Однако малыш расслабляться не собирался, и задал от слишком настойчивой особы такого стрекача по квартире, что Лира, будучи демоном, не смогла его поймать. Человек оказался слишком быстрый и чересчур ловкий. И так, устав после веселых догонялок, они оба, тяжело дыша, разлеглись на полу.
— Ты там живая? — поинтересовался несостоявшийся обед.
— Хочешь моей смерти? Не дождешься, извращенец! — пропыхтела в ответ девушка.
— Почему это я извращенец? — справедливо возмутился парень.
— Я все поняла. Ты по мальчикам, так ведь?
— А вот не угадала! У меня просто с демонами отношения не складываются.
— А с демоницами?
— Тьфу на тебя!
— Только попробуй сказать Ниасу, и я тебя точно прибью.
— Не скажу. — торжественным тоном пообещал Никита.
— И не говори. Я и сам все видел.
И Юки и Лира подскочили от неожиданности, получилось даже синхронно, будто тренировались. Ниас сидел в кресле и с любопытством их рассматривал. Никита невинно пожал плечами, Лира испуганно поджала под себя голые ноги.
— Я же предупреждал тебя. — взгляд серебристых глаз теперь напоминал острие кинжала, и пронзал он демоницу.
— Э, вообще-то нам было скучно, и мы побегали немного. — вступился за нее Юки, и порозовел до самых кончиков ушей.
— А краснеешь ты тоже от бега?
Юки внутренне поежился под пристальным взглядом ангела, а внешне невинно пожал плечами:
— Ну, да. У людей вообще-то кровь приливает к коже от физических нагрузок, это обычное явление.
— Ясно. Никита.
Парень вздрогнул от звука собственного имени. Он уже давно не слышал его из чужих уст, даже начал забывать, что его когда-то звали Никитой. И откуда вообще Ниас знает его имя?
— Откуда ты знаешь?
— Я узнал о тебе все, что только было возможно. Приемный сын в семье Снежкиных, они, кажется, тебя любят, скучают. А ты сбежал из дома, колесил по стране, искал, наверное, девятое чуда света.
— Может, и так. — Юки независимо вздернул подбородок — Тебе-то какое дело?
— Знаешь, пока я ходил по твоим следам, мне вспомнился младенец. У него были такие большие, яркие, зеленые глаза. Мне очень хотелось убить его. Я уверен, что это был ты.
— С чего бы? Мало ли детей с зелеными глазами? — усилием воли Юки заставил себя не отползать подальше от бешеного ангела.
Ниас одним неуловимым движением оказался рядом с Юки, вздернул его на ноги и, ухватив за русые волосы, наклонил его голову. За правым ухом Юки, у самой кромки волос, красовалась маленькая, словно татуированная руна.
— Да, тем младенцем точно был ты. Икинтар.
Никиту начала бить нервная дрожь. Что, если прямо сейчас, ангел решит завершить дело, которое не доделал до конца, решит убить его? Вызвать симпатию к себе он не сможет, ангелы практически не поддаются чужому влиянию, это стало фактом. И зачем его папашка сотворил таких монстров?
Юный демиург чувствовал, как его эмоции обретают энергетическую окраску, сгущаются в комнате, знал, чем это может аукнуться, но не мог остановиться. А Ниас продолжал держать его за волосы, он никуда не торопился. Сердце медиума совершило один удар, еще один, а потом еще, и замерло. Мир будто остановился, время замерло, и Юки увидел, как окружающие его предметы теряют краску. Скосив глаза в сторону, он заметил, что стены стали будто ободранными, клочки обоев вздулись пузырями и полопались, обвисая живописными лохмотьями, и остальной интерьер квартиры тоже принял вид общей забытости и разрушения. А потом появились они, потерянные души, уставились на него мутными белыми глазами, протянули к нему холодные посиневшие руки.
Юки дернулся, но Ниас, ничего этого не видевший, удержал его на месте.
— Кто ты такой? — спросил он Юки — Руна говорит только твое имя, но у богов не принято метить своих детей. Ты бог или нет? Кто ты?
Признаваться ангелу Никита не спешил, потому и соврал:
— Да не знаю я! Меня вырастили люди! И я такой же, как и люди!
