— Будем надеяться, нет. А можно посмотреть зеркало? — попросил Чарли.
— Да, давайте, а то мне прямо не терпится, — Миссис Карусел повесила пальто на вешалку и подтолкнула детей к гостиной.
Не успела Оливия достать зеркальце, как в дверь громко постучали. И тут же за высоким, от пола до потолка, двустворчатым, так называемым французским окном замаячили две фигуры.
Миссис Карусел вскрикнула.
— Спокойно, мама, — успокоила ее Оливия. — Это Танкред и Лизандр. Они пришли помочь.
— И очень вовремя, — добавил Чарли.
В дверь опять так забарабанили, что звук разнесся по всему дому.
Больше всего на свете Танкред с Лизандром любили сложные задачи, драки и всевозможные состязания. Им не надо было даже видеть незваных гостей, ломившихся в двери дома миссис Карусел, чтобы понять, кто это. Тем более что грохот сопровождался яростным лаем.
— Ротвейлеры, — сообщил Лизандр.
— Моры! — с явным предвкушением ухмыльнулся Танкред.
Подняв руки, он поглядел на небо, и в ту же секунду на землю обрушился такой ливень, словно в облаках распахнулись шлюзы.
Оливия открыла французское окно, и Лизандр заскочил в комнату. Дождь продолжал поливать. Танкред стоял под водопадом и через мгновение уже оказался едва не по колено в воде, а молнии метались по ухоженной лужайке Каруселов.
— Его ударит! — закричала миссис Карусел. — Кто-нибудь, уведите его оттуда!
— Его ударить не может. Он сам повелитель погоды, — успокоил ее Лизандр.
Оливия побежала в кухню, окно которой выходило на улицу. Из него она увидела топтавшихся на крыльце братьев Мор, с трудом справлявшихся со своими ротвейлерами. Насмерть перепуганные грозой, псы рвались с поводков.
Наконец братья с проклятиями покинули крыльцо. Впавшие в истерику псы стремительно удалялись от дома. На концах поводков болтались их хозяева.
Оливия бегом вернулась в гостиную.
— Убрались восвояси! — объявила она.
— О, хорошо! — воскликнула миссис Карусел, всегда быстро приходившая в себя, особенно если ничего плохого не случалось. — Теперь можете позвать светленького мальчика, и мы съедим по булочке.
— Боюсь, еще ничего не кончилось, миссис Карусел. Приход братьев — сущий пустяк по сравнению с тем, что может произойти, — возразил Лизандр.
— Если ты говоришь о колдуне, то и он не заставит меня отложить чаепитие! Давайте-ка сообразим завтрак, а? — с замечательным спокойствием объявила миссис Карусел.
— Если вы не возражаете, я есть не буду. Мне очень хочется посмотреть зеркало, — тихо сказал Чарли.
— На, пожалуйста! — Оливия выдернула из кармана зеркальце и хвастливо помахала им перед Чарли.
— О небо! Какая красота! — воскликнула миссис Карусел.
— Потрясающе! — Лизандр уставился в стеклянную гладь. — Но это же не зеркало! Я не вижу своего отражения!
— Ой, как хорошо, а то я уже решила, что я вампир! — обрадовалась Оливия.
— Можно? — протянул руку Чарли.
— А что ты с ним будешь делать? — Оливия отдала ему зеркало.
— Пока не знаю, не думал еще. Мне только хотелось забрать его у графа. Впрочем… Я хотел бы ненадолго остаться с ним наедине. — Чарли взглянул на туман, клубившийся за стеклом.
— Конечно, Чарли. — Оливия отвела его в свою комнату, усадила на кровать, пожелала удачи и ушла, плотно прикрыв за собой дверь.
Несколько секунд Чарли просто боялся заглянуть в зеркало. Он закрыл глаза и буквально услышал слова, сказанные дядей Патоном: «Загляни в зеркало, и появится тот, кого ты больше всего хочешь увидеть. Если хочешь найти его, то загляни еще раз, и зеркало приведет тебя к нему, где бы он ни был».
— Но я не могу вспомнить его лица, — вздохнул Чарли. — Помогите мне. Кто-нибудь.
Вдруг он почувствовал, что кто-то гладит его по руке. Оказалось, по рукаву карабкается бело-серебристый мотылек, его моль. Она перепорхнула на золотую рамку и легко коснулась зеркала серебристым крылышком. Туман стал рассеиваться.
— А как мне вспомнить? — тихо спросил Чарли.
Вспомни, что сумеешь, — ответили ему.
Чарли мысленно вернулся в то время, когда еще не жил на Филберт-стрит, и ему вспомнилась светлая кухня. Он очень маленький, потому что подол маминой юбки вьется возле самого его лица. Она напевает что-то под музыку, доносящуюся из комнаты. Чарли уходит из кухни, проходит прихожую, толкает дверь и направляется к стройным ножкам громадного рояля. Белые занавески вздымает легкий ветерок, залетающий в окно. За роялем спиной к Чарли сидит человек с длинными, до ворота, темными волосами. Пальцы его летают над клавишами, но, когда Чарли обходит вращающийся стул, человек перестает играть и наклоняется к нему.
— Привет, Чарли, — говорит он.
Потрясенный узнаванием, Чарли чуть не потерял сознание. Он видел этого человека! И не один раз. Он разговаривал с ним всего неделю назад и не знал, что это его отец!
Но в это время лицо отца начало таять и Чарли закричал:
— Отправь меня к отцу!
Зеркало повиновалось.
Теперь он оказался в другой комнате — в музыкальной комнате академии Блуров. Но рояль молчал, потому что пианист сидел, уронив голову на сложенные на клавишах руки.
— Папа! — крикнул Чарли и тронул человека за плечо. — Это я, Чарли!
Темные глаза уже не смеялись. Они были пустыми и усталыми.
— Ты все спишь? Ты должен вспомнить меня! Я никогда не переставал о тебе думать. Никогда. Пожалуйста, постарайся вспомнить. Пожалуйста, скажи что-нибудь. Пожалуйста… — Чарли тряс отцовское плечо изо всей силы.
— Больше ничего не осталось. Уходи, — не поднимая головы, еле слышно произнес человек.
У Чарли вырвался крик. Такого крика он никогда не слышал. А потом лицо отца стало исчезать, а его самого потащило обратно. Его крутило в воздухе, переворачивало вверх тормашками, волокло на спине. Он снова взглянул в зеркало, там опять мерцал туман, и больше ничего. Лицо, которое он только что видел, исчезло окончательно.
Чарли шлепнулся на кровать. Перед ним стояла Оливия с зеркалом в руках.
— Чарли, ты так страшно кричал! — Она пристально смотрела ему в лицо. — Я подумала, тебя напугало зеркало, и забрала его у тебя.
Чарли поморгал.
— Ты видел отца?
— Да, Лив, и думаю, он почти умер.
Чарли был так слаб, что Оливия его едва расслышала.
— Умер? — переспросила она. — Ты сказал, умер?
— Почти.
В этот момент дом затрясся от оглушительного грохота.
— Он здесь! — Встревоженный Чарли кинулся к окну.
