Наруто открыл глаза, устремив ненавидящий взгляд на клетку. Да, как он догадался, сейчас проснулась вся злоба, которая таилась в Кьюби и в нем самом, накапливаясь долгие годы. Шерсть Волка, обычно серебристо-серая, сейчас стала черной, и его вообще не было видно в тени клетки.
— Вставай, пытайся что-то сделать! — приказал Волк.
Наруто улыбнулся, а затем засмеялся. Искренне, как не смеялся очень давно.
— Что? Ты серьезно? Зачем? — сквозь смех бросил он.
— Ну... Так не интересно. Давай, доставь же мне удовольствие! — усмехнулся Девятихвостый.
Наруто перестал смеяться и спокойным голосом ответил:
— Нет, хватит с тебя подарков на сегодня. И печать я тоже не буду снимать. Давай, выплескивай свою злобу, используй мое тело, разнеси все вокруг! Но знай, это не надолго. Пока я не снял печать, ты ограничен. Ты — хищник, охотник в собственной клетке.
Кьюби затих, продолжая излучать злобу.
— Каково тебе, а? — воскликнул Наруто, решив добить Кьюби в этой битве слов.
— Даже сейчас ты так уверен в себе? — прорычал Волк, — Ну же, смотри. Ты уже весь мой!
Узумаки удивленно посмотрел на клетку, думая, чего можно ожидать. И он увидел то, как по бумажной печати на перегородке двух створок клетке появилась трещина, будто кто-то ее надорвал. Маленькая, почти незаметная, но трещина. И в следующий миг она стала чуть длиннее. А потом еще.
"Не может быть!"
— Что происходит? Ты... не можешь выбраться. Тебя держит печать моего отца.
Кьюби захохотал, временно прекратив свое дело.
— Да неужели? Меня держит печать Четвертого Хокаге, Хатаке Сакумо, а не твоего отца. Дурак, навеки распрощавшись со своим миром, ты все еще пытаешься жить в нем, сохранить воспоминания?
Наруто вздрогнул.
"Хатаке Сакумо? Что это за печать такая? Как он..."
— Невозможно.
— Нет ничего невозможного, сын Желтой Молнии. Смотри, как я навеки уничтожу эту преграду. И знай, что это ты дал мне такую возможность. Ты сдался, перестал сопротивляться. Не стал делать ничего, когда нужно было остановить меня, — весь зал наполнился громким хохотом огромного демона. От этого хохота даже по воде пошла рябь.
— Что?
— Ты совершил самую большую ошибку, сдался, а значит — проиграл эту битву. Значит, самостоятельно порвал печать. Смотри. Я навеки уничтожу эту преграду. И пусть Четвертый Хокаге в могиле перевернется, но я уничтожу эту чертову печать.
На бумажке появился новый надрыв — с другой стороны. Он тоже начал удлиняться, и Узумаки готов был уже поклясться, что слышит звук разрезаемой бумаги.
— Я выйду отсюда и уничтожу тебя. А потом мне будет, чем поживиться в этом мире. Акацуки, пять Великих Стран, твои друзья, враги... Я уничтожу ВСЕХ И ВСЁ, до чего только смогу дотянуться!
— Нет! — закричал Наруто, с замиранием сердца глядя на рвущуюся печать.
Внезапно печать перестала рваться. Кьюби непонимающе уставился на клетку, оскаливая огромные клыки. Из его глотки донесся яростный рык.
— Как ты это сделал? — воскликнул он.
— Что?
— Ты остановил меня... Но как?! — прорычал он.
Узумаки непонимающе уставился на Кьюби.
"Это что, какой-то спектакль?! Или же Четвертый сейчас придет и восстановит печать?!" — думал блондин.
А одновременно с этим он почувствовал нарастающее тепло в груди, тепло в сердце и на губах. Мир тьмы и злобы, зал с клеткой, окружающие его, рассосались сами собой.
Наруто очнулся, что почувствовал, давление чьих-то рук на своей груди. А затем почувствовал чьи-то губы на своих губах. Он открыл глаза, уставившись перед собой, и увидел только одного человека.
— Югито? — прошептал он.
Та отстранилась, тяжело вздыхая от усталости. А затем провела рукавом футболки во лбу, стирая капельки пота.
— Очнулся, наконец. Искусственное дыхание творит чудеса! — улыбнулась она, но улыбнулась печально.
И Наруто догадался, почему.
— Где он? — спросил блондин.
— Его забрали. Он был еще жив, но, я думаю, ненадолго, — тихо произнесла она.
По ее красным глазам и капелькам соленой воды, жгущей кожу, на своем лице Узумаки понял, что девушка уже успела утонуть в своей горечи и пролить немало слез по поводу произошедшего.
— А почему не забрали тебя? — осторожно спросил он.
— Ты нас спас. Снова. Из тебя стала вырываться настолько темная чакра, что Акацуки не смогли здесь долго находиться. Она, подобно куполу, накрыла некоторое пространство. Они успели схватить Би и удрать. Для того, чтобы пробиться ко мне, им бы потребовалось пройти через твой барьер чакры, но, я думаю, после такого напряженного боя никто из них не выжил бы.
Наруто удивленно посмотрел на Нии.
— Ты в порядке? — быстро спросил он, окидывая ее проницательным взглядом.
— Да. У меня к подобным вещам иммунитет. Я же тоже джинчурики, в конце концов... Хотя, надо признать, это было нелегко. Находиться рядом с тобой. Буквально выворачивало наизнанку.
Узумаки сел, чувствуя, как голова становится очень тяжелой. Чтобы не упасть, блондин оперся руками о землю.
— Я трансформировался? — спросил он настороженно.
— Нет, я высосала часть твоей чакры. Но тогда у тебя остановилось сердце. В общем, пришлось вытаскивать тебя с того света, — произнесла девушка и немного покраснела.
— Спасибо тебе, думаю, мы квиты.
Оба замолчали, не в силах найти постороннюю тему для разговора.
— Я... Во всем виноват я! — прошептал блондин, отворачиваясь. Он почувствовал, что, если будет смотреть на Нии, то и сам заплачет, как маленький мальчишка.
— Нет, никто не виноват, — помолчав немного, промолвила Нии. Наруто понимал, как тяжело ей даются эти слова, ведь девушка и сама чувствовала свою вину, — Глупо было полагать, что получится справиться с таким противником без потерь... Би верил в то, что мы делаем. Мы должны продолжить поиски, найти остальных.
Она сделала еще одну небольшую паузу и продолжила:
— Так мы идем за твоим другом или как?
Наруто вновь лег, уставившись в небо, на котором наконец-то рассосались тучи, чего не случалось в этой местности, наверное, в течение долгих лет.
— Нагато сказал, что Акацуки уже в Суне. А нам туда добираться еще около дня. Не думаю, что это имеет смысл, — процедил блондин, борясь с самим собой. Он не хотел это говорить. Все его существо противилось этому, но правда оставалась правдой.
