– Нужно же как-то остановить... это, – сказал Перрин, сердито ткнув пальцем в сыромятный шнурок на земле. Слухи до него доходили, однако он ничего не предпринимал. Теперь он видел собственными глазами. – Начать можно и сейчас. – А если Масима решит, что он – враг? Сколько тысяч пошли за Пророком, из веры или из страха? Какая разница? – Этому будет конец, Терил. Будет!
Мурандиец медленно кивнул, глядя на Перрина так, как будто впервые его увидел.
– Милорд Перрин, – позвала Майгдин.
Он совсем забыл о ней и ее друзьях. Они сгрудились возле нее, чуть поодаль, большинство по-прежнему пешие. Трое мужчин, не считая того, кто ехал за Майгдин, – и двое из них прятались за своими лошадьми. Лини не сводила с Перрина встревоженных глаз. Она была совсем рядом с Майгдин и будто сама готова была схватить уздечку. Майгдин же держалась непринужденно, но тоже внимательно рассматривала Перрина. Чему же удивляться, вон сколько ходит слухов о Пророке и Возрожденном Драконе, не говоря уж о глазах милорда Айбары. И об Айз Седай с кляпом во рту. Перрин ожидал, что Майгдин скажет: они немедленно уезжают, но вместо этого она промолвила:
– Мы принимаем ваше любезное приглашение. Думаю, день-другой отдыха в вашем лагере будет очень кстати.
– Как скажете, госпожа Майгдин, – отозвался Перрин. Очень трудно было не выказать своего удивления. Особенно когда он узнал тех двоих, что пытались спрятаться за лошадьми. Они оказались здесь потому, что он – та’верен? Так или иначе, очередной странный поворот судьбы. – Может, это и в самом деле кстати.
Глава 8
Простая деревенская женщина
Располагался лагерь в лиге от загона – поодаль от дороги, среди низких лесистых холмов, сразу за речушкой, которая, судя по руслу, усохла вдвое и глубиной теперь была по колено. Крохотные зеленоватые и серебристые рыбки стремглав улепетывали от лошадиных копыт. Вряд ли сюда забредет какой-нибудь случайный путник. До ближайшей фермы около мили; тамошние обитатели скотину на водопой гоняют в другое место – Перрин лично проверил. Он и в самом деле старался держаться как можно незаметнее, когда выбирались из леса по малохоженым дорогам да по проселкам. Напрасные усилия. Лошадям нужна трава, а еще – немного зерна, и даже маленькой армии необходимо закупать провизию. В день каждому человеку требуется четыре фунта муки, столько же бобов и мяса. Должно быть, по всему Гэалдану носятся слухи, хотя кто такие эти чужаки и откуда взялись, вряд ли известно наверняка. Ну да как же! Перрин скривился от отвращения к самому себе. И кто его за язык тянул? Впрочем, поступить иначе он не мог.
* * *
Вообще-то лагерей было три, и располагались они вплотную друг к другу, неподалеку от речушки. На марше все двигались вместе, все следовали за Перрином, вроде бы и подчиняясь ему; но в поход выступило столько народу, что поди разберись, так ли это на самом деле. На широком лугу с вытоптанной бурой травой развела походные костры Крылатая Гвардия; ряды костров перемежались коновязями. Перрин зажал нос: запах лошадей мешался с запахами пота, навоза и вареной козлятины – малоприятное сочетание даже в не столь жаркий день. Дюжина конных часовых в доспехах, держа пики с красными вымпелами, парами медленно объезжали лагерь, но остальные майенцы шлемы и кирасы поснимали. Скинув куртки, а кое-кто и рубахи, они лежали на одеялах или, в ожидании трапезы, играли в кости. Некоторые посматривали на Перрина, разглядывали пополнение в его отряде, но никто не бежал к нему, а значит, дозорные на постах. Небольшие пешие караулы, оставаясь незамеченными, многое могут увидеть. Что ж, на то и уповаем.
