Подошла моя очередь и оказалось, я совершенно зря беспокоился. Черноликий военный вскользь взглянул на лицо, также вскользь на паспорт и чуть дольше на пропуск. Вещи прошли по ленте интроскопа, я спокойно прошел через рамку металлоискателя и на этом досмотр завершился.
С рюкзаком Сёмы, который нес Роман, вышла накладка из‑за той самой металлической коробочки. Военные потребовали ее предъявить и лишь после этого пропустили. Я только порадовался, что не рискнул.
Мы покинули зону досмотра, вошли в зал с лавочками и остановились около одной из них.
– Андрей, посторожи‑ка вещи. Я сейчас, – буркнул Роман и куда‑то понесся.
– Андрей, мы сейчас. Побудь с вещами, – попросила Эмили, оставив на меня свой рюкзак и Евы, а сама с подругой тоже куда‑то отправилась.
Прошли пять минут, еще пять. Появились девушки.
Крикнув: «Мы сейчас», обе проследовали в отдалении. В это же время появился Роман с пакетом под мышкой.
– Держи свой ствол с патронами, – всучил он скинутый мною пакет. – Это наш с Сёмкой взгрев за пропуска. Ствол, это дела такое, может пригодиться.
– Как? – вытаращившись на него и начав прятать пакет в рюкзак, в шоке спросил я.
– Как‑как… Надо знать места! – усмехнулся он.
Оказалось, ушлый Роман углядел уборщиков, направившихся к бронепоезду с соседней платформы. На ней уже не было решеток, доступ оказался свободным. Увязавшись за ними, он внаглую зашел в вагон и забрал оставленный сверток.
Спустя немного вернулись девушки.
– Все отлично. Сказали, осветленных тут с головой оторвут, если появимся в штабе, – радостно известила Эмили.
– Вообще‑то они так сказали о чистокровных. У них тут особые привилегии, – сделала вставку Ева, чем заставила чистокровную подругу слегка вздернуть носик.
– Не пойму, ты тоже чистокровный или не очень? – поглядывая то на меня, то на Эмили и сравнивая, только сейчас озадачился Роман.
– Не очень, – ответил я и переключился на девушек: – А куда вы без нас ходили?
– В комендатуру, – ответила Ева и засмеялась. – Нам девочкам одним проще. Глазками подмигнули, улыбнулись и с нами уже разговаривают. Или ты ревнуешь?
– Мы можем прямо сейчас идти в штаб? – перевел тему на другое, пока Ева опять не начала считать меня своим парнем.
– Да фиг там. Сказали только завтра, – поморщилась Ева.
– Зато есть выбор. Можно пойти в десантно‑штурмовую бригаду или бригаду особого назначения.
– Так‑то в спецназ зачетнее, – вдохновленно произнес Рома.
– А кто чем занимается? – заинтересовываюсь я.
– Мы так поняли, десантники постоянно рубятся с тварями, – принялась рассказывать Ева. – Их то туда, то туда забрасывают. Спецназ отправляют, когда начинается жопа. А жопа тут постоянно. Так что куда идти, разницы нет. Девушек берут туда и туда.
– То есть жить будем вместе? – обрадовался Рома.
– Раскатал губу, – снова засмеялась Ева. – Сказали, если в женской казарме увидят парня сразу арест на 10 суток. В остальном тут все как мы и думали. Новобранцев быстро тренируют. Месяц и вперед с песней на тварей. Это сейчас без скверны затишье, а так у них каждый день весело.
– Ну а теперь о проблемах, – сменила позитивную подругу Эмили. – На всю крепость две гостиницы. Обе переполнены. До утра нам придется либо здесь спать на лавочках, либо переночевать в частном секторе. Нужно быстрее что‑то найти. С 10 до 6 в крепости действует комендантский час.
– Не, ну здесь не вариант, – надула губы Ева. – И так почти сутки в поезде. Нужно же помыться нормально.
Частный сектор, так частный сектор. Взяв вещи, мы вышли на привокзальную площадь и наконец смогли взглянуть, что собой представляет крепость внутри. Высокие, до двадцати этажей однотипные здания, взлетали верх сразу начиная от площади. Они‑то и являлись так называемым частным сектором.
