Но вот если рассмотреть вариант принятие предложения Оберсона о вступлении в Кроуфорд, мы получим надёжное убежище, припасы, оружие, нужно только «служить на благо родины». И, возможно, я бы даже принял его предложение, если бы мне его предложили, когда я только очнулся бы в этом мире. Но сейчас, это означает предать остальных — Кенни, Ли, Марка, Бена, Карли, Чака, Дака и Клементину, чего я не собираюсь делать.
Это раньше, когда мы только встретились, я думал о том, как пожертвовать ими, чтобы мы с Элизабет выжили, но теперь я привязался к ним, — мы прошли через многое, что объединило и связало нас. Марк спас мне жизнь в мотеле, Ли рисковал своей, спасая нас на ферме и не дав Эндрю застрелить Элизабет, список можно продолжать ещё долго. Я не смогу предать людей, которые стали такими близкими для меня, и я уверен, что Элизабет со мной согласна.
— И чтобы попасть к нам, просто ответе на мои вопросы, — продолжил Оберсон. — И первый вопрос — сколько всего вас было и как вы сюда попали?
Я понимаю, почему он спрашивает нас о количестве, но почему он спрашивает, как мы попали в Кроуфорд? Ведь нас с Элизабет оглушило рядом с открытым люком, разве неочевидно, что мы проникли сюда через него?
— Это два вопроса, — сказал я.
— Я вроде бы говорил, ситуация не располагает шуткам, — ответил Оберсон. — Но видимо с первого раза ты не понимаешь.
Упс, кажись, я нарвался. Ладно, надеюсь, он хотя бы не будет резать моё милое личико, а остальное я как-нибудь переживу.
— "Хотя если он выберет, моего дружка, то дела у меня худы"
Вот только случилось кое-что ещё похуже.
— Знаете, изначально я предполагал, что вы не будете разговаривать добровольно, хотя на это надеялся, — сказал он, вертя в своей руке свой нож. — Поэтому я думал, как же развязать вам язык, — с помощью пыток? Я за эти месяцы апокалипсиса пытал многих, поэтому сразу понял, что пытки против вас буду малоэффективно.
Что-то мне не нравиться, куда он ведёт.
— Но за наш короткий разговор, я внимательно следил за вашим поведением, — продолжил он. — И я заметил, как ты всё время обеспокоено смотрел на девушку, волнуясь о ней, а она в свою очередь на тебя. А поскольку на брата и сестру вы не похожи, я предположу, что вы пара.
Твою мать, неужели он задумал, сделать что-то с Элизабет? Я более усиленно начал пытаться выбраться из пут. В то же время, Оберсон посмотрел на руки Элизабет.
— Так вы не просто пара, — произнёс он, заметив кольцо. — Вы женаты.
Он подошёл к Элизабет за спину.
— Только тронь её, и я тебя убью! — гневно прорычал я, уже не скрывая того, что я пытаюсь освободиться от пут.
Но Оберсон проигнорировал мои слова, и схватил Элизабет за подбородок, закинув голову наверх, открывая её шею, к которой он прислонил нож.
— Итак, — произнёс он, смотря на меня. — Я повторю свои вопросы, не ответишь — я перережу это милую, лебединую шею. Сколько всего вас было, и как вы проникли в Кроуфорд?
Мать твою, он же и вправду её убьёт!
— Джейкоб…
— Помолчи, милая, пусть твой муж сам, всё решит, — прервал её Оберсон, прижав нож к её горлу ещё сильнее.
— Одиннадцать, — ответил я. — Нас было одиннадцать, включая нас двоих.
— Ну вот, видишь ничего сложного, — сказал Оберсон и показательно ослабел хватку ножа. — Одиннадцать человек, — это вся ваша группа или только часть, которую отправили на эту авантюру?
— Вся, — ответил я ему. — Проникли мы сюда с помощью канализационных путей.
— Канализация значит, — произнёс Оберсон. — Что же, пускать в неё наших людей вслед за вашими друзьями бессмысленно, потому что они словно лабиринты для нас. Придётся замуровать люк. Но вас это волновать не должно, перейдём к следующему вопросу — где ваше убежище?
— Джейкоб, не надо, — тут сказала Элизабет. — Не говори ему.
— Красавица, если ещё раз прервёшь своего мужа, что не очень прилично, я, опять же, перережу тебе глотку, — сказал он ей.
— Я… я не знаю, как называется эта улицы, мы не местные, — ответил я ему.
