— А я бы с удовольствием послушал, — хихикнул бывший рилиндар, — что там сочинили ролфи про тех карасей. Но как-нибудь потом.
— Значит, договорились? — недоверчиво выгнула брови ролфийка.
— Какое оружие предпочитает отважная эрна Кэдвен?
— Эрна Кэдвен не так уж переборчива, — проворчала она. — И эрна Кэдвен предпочитает все, из чего можно стрелять… или чем можно зарезать.
На первый взгляд Шанта — это сплошная скала, а оказывается, есть тут и настоящий лес — густой и даже страшноватый, и бурные реки, через которые нет никаких мостов, и подозрительно тихие долины, главное — знать, куда идти, и правильно выбрать того, с кем делить путь. Джэйфф Элир оказался именно таким — знал все тайные тропы. Да и про явные не забывал. Сразу после завтрака он заявил, что намерен совместить приятное с полезным. Под приятным шуриа подразумевал, разумеется, эрну Кэдвен, а под полезным — заранее отмеченные на карте оружейные схроны чори.
Наемники считали, что пришли на Шанту всерьез и надолго, а потому их тайных складов по всему острову было больше, чем грибов в осеннем лесу. Джэйфф же по каким-то одному ему понятным приметам их отыскивал, отбирал самое лучшее оружие и боеприпасы, а всякое старье ломал и портил, чтобы невозможно было починить.
В очередном схроне бывший рилиндар подобрал оружие для своих спутниц. Джоне — пистолет, Грэйн — идберранский мушкет, устаревшего образца, зато пристрелянный и без признаков износа и ржавчины.
Джоне даже обидно немного стало. Ей, значит, первый попавшийся пистолет, а ролфийке — самое лучшее из доступного оружия и после тщательного отбора.
— У Его Императорского Величества Атэлмара Восьмого в оранжерее живут птицы паво, слышал о таких? — спросила леди Янамари.
— И даже видел. А что?
— Ты сейчас очень похож на самца паво, только вместо красивого хвоста — косы и мушкеты.
— Ай-ай! Ну, хочешь, я тебя пониже спины ущипну? — честно предложил Джэйфф.
Нет, с этим мужчиной невозможно спорить. Все у него шуточки да прибауточки, и на одно «да» найдется десять «нет». Конечно же, унылые шуриа долго не живут, но, видимо, прошедшие столетия сделали из бывшего рилиндара подлинного жизнелюба.
«Если бы не мы с Грэйн, то он шел бы вприпрыжку, напевая разухабистую песенку, присвистывая и выделывая ногами разные коленца, — подумалось Джоне. — Специально. Чтобы посрамить судьбу».
— Догадалась? — шепнул на ухо Джэйфф Элир. — Да, я буду жить так долго, как только смогу. Я сильнее Проклятья. И ты… я думаю, ты тоже сильнее.
Убивший больше людей, чем Джона видела в своей жизни, последний солдат «Рилинды» объявил войну самой смерти. А почему бы и нет?
— И что я вижу? — спросил он, склонившись над замшелым камушком.
А видел Джэйфф след чужой ноги, след, оставленный сапогом чори.
— Их… — рилиндар во мгновение ока превратился в ищейку, даже ноздрями пошевелил, точно собака. — Пожалуй, их четверо. Да. Точно.
Джона и Грэйн переглянулись. Следопыт! О как!
— А вы не ехидничайте, а заряжайте свое оружие, — бросил через плечо шуриа.
«У него глаза на затылке выросли?» — подумала графиня.
— Нет, я просто знаю, о чем в такую минуту думают девушки. Они думают: «Какой следопыт! О!» А тут даже ребенок определит четыре разных вида обуви — добротные кавалерийские сапоги, рабочие ботинки, солдатские разношенные говнодавы и трофейные мокасины. К нашему с вами счастью, красавицы, господин Тиглат не сумел одеть всех в одинаковую форму. Впрочем, это неважно… Чего вы стоите? Оружие заряжайте!
Джоне пришлось помогать с пистолетом, а гордая дщерь народа Морайг показала все превосходство ролфийской военной выучки. И удостоилась похвалы бывалого воина.
Они пошли быстрее, но все равно опоздали. Для двух шуриа — мужчины и мальчика-подростка — все было кончено еще до того, как Джэйфф и его спутницы прибежали на отчаянный крик. Чори торопились и а не стали долго издеваться над случайными жертвами, а просто перерезали обоим горло. Без раздумий, без колебаний. Будь мужчина один, так и не попался бы, но с ним был ребенок. Наверняка сын. И, вероятнее всего, единственный.
Леди Янамари закусила губу, чтобы не всхлипнуть.
«Тиглат — ты отныне мой личный враг!» Что-что, а мстить шуриа всегда умели и любили. С какой стороны ни посмотри — увлекательнейшее занятие: опасное и горячит кровь. То, что нужно для проклятых Третьих.
— Сиди здесь, Джой, прикрывай наш тыл, — одними губами сказал рилиндар и сделал знак Грэйн, чтобы обходила тропинку с другой стороны.
Ох, ну вот то ли дело, когда руки тебе греет отличный — ну ладно, старый и ненадежный, но не стоит привередничать! — мушкет, а сзади за пояс заткнут длинный штык! А впереди, на полянке, — добыча! Ноздри Грэйн трепетали, ловя запах — сладкий и тревожный запах оружия, крови и пота… они боятся леса, боятся острова, боятся сами себя, эти бандиты. Они слепы и глухи от страха и убийств. Они — добыча, мясо. И пусть это мясо еще может бегать, стрелять и убивать, оно уже мертво.
Жесты, которыми испокон веков безмолвно общаются охотники на двуногую дичь, по сути сходны у всех народов, так что эрна Кэдвен прекрасно поняла бывшего рилиндара и без слов: я захожу справа, ты слева, эти вот мои, а этот, так и быть, твой… А вон там главный, в новых сапогах, и его берем живьем. Ролфийка сосредоточенно кивнула, соглашаясь. Время шуточек и споров кончилось. Когда стая охотится, вожак должен быть только один, и кому кто достанется, решает тоже он.
И первый удар по праву — тоже его.
Шуриа начал охоту красиво, так красиво, что у Грэйн на миг зашлось сердце в восторге — о, какой бросок! Вот так, с места, ни одной веточки не шелохнув, без замаха — нож серебряной птицей взлетает с руки и безошибочно находит цель. Первый бандит упал, не вскрикнув. И сразу же за броском со стороны рилиндара грянул выстрел.
Любоваться дальше у Грэйн времени не было. Это из новенькой винтовки можно, не раздумывая, палить из кустов, а ей для того, чтоб прицелиться, все равно надо выскакивать на открытое пространство… Ну… Пли! Осечка!
— М-мать твою Глэнну! — рыкнула эрна Кэдвен, выхватив из-за пояса штык. Примкнуть его — секундное дело, но как же досадно… Уйти перекатом с линии огня и, не глядя, сперва прикладом в морду… принять на ложе сабельный удар… подножка… выпад и сверху вниз…
Все на самом деле просто. Увернись, бей и коли — вот и вся наука. Сделай это быстрее и лучше, чем противник. А тот — не солдат, а грабитель, привычный резать безоружных. Так сдохни, косорылый смесок. Ну, сдыхай уже, ну!
— Вот что бывает, когда вместо нормального ружья подсовывают всякое дерьмо полувековой давности, — себе под нос пропыхтела Грэйн, перерезав глотку приколотому врагу его же ножом. — И нож — дерьмо тоже! Тупой, как твоя жизнь, дохлый ублюдок.
