И вот сейчас в руках мальчишки под тусклым светом маленького фонарика, висящего в коридоре, загадочно поблескивал кинжал из Каяма. Впрочем, его можно было назвать и мечом. Тяжелый, многодольный, с изогнутой гардой и необычным треугольным клинком – очень широким у основания (потому так и называется, что ширина равна пяти пальцам) и резко сужающимся к острию. Такой меч-кинжал очень удобен, его носят у поясницы, располагая горизонтально так, чтобы можно было вытащить левой рукой. Не веря своим глазам, я осторожно прикоснулась к прохладному металлу кончиками пальцев. Пятипалый – оружие редкое. Я знала о нем только по рассказам Вельша. Он говорил, что такие кинжалы распространены лишь в далекой западной стране Селабрии. Чтобы добраться до нее, надо пересечь море, а потом еще долго путешествовать по суше. Между тем, Каям находится в противоположном конце света, на востоке. И там делают совсем другие клинки. Такого просто быть не могло, и тем не менее, пятипалый из каямской стали лежал передо мной, опровергая все мои познания об оружии. И как же он был прекрасен!
– Подержите в руке, леди, – искушал мальчишка, – попробуйте, удобно ли?
Рукоять легла в ладонь так, словно этот кинжал ковался специально для меня. Я вернула его, не сдержав вздоха сожаления.
– Я не могу его купить.
– Почему? – удивился паренек.
– У меня нет денег. А ты лучше заверни его. А то не дай Тир, отберут еще. Вещь дорогая.
– Не дороже денег, леди! – нахально прищурился мальчишка. – Всего один золотой! Купите – не пожалеете!
– Ступай, – я достала из кармана ключ, сунула в замочную скважину. – Говорю тебе: у меня денег нет.
– Ай, лукавите, леди! – не унимался малолетний торгаш. – Я видел, как вы с хозяином расплачивались. У вас и беленькие имеются, и даже один желтенький! Как ни замечателен был кинжал, его обладатель начинал меня раздражать.
– Это не мои деньги! – прикрикнула я. – Иди отсюда!
– Я еще завтра вернусь, а вы подумайте! – вместо прощания заявил наглец.
Я наконец-то вошла в комнату и первым делом, сдернув с кровати ситцевое покрывало, набросила его на небольшое зеркало, висящее над комодом. Потом скинула сапоги и рухнула на кровать, намереваясь как следует выспаться. Не тут-то было. Тут же в дверь забарабанили, и женский голос пропел:
– Купите коня, красавица!
– Не нужно, уходите…
Немного поговорив о достоинствах скакуна, женщина удалилась. Я закрыла глаза… стук в дверь…
До середины ночи ко мне в комнату ломились люди. Мне предлагали: купить оружие, заморские ткани, какие-то необыкновенные украшения, скотину, диковинные сладости, узнать свою судьбу, сыграть в кости и карты. Под конец я даже перестала отвечать и наверное сумела бы уснуть, если бы не последний посетитель, который очень настойчиво навязывал свою любовь. Этого я уже не выдержала, распахнула дверь и, обнаружив за ней разодетого, пахнущего пряностями молодого мужчину, аккуратно подняла его за шиворот, пронесла через весь коридор и спустила с лестницы. После этого меня оставили в покое, и я спокойно проспала до утра.
– Это не постоялый двор, а дом терпимости, разрази их Зул! – возмущался Ал, когда утром мы покидали излишне гостеприимное местечко, – Ко мне всю ночь стучались то торговцы, то шлюхи, то игроки! Я со смехом рассказала о своих приключениях.
– Понятненько… – протянул парень и надолго замолчал.
Не знаю уж, что он понял из моего рассказа. Да мне это и не было интересно. Главное, дурацкий дом с его дурацкими обычаями остался позади.
Буч, хмурый и помятый после вчерашнего, по-прежнему ехал немного впереди, и в разговоры с нами не вступал.
К обеду мы прибыли в Хадар – маленький тихий городок, расположенный в чашеобразной долине. Даже я, со своим небольшим опытом жизни среди людей, поняла, что Хадар очень богат и красив. Все дома в нем были сложены из белоснежного камня, а между ними журчали и переливались фонтаны, каждый из которых имел неповторимую форму. Одни взметали струи высоко в небо, другие были украшены удивительными статуями, из третьих доносилась музыка. Имелись даже фонтаны, из которых била вода, окрашенная во все цвета радуги.
– Город ста фонтанов, – нехотя буркнул Буч, – так его и называют. Здесь стоят резиденции арвалийских богачей. А вон и дом графа Чиприано. Тот, с золоченой крышей.
У ворот огромного особняка нас встретил разодетый слуга (я никак не могла привыкнуть к тому, что на одежде мужчин, открывающих двери в богатых домах, висело огромное количество блестящих украшений).
– Пройдите в приемную секретаря, – важно произнес он.
Оставив лошадей на конюшне, мы вошли в дом и попали в большую комнату, где за столом восседал совсем молодой человек в аккуратном сером костюме. Черные волосы юноши были так тщательно прилизаны, что, казалось, прилипли к черепу.
– О, здравствуй, Буч! Ты как обычно? Важно кивнув, наш спутник опустился на мягкий диван.
– Ну, давай сюда! – нетерпеливо проговорил секретарь.
– У нее, – лениво ответил Буч, указывая на меня.
– Очень хорошо! – неизвестно чему обрадовался юнец.
Он немного помолчал, с интересом рассматривая мое лицо, затем, догадавшись, что я не понимаю, чего от меня ждут, проговорил:
– Письмо для графа Чиприано у вас, леди?
– Да.
– Так давайте, давайте его сюда, милая! Время не ждет!
Это немного удивило меня. Атиус ясно сказал: передать послание графу. О секретаре речи не было.
– У меня распоряжение вручить бумаги графу, – возразила я.
Молодой человек закатил нахальные глазки к потолку, словно призывая богов в свидетели моей тупости, потом чуть ли не по слогам произнес:
– Я – помощник графа, леди. Поэтому вы должны отдать корреспонденцию мне. Понимаете?
– Слушай, помощничек, будь повежливее, – вмешался Ал. – Нам приказано доставить бумаги графу Чиприано. Ему и отдадим. В руки. Карие, маслено поблескивающие глаза секретаря забегали:
– Граф занят, будет нескоро. Вы можете мне доверять, господа.
– А мы никуда не торопимся! – заявил Ал, вольготно развалившись на диване. – Подождем.
Буч, с любопытством наблюдавший за перепалкой, счел необходимым вмешаться:
– Все в порядке, ребята. Давайте письмо. Я всегда так делаю.
Что-то в его голосе показалось мне подозрительным. Пожив среди людей и немного узнав их обычаи, я уяснила себе, что нельзя безоглядно верить их словам и обещаниям. Да и вчерашнее поведение Буча не располагало к доверию. Я молча сложила руки на груди, показывая, что разговор закончен, и письмо останется на своем месте до прихода хозяина дома.
