— Не важно, — отмахнулся Максимилиан, — а когда это мы успели впрячься?
— Киара, — лаконично ответила ему сестра, — пойдем, отыщем ее.
— Ты что творишь? — возмутилась дочь ректора, глядя на матрицу будущего заклинания.
— Призрака я творю, — огрызнулась Лиин.
— Да этого призрака даже первоклашка не испугается! — возмутилась Киара.
— Испугается! — отстаивала свою точку зрения ее подруга.
— А я говорю «нет»!
— Да!
— Нет!
— Да! — продолжился весьма «интеллектуальный» спор.
— Девочки, не ссорьтесь, — попытылася развести двух подружек Лиан.
— А ты не лезь! — крикнули они хором. Парень решил ретироваться из комнаты и не соваться больше под горячую руку.
— Значит, думаешь пострашнее? — совершенно обыденным тоном поинтересовалась Лиин, посматривая на почти законченную матрицу.
— Ага, так что бы даже… Грейда проняло! — осенило лаоли.
Девушки переглянулись и задумались. Попытка представить такого призрака, который испугал бы главу студсовета пробуксовывала. С трудом верилось, что у него воообще могут быть хоть какие-то слабости и страхи.
— Значит так, за основу берем то, что уже сделали, только побольше реалистичности, поменьше пошлой крови…Ты помнишь, с каким выражением он тебя наказывал? — спросила кариса.
— Ну, помню, — вздохнула Киара.
— Тогда описывай. Взгляд призрака с него ваять будем, — воодушевленно давала указания подруга.
— Думаешь получиться? — засомневалась первокурсница.
— Ага.
Когда Лиан снова рискнул зайти в комнату, где велась напряженная работа, то даже вздрогнул. В воздухе висело нечто бесформенное, отдаленно напоминающее человеческую фигуру, а потустороннее, холодное голубое сияние усиливало странное ощущение нереальности. Но особый ужас внушали глаза, холодные, бесстрастные глаза существа, прожившего тысячелетия…Призрак смотрел прямо на него, а потом открыл рот в безмолвном крике, и по спине побежали мурашки, а ужас словно парализовал…
— Получилось, — захлопала в ладоши лаоли, — а ты говорила «не надо ультразвук, не надо ультразвук!»
Благо в библиотеке им выдали большой справочник темных тварей миров, входящих в Союз. Постепенно дом с приведениями обрастал паутиной, пылью, живыми портретами, умертвиями, призраками, зомби и прочей нечестью. Тусклым синим светом мерцали свечи в канделябрах из зеленой бронзы, чадили юллюзорные факелы, дающие не столько свет, сколько причудливые и пугающие тени, исправно скрипели половицы и через большое зеркало в реальный мир смотрел Призрак.
Виола спешила к воротам академии, где ее уже ожидал экипаж. Пока Рейн отсутствовал на задании, девушка решила посетить родителей и все же задать матери мучающий ее вопрос. Кто же она? Она прекрасно помнила, какие наставления дал ей утром аллари, но упустить такой шанс не собиралась.
— Виола, — окликнули ее.
Лекарь остановилась и подождала, пока к ней подойдет ее староста.
— Привет, Ник, — девушка напряглась, понимая, что может хотеть узнать молодой человек.
— Привет, — он улыбнулся, в потом чуть прищурился — скажи, он тебе нравиться?
— Значит, уже наслышан? — как-то устало усмехнулась лекарь, — и поверил.
— Ну, наслышан — это да, поверил — скорее нет, — смутился маг. — Просто интересно…
— Если «просто», то да — нравится, — чуть жестче, чем собиралась, произнесла девушка.
— Понятно, — Ник несколько опечалился, но сумел взять себя в руки, почти что через пару секунду он уже опять светился улыбкой. — Это хорошо. Он хороший парень, только иногда резкий. Ты не злись на меня, просто…я беспокоился, вы же мои друзья… ну… э… мы ведь друзья? — посмотрел на нее совершенно несчастными глазами. — Правда?
— Если ты хочешь этого, — Виола замялась. Она не знала, что еще может сказать. Она чувствовала себя несчастной от того, что не может выбрать между ними двумя. Такой открытый и лучащийся счастьем маг и спокойный, сдержанный аллари. Раньше выбор для нее был очевиден, но если Рейн для Гелари брат, а не некто больший, может и у нее, Виолы, был шанс…Ей малодушно хотелось, чтобы они как-то сами определились, не заставляя ее решать.
— Конечно хочу! — улыбнулся маг, и взяв ее ладонь нежно поцеловал.
Девушка внутренне только тяжко вздохнула, неужели он не понял, что интонационно она выделила последнее слово, давая таким образом сделать выбор. Она стояла молча, не зная, как реагировать, радоваться, или огорчаться.
— Тогда исключительно по-дружески можно мне тебя проводить?
— Меня ждет экипаж у ворот, — улыбнулась она.
— Хорошо, — Ник кивну. — Тогда еще увидимся?
— Ты повторяешься, — рассмеялась она, глядя на его веселую улыбку, и, не удержавшись, чмокнула молодого человека в щеку. — Спасибо.
— Всегда пожалуйста, — отмахнулся он. — Пока.
Виола смотрела, как он направился к компании, с интересом наблюдавшей со стороны их встречу. Все же слухи расходятся по академии со скоростью лесного пожара. Вспомнив, куда она направлялась, девушка поспешила к выходу.
Открывшая дверь служанка поприветствовала девушку и впустила в дом четы ас* Араг.
— Кто из родителей дома, Марна? — поинтересовалась она.
— Ваш отец во дворце правителя, а мать у себя, шийрена,* — (ображение к представительнице знати Ассары).
— Тогда я сама к ней зайду, спасибо, — девушка быстро поднялась по лестнице. Такой поворот событий устраивал ее даже больше, чем она смела надеяться.
— Привет, мама, — заглянула она в комнату, предварительно постучать.
— Виола, — расплылась в улыбке красивая блондинка, откладывая книгу на столик и поднимаясь, чтобы обнять дочь. — Никак не ждала.
— Знаю, — студентка опустилась в кресло и замялась, не зная, с чего начать, хотя всю дорогу продумывала этот вопрос. — Мне надо с тобой поговорить.
— Слушаю, — арана Савела быстро поняла, что разговор будет серьезным, и решила не торопить девушку. И хотя в голове женщины пронеслись десятки возможных неприятных тем, она смолчала, не желая мешать собеседнице собраться с мыслями.
— Пожалуй, начну с самого начала, — Виола все же решила рассказать про письмо, временно умолчав о последствиях той посылки. — Мне пришло письмо, где говорилось, что я не ваша дочь, — она судорожно раскопала в сумке все «документы», полученные от Ниямиры, и отдала их в руки женщины, сидящей напротив. — Я хотела бы знать, что из этого правда, — дрожащим голосом закончила она.
— Девочка моя, — золотоволосая красавица оторвалась от письма, — тебе соврали. Ты действительно моя дочь.
