— Ну, что?
Геби прислонила пылающий лоб к холодной мраморной колонне.
— У-ф-ф-ф-ф… Хорошо! Господи, неужели всё позади?!
— Гебриэль, не томи! Что? Что он сказал?
— Да что-что? Обрадовался, как ненормальный. Сказал, что при первом удобном случае моряки отвезут меня домой… Казначей даже разрешит сунуть нос в сокровищницу. Интересно, а кувшин у него есть?! — горько улыбнулась Геби.
— Какой кувшин? — не поняла леди Элессента. У Геби дрожали губы, глаза снова заплыли слезами. Леди Элессента обняла свою бывшую воспитанницу, погладила её по волосам. — Ну, не плачь.
— Хотя нет, наверняка тоже выдумки людей. И крылышек у вас нет, и ростом вы повыше нас… — уже всхлипывала Геби, положив голову на плечо леди Элессенты. — Зато я вернусь домой!
— Гебриэль… тебе вовсе не обязательно уезжать…
— Нет… пока был жив Трис, я ещё могла остаться тут. А теперь… Нет, леди Элессента. Благодарю вас за всё, что вы сделали, но пора и честь знать… хотя какая там… о-ой!
Леди Элессента вздрогнула:
— Гебриэль… вы с Тригаласом…
Пауза.
И Геби не смогла соврать:
— Да!
Леди Элессента ахнула.
— Давно? Ах, извини… извини… ничего, не плачь. Здесь не плачь. Вспомни, чему я тебя учила. Выше нос, пройди гордо. Осанку… — леди Элессента хлопнула Геби по спине, чтобы та выпрямилась. — Ну, вот. Идём. Сейчас ты пройдёшь по анфиладе с гордо поднятой головой; так, как проходят воины, вернувшиеся с победой. А плакать будем потом, вдвоём…
И они плакали. Тихо, незаметно. Леди Элессента разрывалась между жалостью к девушке, которая так случайно скользнула в её жизнь, племянником, погибшим так рано и так бестолково, и братом, для которого она станет печальным вестником.
А Геби знала, что её сказка кончилась. День-два, и она навсегда покинет этот волшебный край. Не сбылось счастье, не сбылась любовь. Всё, что ей осталось от этой любви — сумка, где лежали рубаха и кинжал Триса. А ещё кулон на тонкой цепочке. Она теребила его в руках, когда в комнату вошла леди Элессента.
— Гебриэль… там… за тобой пришли. Тебе пора!
— Да… я понимаю.
— Что это у тебя? Покажи… — спросила леди Элессента.
— Это он подарил… наутро.
— Извини… я не знала.
— Что вы, я не должна была… мне теперь так стыдно…
— Девочка моя… ты жалеешь?
Геби помолчала, потом решительно сказала:
— Нет.
— Нет?
— Если бы я сказала, что жалею о том, что я… что между нами было… я бы предала его. Пусть уж лучше меня назовут шлюхой, но только не предательницей.
— Гебриэль… — растроганно прошептала леди Элессента. — Гебриэль, если бы у меня была дочь, я бы хотела, что бы она была такой же, как ты.
Они обе всплакнули, потом леди Элессента сжала её ладони своими.
— Гебриэль, я тебе уже который раз говорю: не уезжай! Будешь жить у меня, с тобой мне будет не так одиноко… Ну что тебя ждёт дома? Ты же сама говорила, что у вас считается, что если девушка утратила свою добродетель…
— А я просто не стану никому ничего объяснять. Ну, или придумаю что-нибудь. Да мало ли… изнасиловали, например… А домой мне пора. Меня там ждут. Да, чуть не забыла: вот… — Геби достала воларков камешек, протянула леди Элессенте: — Это нужно будет отдать гоблину. Иначе он никого никуда не поведёт. А этот камешек будет означать, что со мной всё хорошо. И ещё раз пусть ему передадут от меня, что я никогда не забуду ни его, ни Гы-Гы. У меня никогда ещё не было таких верных друзей. И вряд ли будут.
Геби стояла в конюшне, гладя шею Графа.
— Прости, малыш, но я не могу взять тебя с собой. Я не знаю, что ждёт меня дома. Ты останешься здесь. Тебе будет хорошо, здешнему конюху ты явно нравишься… Он сможет позаботиться о тебе лучше. Спасибо тебе.
Геби уткнулась носом в лошадиную шею, как делала уже не раз, когда хотела поплакать. Конь положил свою огромную голову ей на плечо и стоял тихо-тихо, словно понимая торжественную печаль момента. Геби последний раз погладила его шею, потом поцеловала его морду.
— Ты тоже был мне самым верным другом… Сколько мы с тобой проскакали… Сколько вместе пережили… Всё! Прощай.
Дверь в кабинет Владыки отворилась и в проёме появилось личико леди Элессенты.
— Иллион? Мы можем поговорить?
— Входи, Элессента! Ты уже знаешь…
— Иллион! Я знаю о твоей новой игрушке… Но я принесла дурную весть.
— Что ещё случилось? Поверь, мне сейчас уже ничего не важно!
— Нет, Иллион, ты ошибаешься. В этом мире существует ещё много вещей, по сравнению с которыми Дар Звёзд — ничто.
— Как ты можешь такое говорить? Что может быть важнее?
— Твой сын…
— Кстати, где этот мальчишка? Когда я отправил его девку за тридевять земель, может теперь он образумится и женится…
Леди Элессента низко опустила голову.
— Иллион… я пришла, чтобы сказать… и не знаю даже, как…
— Что… Элессента! Где он?! Элессента!
Леди Элессента посмотрела на Владыку и её глаза стали наполняться слезами.
— Он навсегда остался там. Там, где мог остаться твой Дар Звёзд. Ты уже знаешь, что они шли вместе с гоблином и троллем… Тригалас был с ними. В их маленький отряд проник человеческий шпион. Сначала он украл, как он думал, Дар Звёзд, но к тому времени гоблин посоветовал Трису подменить Дар Звёзд обычным камнем. Его лазутчик и украл. А потом вернулся, что бы исправить ошибку. На них напал отряд из Леверквинна. Тригалас защищал Дар Звёзд, который был у Гебриэль… Силы были не равны и… Тригалас погиб.
— Что-о?! Нет, не может быть!
Леди Элессента утёрла слезу в уголках глаз.
— Тригалас… мальчик мой… как же так? — казалось, Владыка разом постарел на тысячу лет. Повисла скорбная пауза.
— Почему же она мне сама об этом не рассказала? — пробормотал Иллион, когда тишина стала невыносимой.
— Она боялась. Её можно понять. Но теперь это уже не важно. Что ты собираешься делать?
— Не знаю…
— С ней приехал тот гоблин. Он ждёт в домике на границе… или возле него. А в горах ждёт тролль, который спрятал, и теперь охраняет тело Тригаласа от мародеров и зверей. Это единственные свидетели, которые могут указать тебе место, где он лежит. По-моему, ты должен на некоторое время забыть ненависть и послать отряд забрать его… Но ты должен уяснить себе и дать понять остальным, что и гоблин, и тролль неприкасаемы и находятся под твоей эгидой.
— А если это они его убили? — не верил Владыка. — А эта девка была с ними заодно?!
— Иллион… — леди Элессента ласково положила ладонь на лоб брата. — Тебе тяжело, ты огорчен… Но то, что ты говоришь — глупость и нелепица! Иди, отдохни, поспи… Я распоряжусь от твоего имени. Иди!