На поросшем редким лесом гребне холма, что высился над майенским станом, среди низких серо-бурых палаток Хранительниц Мудрости деловито расхаживали гай’шайн. Издалека облаченные в белое фигуры выглядели безобидными, покорными. Вблизи впечатление усиливалось, и приходилось напоминать себе, что большинство из них – Шайдо. Хранительницы Мудрости утверждали, что гай’шайн это гай’шайн! Перрин же не верил ни единому Шайдо. На склоне, под сухой смолянкой, больше десятка Дев в кадин’сор, стоя на коленях, окружили седоволосую Сулин, самую опасную из них. Она тоже высылала разведчиков – женщин, которые пешими не отстанут от верховых майенцев, а уж скрытности их учить и вовсе незачем. Никого из Хранительниц на виду не заметно, но женщина, которая мешала варево в большом котле, выпрямилась и, потирая поясницу, проводила Перрина и его спутников долгим взглядом. Женщина в зеленом шелковом дорожном платье.
Перрин явственно читал на лице Масури недовольство. Айз Седай над котлами не стоят и не выполняют два десятка прочих дел, которые Хранительницы Мудрости поручают Сеонид и Масури. Во всем Масури винила Ранда, но его тут нет, зато есть Перрин. Дай ей самый малый шанс, и она с него шкуру спустит.
Эдарра с Неварин свернули, казалось, подолы тяжелых юбок не касаются ковра палой листвы, устилавшего землю. Сеонид направилась следом, во рту по-прежнему торчал кляп. Она оглянулась на Перрина. Конечно, Айз Седай всегда невозмутимы, но Сеонид выглядела... встревоженно. За нею с хмурым видом ехали Фурен и Терил.
Заметив приближение Хранительниц, Масури вновь склонилась над котлом, притворяясь, будто не отрывалась от работы. Что ж, пока Масури в распоряжении Хранительниц Мудрости, Перрину нечего беспокоиться за свою шкуру. Хранительницы спуску не дадут.
Неварин оглянулась через плечо на Перрина – еще один мрачный взгляд, коими они с Эдаррой награждали его после встречи с тем небритым малым, после всех его угроз и предостережений. Перрин раздраженно вздохнул. Ему нечего беспокоиться о своей шкуре, если только она не понадобится вдруг Хранительницам. Слишком много людей. Столько много целей.
Майгдин ехала сбоку от Фэйли, с виду будто и не обращая внимания ни на что вокруг, но Перрина было не провести: все она замечает, вплоть до малейших подробностей! При виде майенских патрулей она чуть шире приоткрыла глаза. Она знала, что означают красные кирасы и похожие на горшки шлемы, и узнала лица Айз Седай. Большинству людей неведомо ни то, ни другое, и навряд ли такие тонкости известны тем, кто одевается, как эта загадочная Майгдин. Что-то в ней есть, что-то смутно знакомое.
Лини и Талланвор – Перрин слышал, как Майгдин называла так мужчину, который ехал за нею; «юный Талланвор», хотя разница в годах между ними была от силы лет в пять, – держались как можно ближе к Майгдин, в точности как Айрам к Перрину. Кстати, и тот невысокий малый с поджатыми губами, по имени Балвер, тоже якобы не обращал внимания на все вокруг. Тем не менее Перрин был уверен, что Балвер подмечает гораздо больше, чем Майгдин. Он не мог объяснить, почему у него возникло такое ощущение, но запах костлявого Балвера напоминал принюхивающегося волка. Как ни странно, страха в Балвере не ощущалось, только быстро подавляемые колючки раздражения пробивались сквозь подрагивающий запах нетерпения. Остальные спутники Майгдин несколько отстали. Третья женщина, Бриане, что-то сердито нашептывала здоровяку, а тот, опустив глаза, иногда молча кивал, иногда качал головой. С виду он походил на молотобойца или уличного громилу, невысокая женщина тоже производила впечатление сильной и упрямой особы. Последний – коренастый мужчина в низко надвинутой, видавшей виды соломенной шляпе – держался позади всех. Спутники Майгдин были вооружены мечами, но у этого меч на боку смотрелся как-то нелепо. И у Балвера тоже, кстати.