— Врешь. — Ниас снова дернул его за волосы, развернув лицом к себе, так, чтобы видеть глаза паренька — Икинтар с древнего языка богов дословно переводиться как «примиряющий, или исправляющий». Как ты связан со мной? Что ты должен исправить?
Голос ангела доносился до Никиты как сквозь вату, он больше не видел перед собой Ниаса, он видел сильного, опасного и измученного мертвеца, и этот мертвец был куда страшнее, чем те, что пришли на его страх.
— Юки, эй, слышишь меня? Юки! — громкий шепот послужил для Никиты якорем, удержавшим от настоящей паники.
Медиум сделал вид, что ему больно от того, что ангел тянет его за волосы, скривился, несколько раз моргнул, еле заметно скосив глаза в сторону шепчущего. Практически за спиной Ниаса, из-за рамы зеркала, выглядывала веселая рожица воздушного духа, Варравия.
— Не бойся, меня никто не слышит, кроме тебя. — объявил Варрик — Быстренько сосредоточься на своих патлах и отбрось их, как ящерицы отбрасывают хвост, и беги. Я прикрою.
Юки с трудом представлял себе, как это можно сделать, он же никогда не был ящерицей. Дух закатил глаза:
— Просто пожелай. Возьми и пожелай. Демиург ты или где?
И он пожелал от всего сердца, только волосы так и не отпали. Варравий, глядя на его усилия, громко хлопнул рукой по лбу, изображая полное разочарование:
— Тогда прикажи ему отпустить. Давай.
— Отпусти меня. — неуверенно проблеял Юки.
— Кто же так приказывает, дурень?! Ну-ка, собрался, посмотрел ему в глаза и уверенно рявкнул!
Юки с огромным трудом взял свои эмоции под контроль, заставил себя посмотреть на ангела, а затем тихо, но твердо приказал:
— Отпусти меня, сейчас же.
Ниас не понял, почему его пальцы сами собой разжались, будто так и должно быть. Только вот когда осознал, что сам отпустил мальчишку, таки не узнав ничего, парня рядом уже не было. Ангел заметался по квартире, пытаясь отыскать следы перемещения и ничего не нашел. Еще ни разу за всю жизнь, что он помнит, Ниас никому не подчинился не по своей воле, и не было такого существа, что могло бы улизнуть от него.
— Я все равно тебя найду. — пообещал ангел, впервые за всю жизнь, что помнит, ощущая гнев.
И это ощущение вызвало в нем еще одно воспоминание. Покореженные мертвые тела, и он, Ниас, ищет какого-то ребенка, но его нигде нет. Кто-то спрятал его, укрыл. Он ощущает такую ярость, что с трудом может соображать хоть что-то, да и не старается сдерживаться. Вокруг одни разрушения, трупы, даже деревья засохли и почернели, словно обуглились. И его рука, и без того по локоть испачканная в мерцающей ярко-алой крови, без труда пробивает грудную клетку молодому человеку с бордовыми волосами, заплетенными в косу, и вырывает сердце. И почему-то жертва умирает со счастливой улыбкой, не отводя взгляда раскосых серебристых глаз от Ниаса. Чему же он радуется, умирая?
Сидевшая в углу тише мыши Лира, испуганно смотрела, как всесильный Ниас корчится от боли, держась за голову, посреди ее маленькой квартирки. Больше всего на свете она боялась, что ангел, и без того не отличающийся благоразумием, окончательно сошел с ума.
Тихо и успокаивающе журчал ручей, ветерок трепал кроны деревьев, а воздух пах луговыми цветами. На самом деле, на этом месте должен был находиться подпольный цех по изготовлению «крокодила», который, с легкой руки Юки, в реальном мире сгорел до основания. Варравий умирал от вредных веществ в воздухе, когда медиум его нашел, это место принадлежало ему, ни покинуть его, ни жить на месте отравления дух не мог. Теперь, когда зараза была уничтожена, участок Варравия в параллельном мире природных духов процветал. Да и сам он выглядел очень хорошо, даже синие длинные волосы, казалось, светились изнутри.
— Чего встал, как столб? Располагайся. — дух приглашающим жестом махнул на низенький пенек у ручья.
— Как ты меня нашел? — спросил Никита, принимая пень в качестве стула.
— Контракт. — элементаль хитро улыбнулся.
— Я разорвал его, когда ты помог мне сбежать от Каа.
