Санора начала нервно перебирать складки своего блестящего платья, свет от которого отбрасывал жуткие тени на лицо.
— Чтобы попасть внутрь, нам пришлось работать по ночам, когда бутик и музей закрыты. Ушло больше времени, чем мы предполагали, чтобы прорезаться в музей, вот. Прошла неделя, а мы еще не попали внутрь. И вот вчера мы получаем письмо от Кровавого Мартина, где говорится, что мы слишком долго возимся, и кинжалы нужно отдать в тот же день, либо мы помашем ручкой нашему бесценному корню. В письме также говорилось, что хранитель уйдет из офиса к часу дня, и его не будет несколько часов. Вот видите, у нас не было выбора, кроме как закончить работу днем. Дело в том, что Кровавый Мартин не в курсе, что мы проникли через бутик по соседству. Мы просто не рассказали ему об этом.
— Ваше счастье, что у мадам Айри в час дня было чаепитие, и демонстрационный зал был закрыт, — сказала Уна.
— Верно, — продолжила Санора, — и мы уже практически закончили. За двадцать минут мы пробили последние куски стены за гобеленом. Разбили витрину киркой, забрали кинжалы, навели порядок, а потом... Потом...
— А потом вы украли платья, — закончила за нее сыщица.
Катона вскинула подбородок и сказала с вызовом:
— Мы могли бы просидеть под Холмом почти всю жизнь, мисс Крейт, и не последняя причина этому — люди, там на верху, которые обращаются с нами грубо. Как только завидят наши шляпы, тут же перебегают на другую сторону улицы. Тычут в нас пальцем и перешептываются. А эта чванливая хозяйка бутика — самая худшая из них. Она нас никогда и на три шага не подпускала к свойному бесценному ателье и орала, чтобы убирались куда подальше. Прихватить с собою платья было справедливо и... И сподручно...
Уна и сама припоминала, как с ней обошлись в бутике в первый раз, всего день тому назад, и то унижение, которое она испытала. Разочарованные лица ведьм вынудили Уну отвернуться от стола. Она смотрела в туннель.
— Сподручно для воришек — согласна, — сказала сыщица, — но справедливо ли? Суд решит.
Она обратилась к Саноре:
— Продолжай, пожалуйста.
Ведьма громко сглотнула:
— Кинжалы в конверте я бросила на стойку регистрации в «Белладонне», и все.
— Но вы же знали, как опасны эти кинжалы, — продолжила Уна. — Даже их названия говорят сами за себя. И все же украли их для отпетого негодяя.
Санора прикусила губу.
— Клянусь, мисс Крейт, никто из нас не знал, что один предназначен для Волшебника. Если бы знали, в жизнь не взялись бы за дело.
— Правда что ли, Санора? — спросила Катона с сомнение в голосе. — И ты готовы была бы остаться без крема? Верится с трудом. Посмотри на себя! Не можешь вести себя, как взрослая, как подобает в пятьсот семьдесят лет.
— Пятьсот семьдесят? — переспросила Уна, крайне удивившись.
Катона пожала плечами.
— Ну, плюс или минус пара годков. Когда столько живешь, это уже не важно. Хотя Санора и выглядит младше всех, она самая старшая из шабаша. И по всем правилам должна бы быть главной. Но за годы вместе с телом измельчал ее ум. В конце концов она придумала пойти в помощники Волшебника. Она превратилась в такую упрямицу, но она застенчива, как... Как маленькая девочка.
Уна искоса глянула на Санору, пытаясь уяснить, как перед ней может быть не девочка, а пятьсот семидесяти летняя старуха. И вдруг ее осенило, что на самом деле тут происходит — она вдруг поняла настоящие мотивы воровок.
— Если вы на самом деле такие старые, значит, если не будет крема, вы все умрете?
Катона колебалась, нервно накручивая на палец локон. Наконец она призналась:
— Это так! Если Кровавый Мартин прекратит поставки корня, мы не сможем варить крем и через месяц превратимся в дряхлых старух. И конечно, мы умрем от старости быстрее, чем могли бы.
Уна убрала с лица прядь, обдумывая сказанное Катоной. На Темной улице случалось всякое, но сейчас Уна никому не могла помочь, хотя и прониклась сочувствием к ведьмам. Эти девушки.... Женщины... Эти старухи семейства Крон... Кто они на самом деле?
— Однако мне все же интересно, — подал голос ворон, — откуда Кровавый Мартин берет корень турлока?
Санора переглянулась с другими девушками. Катона отрицательно замотала головой, предупреждая Санору, что этой секретной информацией нельзя делиться. Однако мгновение спустя Санора проговорилась:
— Он берет его в Чудоземье.
Катона вскочила на ноги.
— Санора, держи язык за зубами!
— Чудоземье? — переспросила Уна. — Как у Кровавого Мартина получается доставать корень турлока из Страны Фей? Проход защищает Стеклянный портал.
— Контрабандой, это точно! — ответила Санора. — Только он знает, как...
Катона двинулась вперед, словно хотела угомонить болтушку, но Уна встала между ними.
— Пусть говорит!
Катона отступила за стол, глядя на сыщицу глазами холодными, как лед.
— Кровавый Мартин нашел лазейку в Стеклянном портале, — продолжила ведьмочка. — Он провозил контрабандой корень — да и много еще чего — через границу с тех пор, как появился портал. Дело в том, что он всегда обеспечивал нас, ведьм, тем корнем, а мы расплачивались всякими камнями и золотом, которое добывали из недр Ведьминого Холма. Мы этим занимаемся на протяжении сотен лет. Даже после того, как Освальд закрыл портал, и магия начала исчезать. Раньше мы колдовали. Все мы. Но шли столетия, и мы старели, и заклинания, которые когда-то знали, начали выветриваться из нашей памяти.
Отчасти это произошло из-за того, что закрылся портал, сдерживающий магию. Но в основном из-за корня турлока. Каким-то образом он пагубно повлиял на нашу память и магические способности. И сейчас у нас не осталось выбора, как продолжить пользоваться кремом, — рассказчица коснулась полей своей остроконечной черной шляпы с каким-то чувством преданной нежности. — Вот поэтому мы всегда носим шляпы. Чтобы помнить, кем мы когда-то были. Настоящие ведьмы, которые колдовали по-настоящему, — на секунду она остановилась, выпрямившись. Санора расправила плечи и глянула на девушек за столом:
— Вот поэтому я хотела стать ученицей Волшебника. Чтобы почувствовать, как это — снова колдовать.
Какое- то время Уна только смотрела на ведьму, моргая в недоумении. Все это было так необычно. Наконец она сказала:
— Если все это время вы получали корень от Кровавого Мартина, значит Кровавый Мартин также пользовался кремом красоты. По крайней мере, он одного возраста с вами, и все эти нелепый слухи о его древности в действительности — правда.
— Только сейчас догадалась? — спросил незнакомый голос. — Я был уверен, что этот незначительный факт фигурировал в файлах твоего отца. Но, оказывается, он такой же тугодум, как и ты.
