Юноша сглотнул комок, застрявший в горле и замер, совершенно не представляя, что же ему делать. В этот момент он искренне сожалел, что не притворился каким-нибудь слугой.
Черт же подошел ближе и замер, ожидая ответных действий. Айзан выдавил улыбку и пробормотал:
— Я тоже счастлив видеть вас, граф…
— Ляферский, — шепотом напомнили ему.
— Да-да! Ляферский!
Джейт панибратски приобнял его за плечи:
— Граф! Ну что же вы стоите?! Давайте я познакомлю вас с присутствующими!!! — И черт увлек его за собой.
— Куда ты меня тащишь? — раздраженно прошипел джокер, загнанным зверем озираясь по сторонам. В этот момент несчастному казалось, что все смотрят только на него. Черт отпустил проходившей мимо гаргулье еще одну ослепительную улыбку и так же, как Айзан, не повышая голоса, ответил, практически не размыкая губ:
— Знакомиться с присутствующими! Оглох, что ли?!
— Зачем?! Мне и так неплохо!
— А танцевать ты как будешь?! Я читал, приглашать можно лишь тех дам, которым представлен!
Джокер впал в состояние, близкое к ступору. Танцевать?! Об этом он даже как-то не думал.
Следующие полчаса прошли для мошенника как один очень долгий кошмар. Айзан кривил губы в улыбке, раскланивался и автоматически повторял: «Рад знакомству, графиня… Рад знакомству, баронесса… Для меня честь познакомиться с вами, маркиз… Рад…»
Эльфийки сменялись тролльчанками, гоблины — людьми, гаргульи — глейстигами и фавнами, а череда знакомств все не кончалась… И что самое ужасное, все эти графы, маркизы и иже с ними желали быть представленными именно Айзану, почему-то считая, что с Джейтом все они давно знакомы. Наконец когда джокер раскланялся с доброй половиной присутствующих, черт сподобился оттащить его в сторону и бодро поинтересоваться:
— Ну как?
— Что «как»? — выдохнул совершенно измотанный мошенник.
— Доволен?! Я познакомил тебя с такой кучей людей! Ну… и нелюдей тоже.
У парня не было даже сил на то, чтобы выругаться, хотя страстно хотелось придушить одного чересчур инициативного черта, единственное, что он смог сделать — это кротко поинтересоваться:
— Почему они тебя все знают?
Джейт пожал плечами:
— Да я просто поговорил с их демонами.
— С кем?! — От удивления мошенник даже забыл, что здесь не стоит говорить слишком громко.
На нарушителей спокойствия стали оглядываться, но шулер и черт дружно вымучили по доброй улыбке, и окружающие вернулись к более важным делам — например к перемыванию косточек соседям.
— Так с кем ты поговорил?! — шепотом повторил вопрос джокер.
Черт страдальчески закатил глаза:
— У каждого есть свой демон и ангел. Первый склоняет к плохим действиям, второй — к хорошим. Я поговорил с некоторыми демонами и убедил почти всех: если их подопечные будут считать, что мы — старые знакомые, это будет просто ужасный поступок.
— А если бы не убедил? — поинтересовался «граф Нортэйский». — Поговорил бы с ангелами?
Черт скривился:
— Эти, с крылышками, не стали бы со мной общаться.
— Почему?
— По кочану и по капусте!
Айзан удивленно хмыкнул и обвел взглядом залу. Приближалось время начала бала и вместе с ним угроза танцев.
В следующее мгновение мошенник замер, уставившись на входную дверь. В комнату зашли последние гости. И среди них была она…
В отличие от остальных дам, она не стала укладывать волосы в пышную высокую прическу, и сейчас они непокорной волной расплескались по обнаженным плечам. В карих глазах светился смех. Зеленое бархатное платье с черными вставками оттеняло легкую смуглость ее кожи. Тяжелые золотые серьги с изумрудами разбрасывали мириады бликов…
Айзан смотрел на нее, не в силах отвести взгляда. В этот момент джокеру казалось, что он готов жизнь отдать за эту девушку… «Чью жизнь?» — хитрой кошкой мурлыкнул неподалеку Джейт. А еще Айзан понял, что художнику, нарисовавшему ее портрет, надо оторвать руки! Потому как он хоть и верно изобразил черты ее лица, но не смог передать ни чувств, ни души, ни энергетики…
Рядом с Хэлларен застыл смуглый остроухий квартерон. Спутник девушки вежливо раскланивался с хозяевами и расточал улыбки. А вот глаза его оставались совершенно спокойными.
Черт проследил за взглядом юного шулера и, тихо ахнув, что-то пробормотал. Мошенник расслышал лишь последнее слово: «…мать».
— Что ты сказал? — тихо поинтересовался он у Джейта, не отрывая взгляда от вновь прибывших. Черт выдавил вымученную улыбку:
— Да так… Я просто вспомнил старую пословицу: «Красивые дети рождаются, если их родители любят друг друга». Здесь, похоже, именно такой случай. Ну что? Пошли знакомиться?
— Зачем?! — поперхнулся юноша.
— А на танец ты как ее приглашать будешь? Пошли! А то хозяева с ними наговорятся и отойдут, а как я тебя потом с ней познакомлю?
И, не обращая внимания на слабое сопротивление Айзана — как же, посопротивляешься тут, если вокруг такая толпа! — черт потянул «соглядатая» к объекту наблюдения.
Далее опять последовали набившие оскомину поклоны, улыбки и приветствия.
Когда девушка, улыбнувшись на фразу: «Позвольте вам представить Хэлларен Даргал, графиню Ангарралахскую», присела в реверансе в ответ на Айзаново: «Для меня честь быть представленным вам!», мошеннику на мгновение показалось, что ее брошенный вскользь взгляд был слишком уж… цепким. Для простого-то любопытства.
А о том, каким взором одарил «графа Нортэйского» спутник девушки, Рихар Даргал граф Глидерэльский, лучше вообще не вспоминать…
Через несколько минут, когда зазвучали первые звуки гоблинеза, открывшего бал, Джейт бойко, но шепотом сообщил:
— А ты не понравился ее брату!
Айзан, отойдя подальше от Даргалов, решил было поинтересоваться «почему?», но в последний момент задал более щекотливый вопрос:
— С чего ты взял, что он ее брат? Из-за фамилии? Так она могла кого-нибудь попросить притвориться…
Черт насмешливо уточнил:
— А на лица ты не смотрел? Видно же, что родственники!
Мошенник благоразумно промолчал.
Вслед за гоблинезом последовал менуэт. Музыка переливалась хрустальными колокольчиками. Черт, сообщивший Айзану о мнении Рихара Даргала, уже умчался, пригласив на танец какую-то тролльчанку.
Айзан же благоразумно прибился к компании людей и гоблинов, обсуждавших последние указы Его Величества, и потому первые два танца пропустил. Сам джокер в разговор не вмешивался, изредка кивая и вставляя ничего не значащие словечки. На самом же деле он не отрываясь (в пределах приличий, естественно) следил за Хэлларен. Квартеронка кружилась в танце, а ее брат, каменной статуей замерший около стены, внимательно изучал лица гостей. Когда его глаза встретились со взглядом джокера, тот вежливо кивнул. Эльф же на мгновение скривился в улыбке, но уже в следующее — на его лице появилось такое выражение, что хоть немедленно иди и топись…