Из‑за ограниченности места дома стояли впритык друг другу. Имевшихся дорог было немного и все они тоже оказались узкими. Впрочем, кроме военных и спецтранспорта по ним и ездить‑то некому. Общественный и личный транспорт в крепости отсутствовал.
На зданиях крепились стержни. Они походили на Иглы, только работали от обратного. Название «Игла» пошло оттого, что для заготовки скверны использовались высокие мачты, которые покрывались тонким слоем золота. Это притягивало скверну, и та стекала по мачте в накопитель.
Здесь стержни покрывались серебром. Этот металл отталкивал скверну и тем создавал в крепости относительную безопасность. Добиться полного отсутствия в воздухе скверны не удавалось из‑за ветра.
Именно поэтому мелким летающим тварям удавалось пробираться внутрь. В таком случае начинали работать автоматические системы ПВО и дежурившие на зданиях стрелки.
Но в основном твари пытались лезть на стены. Также как в воздухе это были преимущественно мелкие виды. Все потому что их величина напрямую зависела от концентрации скверны в воздухе. Об этом всем говорилось в ролике о крепости, что мне показала Ева.
Я уже подметил, народ в крепости жил особенный. В подавляющем числе молодые или среднего возраста мужчины совсем черные от въевшейся скверны или около того. В вечерний час их на привокзальной площади оказалось немного. Остатки тех, кто прибыл бронепоездом и немного местных.
На горизонте появился спешащий к нам Семён. Он добежал и принялся рассказывать:
– Писец. Это оказывается крутые мужики. Спецназовцы. Элита епт. Бригада вон в той стороне, – показал он в сторону окраины. – Называется «Северная». Я довел их до самых ворот части.
– Да ё‑мое… Я уже в спецназ собрался, – расстроился Роман.
Выбор куда завтра податься стал очевиден. Впрочем, по мне так какая разница, если нормально тренируют и сражаются с тварями и те, и другие. Лишь бы за месяц успеть получить способность.
Вечерело. Предстояло быстрее обзаводиться на ночь жилищем. Водрузив на спины рюкзаки, мы подались в частный сектор с высотками, больше напоминавшими гигантские муравейники.
Со стороны вокзала дома смотрелись нормально, а как вошли в плотную застройку, настал тихий ужас. Все обшарпано, везде не то что грязь, общая неухоженность. Дело усугублялось имевшимися на окнах решетках. Сами они были по большей части открыты. Кое‑где виднелись разбитые стекла. Из окон доносились пьяные разговоры или ругань на фоне звуков из телевизоров или играющей музыки. В общем, атмосфера предстала та еще, тяжелая и депрессивная.
Еще удивило отсутствие магазинов, кафе и прочего, что есть в обычном городе. Шли исключительно жилые дома с подъездами, крошечные придомовые территории, покрытые асфальтом дорожки, по которым мог проехать лишь один автомобиль и на этом все.
Мы думали пройдемся, встретим кого‑нибудь, поспрашиваем, может быть на объявления наткнемся. А в действительности…
Первым попался вусмерть нажравшийся мужик. Вцепившись в дверной косяк, он никак не мог попасть в подъезд, притом, что сами подъездные двери валялись рядом. Немногим дальше предстали лавочки из бревен, между ними столик из бочки и четверо спящих тел перед початой бутылкой водки. У следующего дома нашелся не доехавший до места спящий велосипедист. В стороне шатался похожий на зомби мужик в одних только штанах на босую ногу, зато с водкой, которую он держал подобно гранате.
Никто из них не был гражданским, все исключительно военные в армейской пятнистой форме.
При виде всего этого в глазах девушек начал читаться тихий ужас.
– Давайте еще попробуем немного пройтись и будем закругляться. Тут какой‑то кошмар. Я уже согласна ночевать в вокзале на лавочке, – призналась Эмели.
– А я такая нахер свалить из этой крепости. Слушайте, правда, может, возьмем и сами поедем в какую‑нибудь червоточину. Выберем поменьше, где нет больших тварей и поедем, а? – предложила Ева.
– А бабки? – возмутился Роман. – Мы столько отхреначили за пропуска и все, что ли, тю‑тю? А билеты?
При виде очередного пьяного «демона», сидящего на земле и матерящего всё и вся, на Семёна нахлынуло веселье:
