит, так оно и есть. Если совета не послушаю, то и сам влипну, и других подставлю. А оно мне надо? Придётся Напалму свои связи подымать. – Да ну и хрен бы с ним. Забудь...
– Не, Лёд, – понизил голос Ермолов. – Серьёзно: был бы вариант, всё бы сделали в лучшем виде. А так...
– Блин, да всё понятно, чего ты... – я решил успокоить парня. – Нет так нет. Всё понимаю, не маленький, в самом деле...
– Залазь уже, – потянул меня за рукав Шурик. – По песярику примем.
– Не, дел по горло сегодня, – отказался я.
– Да по рюмашке, – пристал здоровяк как банный лист. – Пять минут с тебя не убудет. Хоть посидим в кои-то веки, поболтаем.
– Знаю я эти пять минут, – хмыкнул я. – Если получится, вечером забегу.
– До вечера ещё дожить надо, – тяжело вздохнул Ермолов и стянул с плеч подошедшего к окну пограничника форменный полушубок. – Иди, иди отсюда. Не видишь, с человеком разговариваю.
– Да мне покурить, – покачнулся тот и едва не завалился на стоявший у стены диван. – Капитан сказал, в комнате не дымить больше.
– В коридор выйди.
– Там комендант ругается.
– На пепельницу, – сунул Шурик поддатому сослуживцу жестяную банку из-под кофе. – Иди в коридор, а коменданту скажи – будет орать, выйду и вломлю.
– Но...
– Могу тебе вломить. – Пограничник моментально исчез, а Шурик устало вздохнул и повернулся ко мне: – Совсем распоясались. В Патруле порядку куда больше. Прикинь, что бы было, если б я с Крестом так разговаривать начал.
– До сих пор бы ходил и улыбался, – поёжился я при упоминании заместителя командира нашего бывшего отряда. Где он сейчас, интересно, ошивается? Как бы какую гадость не учинил. Ему диверсию устроить – что мне плюнуть.
– Именно, – согласился со мной Ермолов. – Залазь давай.
– Не, бежать пора, – вновь отказался я. – Слушай, ты деньгами не богат?
– Сколько надо?
– А сколько потерять не жалко будет, – честно предупредил я.
– Без возврата, что ли?
– Почему без возврата? – Улыбка вышла у меня на редкость кривоватой. – Просто есть обстоятельства, которые от меня не зависят.
– Опять чего-то замутил? – зашарил в кармане штанов парень. – Держи.
– Благодарю, – спрятал я две золотые монетки царской чеканки – пятирублёвку и полуимпериал. – С первой пенсии...