— Ничего страшного, — ответил он мне. — Я местный, просто опиши улицу.
— Там полно участков с частными домами, рядом также есть небольшая церковь, а также до причала оттуда идти примерно минут пятнадцать, — рассказал я ему. — Мы укрылись в одном из частных домов, он двухэтажный, с небольшим, красным гаражом во внутреннем дворе дома.
— Хм-м-м-м-м, частные дома, да, — задумчиво произнёс Оберсон, он пытался сопоставить полученную от меня информацию, со своими знаниями о городе, уходя в свои мысля, тем самым «теряя» нас из виду и отпуская голову Элизабет, убрав с её горла нож.
Затем раздался странный звук, после чего Оберсон пришёл из своих мыслей в реальность, но было поздно, Элизабет, у которой откуда-то был нож, воткнула его в руку Оберсона и пригвоздила его к столу. От боли Оберсон выронил свой нож, который Элизабет тут же подобрала и воткнула в спину Оберсона, тот вскрикнул и затих, после чего свалился вниз.
— Откуда у тебя нож? — удивлённо спросил я её, когда девушка подбежала ко мне и начала меня резать мои путы.
— Стащила у одного из людей этого ублюдка, когда меня тащили, — ответила она мне. — Они думали, что я была в без сознании.
— Они же не сделали…
— Нет, — сразу ответила мне Элизабет. — После гранаты меня слегка побили и когда ошибочно посчитали, что я потеряла сознание, сразу понесли сюда. Так что со мной они ничего не сделали.
— А вот меня кажись, били сильно, — сказал я, до сих пор чувствуя свои, возможно, сломанные рёбра.
— Тебя четверо безостановочно пинали ногами, — ответила Элизабет, развязав меня. — Так что ничего удивительного. Вставай и облокотись на меня, я помогу тебе.
Я не стал спорить с Элизабет и поднялся со стула при помощи девушки.
— Как мы будем уходить? — спросил я её.
— Через окно, сейчас мы на втором этаже, но внизу стоит грузовик, на чей прицеп мы можем спрыгнуть, — ответила она мне. — А дальше обратно в канализацию, я запомнила обратную дорогу.
— Кстати о канализации, — произнёс я, вспомнив вопрос Оберсона. — Почему он спрашивал о том, как мы сюда попали, если нас скрутили у открытого люка.
— Когда нас ослепило, я смогла на ощупь закрыть люк, прежде, чем нас избили, — ответила девушка.
Вряд ли сейчас кто-то войдёт в этот кабинет, даже если у его дверей, стоит охрана, она, скорее всего, не среагировала на крик, потому что знала и ожидала того, что нас с Элизабет буду пытать. Вот охрана и думают, что это кричал кто-то из нас, а не Оберсон.
— Да, ты прям чудо-женщина, — удивлённо произнёс я, держась за Элизабет, которая ввела меня к окну.
— Ты готов? — настороженно и явно волнуясь обо мне, спросила Элизабет, после того, как она открыла окно.
— Готов, — ответил я ей.
Но чувствую, что больно мне будет. Через окно мы спрыгнули на грузовик, что как я и думал, было больно, но я держался, дабы не привлечь внимания. Сейчас уже светало, так что нам следовало поторопиться, мы спрыгнули на землю и быстро, как могли со мной раненым, пошли в сторону люка.
— А как нам его…
Элизабет достала нож и подпёрла им люк.
— А у тебя всё схвачено, — произнёс я.
— Давай быстрее, пока нас не заметили, — сказала она мне.
Мы быстро спустились в канализацию, закрыв за собой люк, и дальше шли уже медленнее, со связи с моим ранением. Хотя уже, кажется, что у меня просто очень сильный ушиб, а не перелом рёбер, поскольку боль уже начала отступать, но идти самостоятельно мне по-прежнему было сложно, поэтому мне помогала Элизабет, благо ходячих в канализации по пути домой мы не встретили.
До нашего убежища мы дошли минут за сорок, могли бы быстрее, но, опять же, тут помешал я. Когда мы поднялись наружу, солнце уже вовсю светило.
— Джейкоб, в следующий раз, слушай, что я говорю, — сказала Элизабет, когда мы шли в сторону нашего дома. — Как видишь у меня был план, не нужно было говорить всё тому ублюдку.
— Прости, Элизабет, но я бы всё равно поступил бы также, — ответил я Элизабет. — Ты для меня самое главное, и рисковать тобою я не могу. И к тому же, я хочу предложить одну классную идею.
