— Приготовления займут пару минут…
Подойдя ближе, престарелый Вижири концом посоха начертил на полу круг, обведя кресло. Сперва Норрек не увидел в этом ничего необычного, но когда круг замкнулся, линия внезапно ожила, полыхнув яростным жёлтым пульсирующим сиянием. И снова солдат выпрыгнул бы из кресла, если бы не предостерегающий взгляд хозяина-колдуна. Пытаясь успокоиться, Норрек напомнил себе главнейшую цель всего этого — освобождение. Ради свободы он встретит лицом к лицу всё, что предложит ему Дрогнан.
Чародей что-то пробормотал, потом протянул левую руку и дотронулся до лба Норрека. Солдат почувствовал слабый толчок — и все.
Палец Дрогнана принялся чертить в воздухе символы, вспыхивающие и начинающие мигать, как только колдун заканчивал их. Норрек глядел на них лишь мельком, хотя, по крайней мере, один знак напомнил ему оберег, виденный в гробнице Бартука. Это снова встревожило бойца, но время для отступления уже миновало, и он знал, что встретиться с результатами колдовства придётся.
— Шазари… Шазари Томей…
Тело Норрека напряглось и застыло, словно доспехи опять взяли на себя контроль над ним. Однако опытный боец знал, что этого не может быть, поскольку Дрогнан давно уже доказал своё влияние на заколдованные латы. Нет, это, должно быть, просто очередная часть заклинания.
— Томей! — вскричал седой маг, вскидывая над головой свой колдовской посох. Несмотря на преклонные годы, выглядел чародей куда опаснее и могущественнее, чем любой человек, виденный когда-либо Норреком, даже на поле боя. Белая потрескивающая аура окружила Вижири, отчего его борода и волосы затрепетали, словно обретя собственную жизнь. — Шазари Сарафи.
Норрек задохнулся, тело его яростно затряслось. Страшная сила вдавила человека в кресло. Покои мага вдруг завертелись вокруг него с жуткой скоростью, вызывая тошнотворное головокружение. Норрек почувствовал, что плывёт, хотя ни руки, ни ноги его и пошевелиться не могли.
Изумрудная дымка окутала его зелёным куполом тумана. Где-то далеко, очень далеко, Дрогнан кричал ещё что-то, но звук получался невнятный, словно время Вижири растянулось и еле ползло и голос колдуна перемещался не быстрее улитки.
Теперь пелена утончилась, образовав идеальный круг. Изумрудный туман внутри рассеялся — и тогда на его месте возник образ.
Склеп.
Что-то в картине сразу встревожило Норрека. Детали, казалось, изменились, стали… неправильными. Скелеты Вижири теперь были облачены в доспехи, а не в мантии и не были действительно мёртвыми, а, скорее, умело высеченными из камня. Занавесы паутины уступили место истёртым до прозрачности гобеленам с вытканными на них магическими созданиями — драконами, птицами Рух и прочим. Даже герб клана братьев изменился, превратившись в распростёршую крылья птицу, вцепившуюся когтями в солнце.
Норрек попытался что-то сказать, но голос пропал. И снова услышал он болезненно бьющие в голову слова Дрогнана откуда-то издалека.
Внезапно изображение склепа отступило. Всё быстрее и быстрее уносилось оно от Норрека. И хотя он по-прежнему сидел в кресле, боец ощущал, будто бежит назад по пахнущим плесенью коридорам, ведущим к гробнице Горазона. Ряд за рядом пролетали перед Норреком статуи, исчезая так же быстро, как и склеп. И хотя теперь лица превратились в размытые пятна, некоторые он узнавал, но принадлежали они не тёмному прошлому Бартука. Нет, эти лица были из жизни самого Норрека — Сэдан Трист, Фаузтин, первый командир солдата, кто-то из женщин, которых он любил, и даже капитан Каско. Некоторых он не узнал совсем, включая бледную, но привлекательную молодую девушку с локонами чернее ночи и глазами, поражающими не только их необычным разрезом, но и просто тем, что мерцали они серебром.
Но и статуи, наконец, исчезли яз виду. Теперь он видел лишь землю и камни, кувыркающиеся вокруг него, словно он вылетал из глубокой норы. Дрогнан что-то выкрикивал, но это было не обязательно, ведь Норрек и так все понимал.
Наконец земля и камни уступили место более сыпучему веществу… песку, — запоздало догадался солдат. Сияние, возможно свет дня, разлилось по краям картины.
Норрек!
Ветеран тряхнул головой, уверенный, что ему лишь почудилось, что кто-то позвал его по имени.
Норрек! Вижаран!
Похоже на Дрогнана, но голос звучал озабоченно, даже, возможно, испуганно.
Вижаран! Борись!
Что-то зашевелилось внутри Норрека… страх за собственную душу?
Левая его рука вскинулась сама.
— Нет! — закричал он, и собственный голос показался человеку далёким, оторванным от него.
Поднялась вторая рука, и все тело последовало за ними, повинуясь доспехам.
Он едва не покинул кресло, когда некая физическая сила вдруг попыталась остановить невольный процесс. Норрек увидел искажённую фигуру Дрогнана, сжимающего обеими руками посох, пытающегося вернуть солдата, вырвать его из видения Тайного Святилища. А ещё он увидел, как его ладони в латных перчатках легли рядом с руками Вижири, обхватив посох, словно намереваясь вырвать его.
Посох затрещал, искрясь жёлтым там, где к нему прикасался Дрогнан, и кроваво-красным — где с деревом встретились пальцы Норрека. Солдат чувствовал, как могущественное колдовство течёт сквозь саму его сущность…
Борись, Вижаран! — взывал откуда-то Дрогнан. Его рот, казалось, не двигался, но выражение лица было столь же потрясённым, как и слова, гулко бьющиеся в голове Норрека. — Доспехи сильнее, чем я полагал! Нас провели!
Больше ничего говорить и не требовалось. Он понял, что имел в виду маг. Очевидно, заговорённые латы никогда и не были под контролем Вижири; они просто выжидали момента, когда Дрогнан откроет им то, что они так долго искали.
Местонахождение гробницы Горазона.
Но кое в чём Дрогнан был прав. Он сказал, что Бартук и ненавистный ему брат остались связаны навеки. Теперь Норрек понял, почему доспехи перетащили его с одного края света на другой. Что-то тянуло их к месту последнего упокоения Горазона, что-то столь могущественное, что даже смерть не могла остановить поиски.
Доспехи обладали неким разумом; они, несомненно, проявили больше ума и сноровки, чем Норрек, да и любой другой человек. Вероятно, когда «Ястребиный огонь» приблизился к Лат Голейну, они даже ощутили колдовство Дрогнана… и каким-то образом узнали, что Вижири можно использовать в собственных зловещих целях.
Немыслимо, невероятно, неправдоподобно — но более чем похоже на абсолютную правду.
Энергия между перчатками Норрека зашипела. Дрогнан вскрикнул и упал назад — не мёртвый, но наверняка оглушённый. Перчатки отпустили волшебный посох, а потом правая потянулась к видению перед Норреком.
